Так…

Зинаида покрепче сжала сковородку. Что за… собаки? Бродячие? Сбились в стаю?

Белесые нити тумана вдруг зашевелились, сплетаясь уже в нечто, напоминавшее собаку. Ну… крупную такую собаку.

Очень крупную.

С пони размером.

И уродливую до крайности.

А может, Зинаида просто-напросто не проснулась? Ведь бывает, когда во сне кажется, что ты уже проснулся и живёшь себе дальше, но на самом деле просто из одного сна переходишь в другой и в нём вот всё продолжается.

Зинаида ущипнула себя за руку.

Больно.

Но и тварь никуда не делась. Она вытекала из этой белой взвеси, оставаясь частью её. И всё же… глаза твари горели алым. В ощеренной пасти вполне себе чётко просматривались зубы, и Зинаида видела их, как и вздыбленную шерсть, и тёмную полосу, протянувшуюся от хребта к хвосту… и вообще…

- Ты… что такое?

А может, это 3D? Она ведь видела, что есть такие вот экраны, которые генерируют изображение и…

Тварь ухмылялась.

Она была невозможной. Но была. И пахла опять же… нормальное 3D запаха не имеет? Или опять технологии шагнули вперёд, а она не уследила?

- Так тебя она послала? – Зинаида перехватила сквородку и поняла, что всё взаправду. А ещё, что эта тварь опасна. А ещё, что сзади дом и дети. Сашка. Алекс. Обнялись, сплелись в одно, как… и замах сам собой получился.

- Чтоб ты сдохла! – ярость прорвалась изнутри. А сковородка, столкнувшись с мордой твари, издала низкое гудение. И потом вспыхнула. А следом и сама тварь. И… и рассыпалась, правда, не туманом, но огненными ошмётками.

Вот, значит, как…

И туман качнулся, отступая, а потом выплюнул сразу двоих… троих… чтоб, да сколько их тут!

- Ну… сволочи! – Зинаида прищурилась.

Ей бы завизжать. Убежать. Закрыться. И в полицию позвонить… правда, вряд ли полиция правильно всё поймёт. Да и не успеют они, как чуялась.

И что делать?

Кричать.

Звать на помощь… и… кого?

Тварь взвыла, и от голоса её заледенело сердце. Ноги подкосились, а сковородка едва не выпала из рук. Нет уж! Зинаида не позволит… она вцепилась и рукоять.

- Вон пошли! – собственный голос прозвучал слабо. – Это мой дом!

Сильнее.

- И моя земля! – она вдруг поняла, что может говорить.

Как будто что-то такое, связывавшее её, мешавшее и дышать, и говорить, лопнуло.

- Вон! – и теперь её рык был громче звериного. И твари отшатнулись. – Вон пошли с моей земли!

Зинаида топнула. И земля ответила.

А потом…

Потом не только земля. Она услышала отклик. И ещё один, и снова… и зов её, о помощи, был услышан. С оглушительным звоном – проклятый туман искажал звуки – лопнуло стекло в теплице, а следом и другое. И длинная плеть скользнула из-под дверей, а потом те вывалились, выпуская существо…

- А я всегда знала, что им чего-то не хватает, - пробормотала Зинаида, глядя, как зеленый монстр, несколько неуверенный в движениях пока, обхватывает стеблями туманную тварь. И главное, хорошо, что не стала тот пасынок обрезать, решив, что в четыре стебля – это почти то же самое, что и в три. И теперь четыре ветви плотно спеленали зверюгу.

А потом и втянули в себя туман.

- Аккуратней! А то…

Зинаида хотела сказать, что в тумане может быть фитофтора, а она вредна, но потом подумала, что ожившим помидорам вряд ли что-то может повредить.

А потому ничего не сказала. Просто смотрела.

Вот мелкие кустики «Июньского», сбившись в стайку, цепляются листиками за лапы прицеобразного монстра, удерживая его, пока гибкие плети «Атомного винограда» не падают сверху. Вот массивный куст «Большой красной куклы», печально покачивая листьями и шарами плодов – вот оборвутся же! – накрывает корнями очередного клыкастого монстра. И тот сипит, но рассыпается пылью, которую корни жадно впитывают. И листья помидорные прямо на глазах распрямляются, а плоды прибавляют в размерах.

Интересно, он Зинаиду подпустит подвязать их?

