Клементий задумался, поджал губы. – Конечно это вне темы нашей лекции, но я отвечу. Может. Еще как может. Пример прямо перед вами, – рилец показал ладонью на себя.

– Но… как? – вырвалось у Аквилины.

– Упорным трудом, мои славные маги. Упорным трудом, – Клементий облокотился о спинку стула. – Когда я попал волею случая в Альянс, то конечно решил побывать в Атенее. В ту пору…

– Ну, все, жди долгой поучительной истории, – шепнул Андроник Артемиде.

– В ту пору, – продолжал рилец, – Атенеем управлял замечательный маг Артавазд, да будет Экхалор милостив к его душе. Он зажег во мне ярчайший интерес к магии, и, покинув стены Атенея, я был уверен, что обязательно в них вернусь… – Андроник тоскливо зевнул, положил голову на руки, и сонным взглядом заскользил по фигуре Клементия. Все остальные внимательно слушали мага, оживленно перешептываясь.

– Я целый год скитался по Альянсу, искал совета у опытных магов, читал множество книг. К слову, я и читать учился именно в этот год, потому что и говорил тогда на имперском с трудом. Рилец без природного дара, который еще и читать не умел. Вы не представляете, как много убеленных сединами магов приходили в истеричный хохот, узнав обо мне, – Клементий улыбнулся, сверкнув ровными белыми зубами. – Но я не отступал. Я вновь пришел к Артавазду, и не поверите, заявил ему, что он виноват в том, что я заинтересовался в магии, и поэтому он должен меня обучить! – часть мафитрисов настороженно рассмеялась.

– Что же, доля правды в этом была, – продолжал Клементий, – но магистр меня чуть ли не пинками выгнал из академии. Я тогда отчаялся, ушел в порт, подрабатывал, искал средства на возвращение в Риль. И тут меня находит один из мафитрисов, и говорит, что магистр хочет со мной поговорить. Я вне себя от радости поспешил к нему, о Экхалор, как же я был глуп. Знал бы я, через что мне придется пройти, я бы на лигу бы не приблизился к этим белокаменным стенам, – Клементий любящим взглядом обвел потолок и стены, белизну одной из которых, впрочем, нарушало желтоватое пятно.

Андроник тихо прошептал про ужасную занудность преподавателя и немного сумасшедшую любовь к деталям. Аквилина затряслась от беззвучного смеха, услышав едкий комментарий. Артемида бросила на соседку недовольный взгляд.

– Артавазд отправил меня к своему старому учителю, который уже лет пятьдесят жил отшельником в лесу, около нашей столицы. Его звали Ираклием, и этот старик уже давно выжил из ума. Он решил проверить на бездомном и беззащитном рильце свою теорию. Тысячи раз он прогонял меня по кругу испытаний в лесу. Бесчисленное число раз я стоял на руках, или на одной ноге, концентрируя энергию. Раз за разом я повторял одни и те же движения, будь проклята эта энергетическая гимнастика, – в смехе Клементия промелькнули истеричные нотки. – О, как часто я пытался сбежать! Год за годом, изо дня в день, я искал огненную искру в ледяном ручье. И в один прекрасный день, спустя пять лет издевательств Ираклия, я в тысячный, а может в стотысячный раз сунул немеющие пальцы в струящуюся воду. И о чудо, в моих уже давно не чувствующих тепла руках зажглось пламя.

Клементий замолчал. Его взгляд остекленел, рилец смотрел над головами мафитрисов. – Такое горячее, – прошептал маг. – Нестерпимо жаркое. Я бросился к Ираклию, на коленях умолял помочь мне. Но тот… Ираклий отказался. Теперь я понимаю почему. Он загнал меня в подземную келью и оставил меня там спать. Не поверите, но у меня получилось заснуть. А проснулся я с пожаром в груди. Легкие горели, каждый вздох проносился через меня огненной струей. В каком-то забытье я добежал до того злополучного ручья и рухнул в ледяную воду. Думаете, я почувствовал холод? Только иссушающую боль в груди. Мое зрение слабло, и я уже через час я смотрел в темное небо невидящим взглядом. Это была страшная ночь, – Клементий вздрогнул. Маг очень глубоко ушел в свои воспоминания, будто снова переживая те времена.

