Театральный поклон всем сразу.

— Так вот в справке от офицера, принявшего сообщение, значится: «капитан второго ранга». А офицер Цост — капитан третьего. Ошибка? Или попытка приукрасить? А может это совсем другой Дрен Цост?

Он сделал паузу.

— В актах идентификации обломков нет ни двигателя, ни фрагментов систем жизнеобеспечения. А что если фрегат был разрушен не полностью и смог улететь?

Снова драматическая пауза.

— Кроме того, при отходе эскадры были потеряны два транспорта с гражданскими. Значит, прикрытие выполнено не в полном объёме, как нам пытаются внушить ландинцы.

Шёпот прокатился по залу. Виктория сжала кулаки. Он явно пытался раздуть искру сомнений. Но спорить с формальностями — значит играть по его правилам.

Главный судья нахмурился и произнёс:

— Это всё или есть что-то по существу.

— Конечно, Ваша честь! Разрешите вызвать свидетеля?

— Вызывайте.

В зал вышел некто мичман Курт Делэар, бывшей доковый техник, а теперь опустившийся пьяница с трясущимися руками. Едва подойдя к кафедре, он без предисловий заявил:

— Я видел Меридана! Три недели назад! В доках Ганнора! Говорил: «От бабы своей прячусь»!

Смех в зале. Судьи нахмурились.

В голове заворочалась беспомощная ярость Ви.

Виктория глубоко вдохнула. Залила сознание льдом. Встала.

— Ваша честь, можно ли мне задать вопросы… данному, хм, господину?

— Да.

— Мичман, — спросила она тихо, — вы утверждаете, что видели капитана Меридана Тухонеста, героя Третьей Космической, в доках Ганнора?

— Да! — выкрикнул тот.

— А скажите, как он был одет?

— Э-э… в форме…

— Какой? Парадной? Боевой? Гражданской?

— Ну… такой… серой!

— У Меридана не было серой формы. Он носил только чёрную с гербом рода.

— Может, новую купил!

— А как он выглядел? Были ли у него особые приметы?

— Средний… крепкий… Примет не было, вроде.

— А шрам на левой щеке Вы как не заметили? Вы же с ним говорили?

— А! Точно, да был шрам слева, ага.

— Полагаю, что Курт Делэар вводит суд в заблуждение. У Меридана не было шрама слева, но было родимое пятно на скуле справа. Его фото есть в материалах дела.

— Ну… может, освещение…

Свидетель запнулся. Замялся, беспомощно озираясь на своего нанимателя. Сел, бормоча что-то о «памяти».

Тогда Виктория повернулась ко всему залу. Голос — не громкий, но пронзительный, как звон меча.

— Уважаемый суд, уважаемые господа, витаиспойцы!

Маленькой девочкой я очень любила сказки про героев гигантов, искренне веря, что все они — благородные воины. Повзрослев, я поняла: героев среди гигантов так же мало, как и среди ландинцев.

Но!

Герои гигантов — это душа вашей империи.

Именно поэтому вы храните их имена в Великой Книге Славы.

Именно поэтому маленькие дети заучивают их подвиги и рассказывают на утренниках.

Именно поэтому ваша армия — самая сильная в известных мирах!

А сегодня…

Сегодня вы судите того, кто отдал жизнь, чтобы эскадра, прикрывающая Цетотронию, успела отойти под защиту орбитальных крепостей. Того, кто прикрыл собой Ваших детей!

Так ответьте не мне, простой девушке с Ландинии, а себе:

Вы всё ещё те самые легендарные гиганты чести великой империи?… Или кто?

Тишина. Казалось, даже время замерло.

Адвокат вскочил:

— Манипуляция! Оскорбление…

— Вон! — рявкнул главный судья. — Это Вы — оскорбление! Всего святого, что есть у империи.

Адвокат онемел. Иматис Скондрел побледнел.

Главный судья встал. Помощник слева хотел что-то объявить, но был остановлен жестом руки. Седой старик судья внимательно посмотрел на Викторию. И чётко, в полной тишине, произнёс:

— Нет смысла ещё что-то обсуждать. Дело закрыто. Гибель Меридана Тухонеста подтверждена.

Он вздохнул и продолжил.

