И вот, после сотен лет мертвой тишины, внутри клинка что-то всколыхнулось. Не слабый зов мастера, нет. Это было похоже на глубокий, почти забытый толчок в сердце. Дух, запертый в золотых прожилках стали, вдруг ощутил не просто родство, а подобие. Волю, дикую и необузданную, ту, что плевала на правила, которая не просила, а требовала.

Сначала это был тремор, едва слышный для человеческого уха. Потом — рывок.

Серебряные руны на стенах, впитанные в камень столетиями, задрожали. За ними, одна за другой, с визгом разлетелись семнадцать печатей. Это был не взрыв, а катаклизм силы, которая ломает преграды. Последней лопнула массивная свинцовая плита, разлетевшись на мелкие, бесполезные ошметки.

С громогласным Р-Р-Р-Ы-Ы-К-К!, чистым, животным, черный полуторник вырвался из своего склепа, пронзая каменную толщу пола и потолка Хранилища. Он летел вверх, как направленный, сумасшедший снаряд, с одной-единственной целью. И горе было тому, кто встал бы на его пути.

— Что происходит? — ахнул комментатор.

Я стоял с пустыми руками посреди арены, а вокруг меня духовные мечи пытались вырваться из печатей. Они чувствовали мою волю, мое желание сражаться, и откликались на него.

Арториус вскочил с места.

— Невозможно! Духи сами хотят стать его оружием!

Однако один из них все же оказался сильнее остальных и вырвался, правда, я так и не заметил откуда. Черный клинок с золотыми прожилками, массивный полуторник, ворвался в зал с такой скоростью, что воздух перед ним сжался и засвистел. Клинок летел на меня, как одержимый хищник.

— Осторожно! — этот крик был полон такого неподдельного, леденящего ужаса, что заставил бы вздрогнуть даже самого закоренелого скептика. — Это Клятвопреступник!

Оружие пролетело через всю арену и опустилось прямо в мою протянутую руку. Я схватил его. В момент касания по лезвию пробежали черные молнии с золотыми искрами, словно сам воздух вокруг рукояти взорвался.

Но вместо нестерпимой боли, что должна была бы сжечь руку в случае, если бы клинок не признал меня, я почувствовал… признание. Дух тигра внутри меча урчал, но это было не от злости, а от глубочайшего, почти животного удовольствия. Кажется, он нашел… родственную душу. Ну кто бы мог подумать.

— Как… — Арториус не мог поверить своим глазам, и даже его тихий, сдавленный голос звучал в тишине Арены, как гром. — За всю историю Ордена было только три случая, когда дух сам выбирал владельца! И ни разу так быстро! Тем более Клятвопреступник…

Я повернул меч в руке, оценивая баланс. Тяжеловат, да, но это поправимо. Дух внутри был диким, необузданным. Черный тигр, повелитель молний.

Ну-ка, ну-ка. Интересное сочетание.

— Ну что, Леон, — сказал я, принимая боевую стойку, — теперь шансы выровнялись?

Леон смотрел на меня с яростью, смешанной с отчаянием. Он готовился, тренировался, стал сильнее. А я просто протянул руку, и легендарный меч сам прилетел ко мне. Такое может многих сломать…

— Это нечестно! — прорычал он.

— Жизнь вообще штука несправедливая. Одни рождаются в богатых кланах, другие — в трущобах. Одни получают божественную силу, другие проводят сто лет в аду, сражаясь с демонами. Хочешь поплакаться о несправедливости или будем драться, мелкий⁈

Леон стиснул зубы и атаковал. Серия из семи ударов, каждый под своим углом, каждый смертелен. Воздух вокруг него превратился в морозный туман.

Я обратился к духу тигра. Не полностью, просто позволил ему проявиться. Из моего меча вырвалась призрачная морда огромной кошки, черная как ночь, с золотыми полосами молний. Тигр зарычал, и звук прокатился по арене громом.

Наши техники столкнулись. Лед против молнии. Холод против электричества.

Леон создавал ледяные стены, я пробивал их молниями. Он призывал морозные вихри, я рассеивал их ударными волнами. Виверна и тигр сцепились в призрачной схватке над нашими головами, пока мы обменивались ударами внизу.

