- Дядя, ты не дочитал инструкцию, - племянница поглядела с укоризной. – Там написано. Это спящий мир. Здесь крайне низкий уровень собственной энергетики, который недостаточен для инициации магов, но в то же время позволяет дару проявлять себя в случаях сильного эмоционального волнения. Так что наша соседка – непроявленный тёмный маг! Повезло, да?

- Кому? – на всякий случай поинтересовался Рагнар.

- Ай, - Хиль отмахнулась. – Потом посмотрим… если сам не захочешь жениться, то поставим на регистрацию, как потенциально открытый для контакта объект. Только надо познакомиться поближе. Вдруг у неё характер скверный.

Нормальный характер.

Был бы скверный, прокляла бы Рагнара, когда он забор обрушил. А она ничего. Только огорчилась немного, что, конечно, нехорошо. Но забор он починит. И руны укрепит.

Другое дело тварь.

Нет, опасности Рагнар не ощущал. Нежить определённо была мелкой, но само присутствие её здесь не позволяло расслабиться.

- Дядь, а ты подумал, что оденешь к ужину? И только давай без этой твоей…

- Секиры?

- И без неё тоже. И кольчугу не надо… я тут заказала кое-какие вещи.

- Когда?

- Когда была тут на практике.

- Ты… - сила полыхнула и остатки забора во мгновенье ока покрылся плесенью, чтобы в следующее мгновенье обратиться в прах. – Ты что?

- Практика, дядя, - повторила Хиль, глядя снизу вверх и этим своим взглядом, наивно-невинным. - Мы были тут на практике. С куратором.

- Ты мне не говорила.

- Конечно. Ты бы прислал отряд гвардейцев, которые бы повсюду ходили следом.

- И защищали бы!

А ему ведь гарантировали, что Хиль не покинет стен Университета. Что вся-то жизнь студентов начальных курсов проходит внутри. И что чары… а выходит…

- Дядя, ну от кого меня здесь защищать! – Хиль раскинула руки. – И вообще… мы должны были вписаться в местное общество. А это сложно сделать с парой покойников за плечами…

- Хиль!

- Да?

- Ты ведь обещала.

- А ты обещал, что когда я вырасту и поеду учиться, то ты перестанешь делать это.

- Защищать тебя?

- Отгораживать от всего мира.

- Я…

- Я знаю, дядя, что ты хотел, как лучше. Всегда хотел. И понимаю, как тебе сложно. Но мне тоже было непросто, - она встала между Рагнаром и забором, словно заслоняя остатки того. – Я тебя люблю. Очень люблю. Но я не хочу больше прятаться. Понимаешь?

Рагнар понимал.

Хорошо понимал. Но понимать – это одно, а смириться – другое. Кто бы знал, чего стоило отпустить Хиль в университет. А теперь выходило, что он это зря.

- Мир огромен. И да, он опасен, и я это осознаю… но я не буду прятаться за стенами замка. Я и так просидела в нём пятнадцать, общаясь лишь с учителями. И то под присмотром гвардейца. Я устала. От доспехов перед глазами. От мёртвой тишины, которой ты окружил и себя, и меня. От страха, с которым на меня смотрят те редкие люди, которых ты допускал в замок. И знаешь, в университете, - Хиль подхватила его под руку и потянула за собой. – Там я прямо ошалела сперва. Столько людей! В одном месте! И все живые! И такие разные! И это нормально, что они живые и разные. И да, я испугалась тоже. И мне было сложно… я едва не сбежала. К счастью, куратор заметил и посоветовал сходить к психологу. Я уже год к ней хожу!

- Ты не говорила.

- Так, не за чем. Она мне помогла. Приспособиться. К ним. И к миру. Такому странному миру, в котором почему-то боятся нежить. Зато не боятся заговаривать с другими людьми. Ты бы знал, как это сложно. Но я смогла. А ещё смогла понять, что я и ты – мы связаны.

- Всегда были и будем.

- Нет. Не только узами крови. Тут всё сложнее…

- И?

- И вечером у нас гости, а дом ещё не убран!

Чтоб… но злиться на Хиль не получалось.

Часть 3 О детях и гостях

- Ма, это сосед, да? - Алекс забрался на подоконник с куском батона в одной руке и кружкой в другой. С батона на майку капало варенье, судя по текучести – вишнёвое. Капало оно и на пальцы, и Алекс их облизывал.

