Соперница уже не глядела с превосходством. Никакие мышцы не спасут от боли, если бить в те же места. А вот ей в полную силу бить нельзя. Простолюдинка, убившая аристократку — каторга. Независимо от обстоятельств. Аламерна сжала челюсти. Её репутация — её хлеб. Право учить тех, кто обычно и не взглянет на простолюдинку. А эта ландинка… сделала из боя цирк.

— Что ж, разминка закончена, — сказала Виктория с издёвкой в голосе. — Инструктор, Вы начнёте уже настоящий бой или так и будем нежно обниматься, как подвыпившие одноклассницы на вечеринке?

Взрыв смеха курсантов — и Аламерна шагнула вперёд, сузив глаза и оскалив зубы. Достала!

Именно так она учила своих курсантов никогда не делать в бою.

«Последний шанс. Или она или я» — отстранённо подумала Виктория, стараясь предсказать направление удара.

Гигант приготовилась бить прямой. Слишком заметно.

«Погна…»

Нырок вниз под убийственный молот.

Уход влево от приближающегося корпуса.

Инструктор потеряла противницу.

Шаг вперёд за спину.

Хлёсткий удар назад. Каблуком под коленный сустав.

Хруст.

«…ли!» — закончила мысль Виктория.

Гигант покачнулась и закричала от боли и обиды. Подбежавший медик констатировал угрозу разрыва связок и невозможность продолжения боя.

Боль и отчаяние, которые излучала Ви одномоментно растворились. Вместо них по жилам разливалось странное, непривычное тепло. Словно кто-то внутри испытывал… благодарность.

Виктория посмотрела на Вистеста — легенду косморазведки, чьё слово весило больше, чем документы с печатями, перевела взгляд на начальника кадетской части.

— Элегон Флематир, Вы всё ещё утверждаете, что женщины-ландинки годны только сопли детишкам подтирать?

Начальник не ответил. Молча взял из рук Вистеста заявление на допуск к экзаменам. Подошёл к столу. Написал «Не возражаю». Эмоции от осознания, что только что он стал главным объектом насмешек на ближайшем балу, никак не выражались на его лице.

Виктория выпрямилась. Придала лицу всю надменность, на которую была способна. Подошла к гиганту, изо всех сил стараясь не показывать боли и не хромать, небрежно кивнула ему и забрала листок.

— Премного благодарна, начальник! До встречи на экзамене.

Как только дверь арены закрылась за спиной Виктории она прижалась к стене и несильно застонала.

— До машины-то дойдёте… валькирия? — улыбнулся Вистест.

— Да, — выдохнула девушка и, тяжело опираясь на руку старика, пошла вперёд, стараясь держаться прямо.

Уже в машине, теряя сознание, она улыбнулась и устало подумала:

«Похоже избиение гигантов становится моим любимым развлечением. Вот бы не сдохнуть от такой радости!»

Утро. Кабинет пахнет старым деревом, воском и сигарами без огня — курить запрещено с тех пор, как в прошлом году один курсант чуть не спалил архив.

Элегон Флематир стоял у окна, наблюдая, как она снова выходит на полигон.

Та самая ландинка.

Мелкая, будто случайно зашедшая в комнату со взрослыми, девочка. Уже почти месяц. Каждый день в идеально выглаженной форме, с аккуратной причёской и в безупречно начищенных, как на парад, тактических ботинках.

А через два часа её уже не узнать: измазанная грязью, с порванным рукавом, с перебинтованной кистью — но всё так же с прямой спиной.

Приходит в шесть утра. Уходит в десять вечера.

Спортзал. Полигон. Библиотека.

Разминка. Кросс. Спаринг. Медитация. Тренажёры. Книги.

Никаких жалоб. Никаких просьб. Молчаливая, упрямая работа.

«А она точно не андроид?»

— Вы всё ещё думаете, что она не пройдёт экзамен? — раздался за спиной голос инструктора по тактике, Харита Литанта.