Должен признать, Леон, действительно, стал сильнее. Его движения были четче, техника чище, контроль над духом меча впечатлял для новичка. Но…

Он все еще сражался, чтобы что-то доказать. Каждый удар был криком: «посмотрите на меня», «я тоже сильный», «я заслуживаю уважения». А я просто дрался, потому что умел это лучше всего. Потому что это было основой моего выживания.

Искусство меча стало неотъемлемой частью меня.

Леон вскинул меч, и воздух вокруг меня начал кристаллизоваться, превращаясь в ледяную клетку.

Интересный прием. Но у тигра был ответ. Я оттолкнулся от земли, черные молнии взорвались под ногами, разрушая ледяную ловушку. В воздухе развернулся, нанося удар сверху вниз.

Леон едва успел поднять меч для блока. Сила удара вдавила его в каменную арену, под ногами пошли трещины. Виверна взвизгнула от напряжения.

— Недостаточно быстро, — прокомментировал я, приземляясь рядом.

Он попытался ударить с разворота, но я уже был в другом месте. Клинок отозвался на мой рывок и ускорил его. Я появился за спиной парня и легонько ткнул плашмя меча между лопаток.

— Мертв.

Леон развернулся, его лицо было красным от злости и унижения.

— Я еще не проиграл!

— Технически — да, — согласился я. — Но мы оба знаем, как это закончится.

— Заткнись!

Он воткнул Ледяное Жало в арену. От точки удара во все стороны побежали морозные узоры.

Но я знал эту технику. Видел ее исполнение мастерами льда тысячу лет назад. У Леона не хватало контроля для настоящей Абсолютной заморозки. Максимум, локальное обледенение.

Тигр в мече заурчал, предлагая свое решение, как интересно. Может, дух в мече и не такая плохая затея? Я улыбнулся и воткнул черный клинок в арену напротив.

Черно-золотые молнии взорвались из точки удара, растекаясь по арене паутиной электричества. Где молния встречалась со льдом, тот мгновенно испарялся. Пар поднимался вверх, создавая туман, но молнии продолжали идти, пока не достигли Леона.

Разряд ударил его, не смертельный, но достаточный, чтобы парализовать — убивать у меня не было намерения, да и мечу я не давал слишком много воли. Леон застыл, дрожа от проходящего через тело электричества. Ледяное Жало выпало из онемевших пальцев.

Я медленно подошел к нему.

— Знаешь, в чем твоя проблема? — спросил я. — Ты до сих пор думаешь, что тебе что-то должны. Признание, уважение, место среди сильных. Но сила — это не то, что тебе дают. Это то, что ты берешь. А ты все еще ждешь разрешения и признания.

Леон попытался что-то сказать, но вместо слов изо рта вырвался только хрип. Электричество все еще сковывало мышцы.

— И еще, — добавил я. — В последний раз я видел, как ты пользовался божественной силой. А сегодня ее нет. Что случилось, Леон? Божок тебя бросил? Или ты сам отказался?

В его глазах вспыхнула ярость такой силы, что на мгновение я подумал, что он сумеет преодолеть паралич. Ледяная аура взорвалась вокруг него, отбрасывая остатки электричества. Арена под ним мгновенно покрылась метровым слоем льда.

— ЗАТКНИСЬ! — взревел он. — Ты ничего не знаешь! НИЧЕГО!

Ледяные шипы начали расти из арены, каждый размером с меня. Леон потерял контроль, его сила вырывалась хаотично, без направления.

Я вздохнул. Все-таки придется его вырубить, пока он не поранил зрителей.

Шаг вперед. Уклонение от ледяного шипа. Еще шаг. Уклонение от второго. Третий шаг, и я уже рядом с ним. Леон замахнулся кулаком, покрытым ледяной броней.

Легкий наклон головы, кулак прошел мимо. Моя ладонь легла на его шею, точно на сонную артерию. Легкое нажатие в нужную точку.

Глаза Леона закатились, тело обмякло. Я подхватил его до того, как он упал на усеянную шипами арену. Лед вокруг начал таять без поддержки его силы.

— Медики! — крикнул я.

Несколько человек в белой форме выбежали на арену. Они быстро проверили Леона, убедились, что он просто без сознания, и унесли на носилках.

Я остался стоять посреди мокрой от растаявшего льда арены, держа в руке черный меч с духом тигра. Зал молчал, не зная, как реагировать на увиденное.