– Матушка Тэмми? – сдавленно позвала я, когда стало совсем невмоготу.

– Да тут я, тут, – раздалось ворчание, а следом перестук копыт. И спустя пару мгновений ко мне вышла наставница, ведя под уздцы темную лошадку. – Одолжила у одного из молодчиков Холлса. Завтра верну.

Сначала в седло вскарабкалась она, потом я. Села позади нее, обхватила руками, стараясь сильно не прижиматься. Как-никак Матушка, и цепляться за нее совестно.

– Да хватит трястись! – гаркнула она. – И возьмись нормально, иначе мигом слетишь.

Пришлось подчиниться, хотя и было неловко.

Лошадью Матушка управляла бойко, и до дома мы домчались так быстро, что я и глазом моргнуть не успела. Только охнула, когда из темноты выступила черная тень приюта. Воспитанники ложились спать рано, поэтому ни в одном из окон не было даже крохотного огонька.

– Куда ты? – спросила Матушка, когда я, пошатываясь, поплелась к крыльцу.

– К себе.

– Сначала поешь.

Она сама отвела меня в кухню, усадила за тяжелый стол и выдала кружку сладкого чая с большим куском хлеба, щедро намазанным маслом. О том, что днем она сама же лишила меня ужина, Тэмми не вспомнила. Видать, я выглядела совсем жалко, раз она сменила гнев на милость.

После еды мне стало легче. На тело накатила сонная истома, и я только и делала что зевала, прикрывая рот ладонью.

– Я тебя провожу. – Матушка снова взяла меня под руку, но повела не в мою привычную комнату, а в то крыло, где располагался лазарет. Мы прошли сквозь него насквозь и оказались возле самой дальней палаты. – Вот здесь ты будешь спать.

Я удивленно осмотрелась. Как и в остальной части лазарета здесь были светлые облупленные стены и низкий потолок, убогая кушетка, стол, пара стульев и полка на стене. Разница лишь в том, что на окнах были решетки. Мне здесь не понравилось:

– Почему я не могу остаться у себя?

– Мы не знаем, чем закончился разговор Холлса с этими двумя. Вдруг они не захотят останавливаться и снова решат тебя похитить? Что тогда? – хмуро ответила Матушка. – Здесь же ты будешь под присмотром и в безопасности. Переждем пару дней, пока все уляжется, и вернешься в свою комнату. Хорошо, милая?

Я неуверенно кивнула. Тогда наставница подошла ближе, обняла меня за плечи и поцеловала в лоб. И я невольно содрогнулась от того, насколько холодны были ее губы.

– Спокойной ночи, Мина.

– Спокойной ночи, Матушка Тэмми.

Она вышла из комнаты, и до меня донесся глухой скрип ключа в замочной скважине.

Когда сидишь взаперти, время тянется очень медленно. Это я поняла уже на следующий день. Мне принесли скудный завтрак на расколотом подносе, потом отвели в помывочную, а затем снова вернули в палату. Или в камеру? Из-за решеток на окнах казалось, что это именно камера.

Сидя на кривом стульчике, я вычерчивала на пыли, покрывавшей подоконник, причудливые завитки и линии, а заодно слушала, как другие сироты работают на грядках. Неправа была безумная Магда когда сказала, что в приюте одни тунеядцы. Неправда это – работали все. Даже малышки, котором от силы лет по пять, и те не сидели без дела: они собирали засохшие морковные хвосты и относили на кучу, а еще поливали овощи из маленьких ржавых леек.

Еще вчера свободный день без работы и хлопот казался мне пределом мечтаний, а теперь я изнывала. Мне было чертовски скучно и одиноко.

После обеда, когда объявили сон-час и разогнали всех по комнатам, ко мне пришла подруга Эльза. Она пробралась через кусты, чтобы никто из смотрителей не заметил, и бросала мелкие камешки в стекла до тех пор, пока я не подошла к окну.

– Эль! – Я распахнула створки и ухватилась за грубые и не слишком ровные прутья. – Как хорошо, что ты пришла!

– Ты чего натворила, Мина? – шепотом спросила она. – За что тебя посадили под замок?

– Ничего.

Я тоже понизила голос и быстро рассказала подруге про события вчерашнего дня. Она слушала меня, открыв рот и лишь изредка хлопая ошалевшими глазами.

– Ничего себе! Прямо с топором на тебя бросился?