— Я думаю, — медленно ответил Флематир, не оборачиваясь, — что если мы будем менять правила, хоть за, хоть против неё, то пятно на репутации будет размером с Цетотронию.

— Согласен. И это уже проблема, Элегон. Курсанты раскололись на три лагеря, — хмыкнул собеседник. — Одни хотят унизить её. Другие — защищать. Третьи… — он покосился на окно, — мечтают затащить её в постель. Всё это — после одного боя. Представляете, что будет, если она сдаст экзамен?

Флематир молчал.

Скондрелы обещали «списать долги рода».

Но род Флематиров старше Скондрелов на четыре поколения. И с каких это пор в Витаиспое долг чести стал измеряться монетами?

Он взглянул на неё снова.

Девушка толкала штангу, превосходящую её вес, — медленно, с дрожью в руках, но не сдаваясь.

«Вздорная девица, — подумал он, машинально касаясь артефактного браслета на запястье, который использовал при медитации. — Будь я курсантом, в каком бы оказался лагере? Во всех понемногу».

— Леди серьёзно готовится, — сказал он наконец. — Задача честного человека сделать так, чтобы она сумела показать, чего достигла. Всё будет по правилам.

Утро Виктории в кампусе Первой военной академии, где она проживала уже больше месяца, началось с письма из Мемориального совета. Послание сухо сообщало о том, что заседание суда о признании Меридана Тухонеста погибшим назначено на 11.20 по столичному времени Витаиспои, 23 усептамуса 3194 года по всеобщему календарю.

— Так это ж завтра утром, — пришло девушке в голову.

Было не ясно, вызвано ускорение дела интригами Скондрелов или давлением Каварди. Главное, что дело сдвинулось. Как шутил один знакомый: «Между ужасным концом и ужасом без конца надо выбрать пулемёт, чтобы некому было ставить дурацкие условия».

В холле кампуса располагалось четыре телефона, доступных каждому его обитателю на двадцать минут в сутки. Виктория созвонилась с Вистестом, сообщила о намечающемся мероприятии, договорилась о безопасном посещении. Затем она выслушала новости от няни и Арреста. Сын, как всегда, говорил «скучаю» через каждое слово. После завтрака и разминки был обычный утренний ритуал: дать Ви сказать всё, что накопилось за ночь. А потом она направилась в библиотеку — изучать ритуальный кодекс Витаиспои.

Завтра будет тяжёлый бой.

Зал заседаний Мемориального Совета напоминал храм: чёрный камень, гербы родов погибших героев, длинный список имён, выгравированных золотом — «кто отдал жизнь за душу империи». На возвышении за широким столом сидели трое судей в темно-синих мантиях. Виктория стояла за кафедрой перед ними, как временный глава рода Тухонестов.

Сначала всё шло гладко. Командир эскадры, капитан третьего ранга Дрен Цост, сухо доложил:

— Фрегат «Коготь Орла» принял удар трёх рейдовых крейсеров жуков, чтобы прикрыть отход. Последнее сообщение: «Системы разрушены. Остаюсь». Тел не найдено. Идентифицировано 16 фрагментов фюзеляжа и внутренних элементов фрегата. Акты В-12-УЦ-67/4- с 7 по 22-й. Корабль признан полностью дезинтегрированным и выведен из состава флота. Акт ДК-04/131. Задача, поставленная перед экипажем фрегата «Коготь Орла», признана выполненной. Приказ ОМШ-3193-15/04.

Судьи кивнули. Казалось — дело решено.

Вызванный следом «общественный скептик» был адвокатом. Невысокий, худощавый, с ледяной фальшивой улыбкой, он был нанят Иматисом Скондрелом, который лично заявился на суд.

Адвокат встал между Викторией и судьями и поставленным голосом сказал:

— Мы все гордимся героями, но очень важно, чтобы среди них не оказалось тех, кем гордиться совсем не стоит. Так, Ваша честь?

Судья кивнул.

— Я всего лишь изложу странные факты. А Вы, господа, судите сами.