Майку, к счастью, облизывать и не пытался.

- Да, - злиться на Алекса не получалось.

Да и в целом Зинаида вдруг с удивлением поняла, что злость в принципе ушла. Вся. И на бывшего, и на его матушку, и на новое начальство, решившее, что она, Зинаида, недостаточно молода и замотивирована, а потому тормозит прогресс в одной отдельно взятой компании.

И в целом, пора давать дорогу молодым.

Это было обидно, потому что тридцать пять – это же не старость совсем.

Алекс тогда скорчил нос и заявил:

- Эйджизм! Можем подать на них в суд!

Но официально контракт расторгли не из-за её возраста, а по соглашению сторон. И премию ей выплатили. И вежливо пожелали удачи в будущем.

Ладно, вспоминать не стоило.

- Он здоровый, да?

- Да, - согласилась Зинаида. – А тарелки на кухне, да?

- Ой, - Алекс опустил взгляд на майку. – Извини…

- Ничего.

- Сашке я с тарелкой занёс. Она два попросила! Сама! Прикинь! И ещё молока! Только там уже мало осталось, но я в магаз сгоняю! На велике!

- Нас на ужин пригласили.

- Соседи?

- Да.

- А давай ты за него замуж выйдешь?

- Чего? – Зинаида, тайком рассматривавшая себя в зеркале – привычка появилась после увольнения и, пожалуй, с нею надо было бы бороться, да сил не хватало – оторопела.

- Он здоровый, это раз, - Алекс поспешно отгрыз опасно накренившийся кусок батона. – И богатый.

- С чего ты взял?

- Ага, знаешь, сколько тут земля стоит?! Если купил, то богатый… а если богатый, то хватит, чтоб адвоката нанять и фигу тогда Эмме я!

- Звонила? – Зинаида присела на стул, спиной к зеркалу, потому что то отражало печальную действительность. И в этой действительности Зинаида выглядела на все свои тридцать пять и даже парой месяцев старше. В ней же лицо покраснело, волосы растрепались, а на лбу виднелись пятна, черно-зеленые, этакая смесь помидорного сока и земли.

Красавица.

Прямо такая, что только хватать и в ЗАГС.

- Ага. Она пару раз, а батя, так каждый день, - Алекс качнул ногой. – Всё втирает, как он мне жизнь устроит. Что, мол, образование там и прочее…

Он сморщил нос.

- А ты? Он и вправду может дать больше, чем я, - признавать это было больно, но деньги, полученные при увольнении, таяли и куда стремительней, чем Зинаида предполагала. Работа не находилась. А та подработка, которую получилось отыскать в сети, конечно, что-то да приносила, но этого ведь не хватит. – Хорошее образование. И дом нормальный. Такой, в котором крыша не будет протекать. И телефон получше. Комп купит. Научит…

Алекс фыркнул и посмотрел, как на глупую.

- Мам, он сказал, что Сашку надо сдать в интернат и забыть. Что она всё равно обречена, а ты неразумно тратишь ресурсы… как это он выразилась так… а! Тратишь ресурсы на дефективное потомство. Сам он придурок дефективный! И бабка не лучше, хотя она ничего такого не говорила, но всё равно ей Сашка не нужна. И вот чему они меня научить могут, а?

- Сашку я никуда не сдам. Мы можем договориться. Ты будешь с ними жить. Я с Сашкой.

- Не, мам, - Алекс мотнул головой. – Вот вы вроде взрослые, умные, а простого не понимаете…

- Чего?

- Нас нельзя разделять.

- Почему?

- Потому что нельзя.

И поглядел так, что стало очень-очень стыдно. Но Зинаида же не специально это. Она ведь действительно ради него старается, но… теперь все её старания показались глупостью несусветной.

- Пойдёшь со мной? К соседям?

- Ну… - Алекс задумался, потом мотнул башкой. – Не-а. Вы там взрослые. Я лучше с Сашкой побуду.

В Сашкиной комнате было сумрачно. Солнечный свет, пробиваясь сквозь плотные шторы, лежал на полу узкой полоской золота. И Сашка, устроившись рядом, глядела на эту полоску. Но при том жевала бутерброд. Ломоть Алекс отрезал щедро, и варенья налил от души. Но Сашка всё одно умудрялась есть очень аккуратно.