– Да.

– И глава Брейви-Бэй сам пришел тебе на выручку?

Я кивнула:

– Тэмми сказала, что он накажет этих безумных.

– И правильно! Совсем озверели! – согласилась Эльза. – Но когда тебя выпустят? Мне не с кем обсудить последние новости. Тесса бестолковая, как коза. Юрита ничем, кроме своего вязания, не интересуется. Мне скучно!

– А уж как мне скучно, – проворчала я, – лучше уж на грядки к вам.

– Попросись у Матушки. Не может же она тебя долго держать в этой конуре.

Я очень надеялась, что вопрос с наказанием Магды и ее сына решится сегодня и после этого меня сразу выпустят на свободу.

– Это для моей безопасности, – пояснила с тяжким вздохом. – Матушка Тэмми опасается, что этим дуракам опять что-то в голову взбредет, и они попытаются меня похитить.

– Эка важная какая стала, – со смеху прыснула Эльза, – что ни день, то похищение. – Мы дружно рассмеялись. – Кстати, я тебе кое-что принесла…

Она воровато оглянулась, потом достала из кармана небольшой кулек и сунула его между прутьев. Внутри оказались свежие ягоды смородины. Я тут же отправила целую горсть в рот, а потом еще одну, а потом проглотила остатки. В приюте было не принято смаковать и размусоливать. Не успеешь съесть сам – съест кто-то другой.

– Я побегу, пока не заметили мое отсутствие.

Сказав это, Эльза юркнула в кусты и была такова, а я снова осталась наедине со своей скукой.

К вечеру стало совсем невмоготу. И когда пожаловала Матушка Тэмми, я бросилась к ней в ноги:

– Можно мне к остальным? Пожалуйста! Здесь так одиноко!

– Ну что ты, милая, – она обняла меня за плечи, подвела к скрипучей койке и заставила сесть, – здесь хорошо и безопасно. Ты отдыхаешь, тебя кормят… разве плохо?

– Я чувствую себя как птица в клетке.

Матушка ласково провела кончиками пальцев по моей щеке:

– Придется потерпеть, Мина. Может, еще день, может, неделю.

– Пожалуйста! Не могу я здесь! – взмолилась я. – Лучше в кухне котлы мыть или полоть весь день! Чем вот так…

– Тише, родная, тише. – Матушка улыбнулась и ободряюще сжала мое плечо. Сухие длинные пальцы неприятно впились в кожу, но она даже не заметила, что причиняет боль. – Я не хотела тебя расстраивать… но эти дураки упустили Перрина. Он бросил свою старуху мать и сбежал, напоследок прокричав, что все равно до тебя доберется. Холлсу пришлось организовывать патрулирование улиц, но мерзавца до сих пор не поймали. Я боюсь, что он нагрянет в приют и снова попробует причинить тебе вред.

От ее слов я притихла. В памяти так и стояло перекошенное злобой одутловатое лицо и занесенный для удара топор.

– Как только его поймают, ты тут же вернешься в свою комнату. А пока я не могу тебя выпустить. Я не хочу рисковать твоей жизнью и здоровьем. Так что потерпи немного. Договорились?

Я кивнула.

– Вот и славно. – Она потрепала меня по щеке и бодрым шагом вышла из палаты.

Меня снова заперли.

Было душно, за окном вовсю трещали цикады, и рокотали жадные свинцовые тучи, а я сидела на подоконнике и обмахивалась подолом платья. Когда же кончится эта хмурая жара? Как хочется дождя! Чтобы он хорошенько пролил землю, напоил ее до отказа, смыл пыль с пожухлых листьев.

Спать еще было рано, заняться нечем, и я решила посмотреть, что же за книги стоят на полке. Их было всего три. Молитвенник в сером кожаном переплете, сборник стихов без обложки и родовой перечень Брейви-Бэй с коричневыми наполовину растрескавшимися корочками. Я пролистала несколько пожелтевших страниц, краска на которых местами смазалась, а местами почти выцвела, без особого интереса посмотрела карту, занявшую целый разворот. И уже хотела поставить томик обратно, но он выскользнул из рук и с глухим стуком упал на пол. От удара из него вылетело несколько листов и закружилось по комнате.

– Да чтоб вас!

Я поймала один, второй, третий. А когда ухватилась за последний, увидела надпись, выполненную от руки.