— Виктория Тухонест. До совершеннолетия Арреста Тухонеста Вы становитесь полноправным главой своего рода. Свидетельство о смерти мужа получите в течение трёх дней в кабинете № 518. О заседании Мемориального совета по внесению имени Меридана в Великую Книгу Славы будет сообщено отдельно. На этом совещание суда объявляю закрытым!

И едва заметный кивок. Не вежливость. Поклон.

— Мы… мы выиграли? — робко прозвенела Ви.

На улице пред зданием Мемориального Совета стояло около полтура десятка человек. Когда Виктория вышла, они выстроились в шеренгу по двое и левую руку подняли в знак традиционного воинского приветствия Витаиспои.

Девушка молча кивнула и пошла через строй молчаливых исполинов на глазах изумлённых прохожих, которые могли видеть такой ритуал только для глав дружественных государств.

«Меридан был таким же, — подумала она. — Сила и честь… а в глазах — наивный котёнок. Чёрт… А если это не Ад за мои грехи? Если это… шанс? Шанс перестать просыпаться в холодном поту, видя вместо сестрёнки — Арреста и Линею?»

Документ лежал на столе, тяжелый, как надгробная плита. Справка о смерти: «Капитан третьего ранга Меридан Тухонест признан погибшим при исполнении…»

Виктория сидела, уставившись в никуда. Ни триумфа, ни облегчения. Только тяжело опустившаяся на плечи усталость и звенящая пустота в душе. Даже Ви не слышно.

Она выиграла суд чести, отстояла имя мужа, получила временную неприкосновенность для детей. Но вписать Меридана в Великую Книгу Славы будет очень непросто. На новом суде потребуется доказать благородное происхождение. Нужно будет донести до них, что он не просто геройски погиб, но и жил как образец для подражания.

До чего же любят гиганты Витаиспои все эти церемонии!

А война со Скондрелами перешла в другую фазу. Раньше враг хотел её пережевать и выплюнуть. Теперь, когда она стала «вдовой героя», они захотят стереть её в порошок, уничтожить так, чтобы не осталось и тени. Да, теперь им труднее будет играть чужими руками, но они не остановятся. Уже ясно.

— Кстати, почему им недостаточно победы по очкам? Зачем им нужно выкорчевать род Тухонестов под корень? Эх, Меридан, что же ты от меня утаил? — отрешённо думала Виктория.

Звонок застал её за холодным чаем.

— Мадам Виктория, — голос управляющего, добродушного толстяка Геннадия, дребезжал от волнения даже через помехи гиперсвязи. — Прошу прощения за беспокойство… Ночью было… покушение.

— На кого? — автоматически спросила она.

— На дом. Западный флигель. Двое в капюшонах, канистры с зажигательной смесью. Сторож спугнул их, выстрелив из охотничьего ружья. Полиция приезжала. Они сказали — «нет существенных улик». Составили бумажку. Дело возбуждать не стали — «мало ли, подростки хулиганят».

Тишина в трубке гудела. Девушка чувствовала, как по спине ползет ледяная волна ярости, замешанная на чужом раздражении и обиде. Не просто убить. Сжечь. Уничтожить не только её, но и всё, что связывает её детей с отцом, с их родом, с их историей.

— Твари! — отчётливо услышала она своё Альтер Эго.

Это была атака не на имущество, а на память. Окончательная победа Скондрелов — превратить Тухонестов в пепел и забыть.

— Геннадий, — её голос прозвучал тихо и чётко, как приказ на передовой. — С сегодняшнего дня нанимаем охрану. Только боевых ветеранов, с проверенными послужными списками. Расширяйте бюджет. Средства обеспечу. Приступайте.

Положив трубку, она закрыла глаза. Надо научиться бить первой. В круговой обороне войны не выиграть. Но что делать, когда вместо игры в шахматы — игра в вышибалу. У врага фигурки из стали, а твои — из стекла.

Утро за день до экзамена началось с внутренней бури.

«Что это на тебе?!» — в сознании прозвенел возмущённый голос Ви.

Виктория стояла перед зеркалом в практичном, тёмно-сером комплекте из высокотехнологичной ткани, которая не сковывала движений, не бликовала, впитывала пот и скрывала загрязнения. Для капитана Таранова — идеальная экипировка. Для Виктории Яропайской — воплощение кошмара.