– Утром я приполз к Ираклию. Огонь потух, трепеща здесь крохотной искоркой, – рилец указал на сердце. – Она была столь слаба, что я боялся глубоко вздохнуть, чтобы не затушить ее. Ираклий сказал, что он сделал свое дело. Он вывел меня за порог своего дома и толкнул в сторону города. – Иди, – сказал он, – иди к обелиску перед Атенеем, прикоснись к нему и произнеси свое первое заклинание.

– И я пошел. Я брел через лес, который стал врагом для моих босых ног. Десять дней я шел, натыкаясь на все подряд. Мне повезло, что разбойникам нечего было взять у меня, а обычные люди не опасались слепца и помогали найти путь. Лишь когда я коснулся обелиска, зрение вернулось ко мне. Искра загорела ровным пламенем, и я понял, что добился своего. А потом долгие годы обучения здесь, – Клементий поднял глаза и развел руками в сторону. Он покачал головой, словно вновь соглашаясь со своим выбором стать магом.

– Душетрепещущая история, грандмастер, – Аквилина заискивающе улыбнулась волшебнику.

– Скажите, грандмастер, – обратилась к рильцу Артемида, – а вы единственный человек, который этого добился?

– Нет, были еще двое. Одним из них был хорошо знакомый вам Вриений Вотаниат. У него история немного другая, но он тоже учился у Ираклия.

– А что случилось с еще одним? – Артемида почему-то была уверена, что этим человеком был Темный.

– Наши пути разошлись, – немного резко ответил рилец. – А почему ты интересуешься? Вроде ты обладаешь врожденным даром и достаточно сильным? – он хитро прищурил глаза.

– Магам полезно проявлять любопытство, это ваши слова, грандмастер. А я послушная ученица.

– Верно, – засмеялся преподаватель.

Клементий задержал их этим разговором минут на двадцать. Артемида практически чувствовала злость, исходящую от проходивших мимо нее мафитрисов. «Учитывая, что они все маги, возможно, мне не кажется», – мелькнуло в мыслях Артемиды. Она постаралась как можно быстрее выскочить из аудитории. Из-за этого она не увидела, как её друг подошел к Клементию.

– Спасибо, что задержались, – сказал Андроник рильцу. – У меня все получилось.

– Я рад.

– Что у тебя сейчас? – догнал Артемиду Андроник.

– Теория магии, – девушка развернулась к другу.

Андроник начал что-то говорить, а через мгновение их сбило с ног волной энергии, настолько сильной, что у магички зазвенело в голове. Вся магическая сила Волчьего обелиска резко сконцентрировалась где-то позади них. Андроник помог магичке подняться.

Прямо около Волчьих ворот, снося древние памятники, белые скамейками и ухоженные клумбы образовался гигантский шар грязно-пепельного цвета. Из него били лиловые молнии, а трава на всем холме почернела. Артемида почувствовала иссушающий жар у лица, её кожа натянулась и заскрипела. Колющая боль пронзила голову, звон в ушах превратился в визжащую симфонию.

Андроник схватил ее за руку и потащил за собой. Она вскрикнула, врезавшись в невидимую стену прямо перед входом в основное здание. Стена окружила собой холм, заперев почти всех мафитрисов, кроме их двоих внутри невидимого круга. Девушка видела, как испуганные молодые волшебники носятся вдоль стены, осыпая её атакующими заклинаниями.

Среди дверей мелькнула фигура Клементия и магистра Ювеналия. Шар быстро увеличивался в размерах. Запахло серой, от жара пересохло горло, в глаза словно насыпали стеклянной крошки. Крики мафитрисов скрыл сплошной звон. Некоторые мафитрисы садились на землю, их лица приобрели землистый оттенок. Артемида ощутила, как нечто высасывает ее магические силы. Шар затрещал и этот звук был единственным, что пробилось сквозь звон. А через секунду мир взорвался страшным грохотом, швырнув магичку об невидимую стену. Звон отступил. Звуки набросились на нее: крики, треск, гудение барьера. Из правой ноздри Андроника текла кровь.

Шар рассеялся, оставив после себя фиолетовое сияние. На земле сверкала гигантская пентаграмма, в центре нее стояло какое-то существо. Артемида с удивлением разглядела рядом с ним человеческую фигуру, которая до этого скрывалась за Волчьими воротами. Этот человек атаковал неизвестное существо, забрасывая заклинаниями. Догадка поразила Артемида в ту же секунду: «Вриений шел в сторону Волчьих ворот». Она толкнула Андроника в плечо.