Суетятся среднерослые Гномы, окружая стайку крысоподобных тварей…

Дурдом.

И на всякий случай Зинаида ущипнула себя снова. И ещё раз. Дурдом не исчез, а по ступенькам ловко вскарабкался совсем крохотный кустик и прижался к ноге, обхватив штанину стебельками. Желтенькие цветочки дрожали.

- Ну чего ты, - подумав, Зинаида решила, что не ей собственных помидор бояться, и погладила бедолагу. Это из рыночных. Кажется, «Малыш», хотя она и не уверена.

На рынке с сортовой чистотой было сложно.

- Испугался? – она подхватила его на руки. – Это правильно. Затопчут ещё… я тебя потом отдельно посажу. В горшок. Хочешь? Где-то у меня был большой, от азалии…

Помидор свернулся зеленым шариком.

И затих.

- Так… - Зинаида огляделась. Туман почти исчез. А помидоры остались. – Так! Вот только не надо укореняться прямо здесь! Здесь земля неподходящая… и ты там! Да, да, именно тебя, «Древнее сердце Равенны», я и имею в виду! В бочке ничего нет! Остатки перегноя! Идите на место!

Куст застыл, делая вид, что не понимает.

- В теплицу, - Зинаида замахнулась рукой и сковородкой. – Спасибо большое за помощь…

А кусты определённо стали чувствовать себя много лучше. Причём она это не столько видела, сколько… знала?

Точно.

И ещё, сосредоточившись, могла дотянуться до каждого, понять… да, вон тот, который ей продали как розовый черри, нуждался в калийной подкормке. А вот та парочка вроде бы гибридов крупноплодных подхватили где-то тлю. Хотя, конечно, странно, потому что тля помидоры не очень любит, но вот поди ж ты, умудрились.

- Вы двое, пока тут постойте, - Зинаида указала на место возле теплицы. – Завтра обработаю…

Они печально зашелестели листьями, а потом один почесал другого.

- Потерпите… золой пройдусь… или биопрепаратами… чего посильнее нельзя, но мы справимся. А вы давайте вперёд. И погодите… давно хотела пересадить в другом порядке.

Это было определённо очень и очень странно.

И в то же время нельзя сказать, что неудобно.

Часть 9 О старых врагах и воспоминаниях

Ведьмы.

Бойся собаку спереди, коня сзади, а ведьму со всех сторон. Так говорил Харальд Железнобокий и сам хохотал, будто в этих словах было что-то смешное. И от хохота огромное тело его сотрясалось, а он ещё хлопал ладонями по бокам, и к хохоту добавлялся железный звон.

И отец улыбался.

И не только отец.

Ведьмин туман заполонил двор. И вот уже ведьмины псы, точнее их призраки, исчезают, уступая место другим. Ступает по дорожке сам Харальд, такой, каким Рагнар видел его в последний раз. Лицо его иссохло, щеки запали, а рот раззявлен в немом крике. Правда, с каждым шагом призрак меняется, наливаясь жизнью. И кажется, что ещё немного, и он действительно вернётся.

Человеком.

Но тварь у ног Рагнара не верит. Она скалит мелкие зубки свои, готовая вцепиться в того, кого полагает врагом.

- Это просто ещё одна тень, - Рагнар говорит ей и себе тоже, потому что сердце против воли ускоряет стук. – Этот человек умер. И не от моих рук.

- Ты прав, мальчик, - Харальд остановился в шаге. И фигура его побледнела. – Я мёртв… и ты умрёшь… все вы…

Он взревел и, вскинув над головой меч, бросился на Рагнара.

Настоящий Харальд не стал бы действовать столь опрометчиво и глупо. Он был славным воином.

Был…

Фигура разлетелась белыми брызгами. И тварь тихонько тявкнула.

- Ведьма, - пояснил Рагнар. – Ведьма пугает. И только. Видать, на большее силёнок не осталось.

Ульф, сын Хаггарда, шёл, покачиваясь. И меч не нёс – волок, туманное лезвие оставляло широкую отметину на дорожке. Но смотрел Рагнар не на неё, но на раздутое лицо. Только улыбка осталась прежней, насмешливой, чуть лукавой.

- Ты… вы виноваты… вы… нарушили договор…

Губы его едва шевелились, но ярость в голосе звенела.

- Если бы вы не нарушили, я бы не погиб. Никто бы не погиб.

Он тоже попытался ударить, медленно, словно нехотя.