Поймав мой взгляд, Даррэн, кажется, ещё больше разозлился. Радужка изменила цвет на золотой, а на скулах заиграли желваки.

Ощущая сильную слабость в ногах, я чуть сползла вниз по стене, но меня рывком подняли и зафиксировали над землёй.

– Второй – до конца учебного года ты выплачиваешь сто тысяч линнов пострадавшей.

Линнов?

Я первый раз слышу о такой валюте!

Рубли знаю, доллары, евро, даже лиры, но линны?

И что за пострадавшая?

– Линнов? – едва не плача спросила, ощущая полную безвыходность своего положения. – Каких линнов?

– Тех, которые твоя семья украла из благотворительного фонда моей матери, – с ненавистью прошипел Даррэн. – Делай что хочешь: воруй, торгуй телом, продай все свои цацки, но чтобы до выпускного сто тысяч лежали на банковском счету. Ясно?

– Яс-с-сно, – ответила, глотая слёзы.

Уж лучше бы мне это приснилось!

Мне было безумно страшно, больно и обидно! Попала непонятно как, непонятно куда, и с ходу влетела в огромный долг, окутанная презрением со всех сторон.

Хочу домой!

– Вот и хорошо, – фыркнуло чудовище со шрамом. – Теперь проваливай!

Меня поставили на пол, и я рванула вниз по ступенькам, неистово желая оказаться как можно дальше и от восточной башни, и от Эрвуда в частности!

Перепрыгивая через две ступеньки, я содрогалась в рыданиях, размазывая по лицу крупные, солёные слёзы.

В один момент нога сорвалась со ступеньки, и я полетела вперёд, изо всех сил пытаясь удержаться за перила.

Пальцы отчаянно хватали воздух, из горла вырвался жалобный крик. За мгновение до столкновения с полом я закрыла глаза и вжала голову в плечи.

Тело пронзило острой, нестерпимой болью и меня окутала ледяная тьма.

Вокруг был плотный туман, лишивший меня способности видеть или что-либо ощущать. Беспомощность и бесконечная пустота вырвали из тела возможность чувствовать.

Не было ни боли, ни радости, ни страха – только тишина и погружение в нечто неизвестное, но не опасное.

Я была как пленник в тёмной пещере, лишённая дороги к свету и моему родному миру. Казалось, я буду вечно одна в небытие, пока не услышала чьи-то приглушённые голоса.

– Как это произошло, Эрвуд? – судя по низкому грудному тембру, это был мужчина в годах.

– Побежала, споткнулась, упала, – сухо ответил тот, кто перепугал меня до чёртиков.

Что он вообще здесь делает?

И где это я?

Я не умерла?

Прислушавшись к внутренним ощущениям, я поняла, что лежу на чём-то не очень мягком, и в глаза не бьёт свет. Похоже на кушетку в больничном кабинете.

– Чем вы занимались в восточной башне? – не отставал от него мужчина. – Башня уже год как закрыта на ремонт! Вы совершеннолетние, здоровые лбы! Умом должны понимать, что там опасно. Нашли где обжиматься!

– Следите за словами, мистер Богль! – возмутился Эрвуд. – Если восточная башня уже год стоит без ремонта, где собранные деньги? Там же, где и ректор де Ариас? Может, это его следует обвинить в том, что пострадала его дочь?

– Тише! – сбавив тон, зашипел на него загадочный мистер Богль. – Вдруг Анжела услышит? Девочка ударилась головой, ей нельзя волноваться!

Мужчина и Даррэн замолкли, а у меня появилась возможность осмыслить только что услышанное. Получается, я стала некой Анжелой де Ариас, и она – дочка ректора? А, ну тогда всё понятно.

Студенты всегда с предубеждением относятся к детям преподавателей. Помню, со мной училась дочка директора, которая не выдержала злых взглядов и перевелась в школу на другом конец города.

Ладно, подождём немного, может, они заговорят, и я узнаю что-нибудь ещё.

– Ты точно не приложил руку к её падению? – судя по тому, что голоса стали звучать тише, мистер Богль и Даррэн Эрвуд опасались, что я могу очнуться раньше времени, поэтому отошли подальше.

– Не в моих принципах поднимать руку на женщин, – уверенно ответил парень. – А уж тем более таких, как младшая де Ариас.

Тут я бы с ним поспорила. Да, он меня не ударил, но он хватал, стискивал и делал мне больно!

Попыталась пошевелить хотя бы пальцем, но не получилось. Тело будто парализовало!

“А что, если я больше никогда не смогу двигаться? – невольно на ум пришла поистине ужасающая мысль. – Лежать в таком положении, не имея возможности глаза открыть! Даже не подать сигнал, что я всё слышу!”

Чувствуя приближение панической атаки, я сделала глубокий вдох и медленно выдохнула воздух. Попыталась расслабить мышцы, но раз я их не чувствовала, то ничего у меня не получилось.

“Считай до десяти, поможет!”

Раз… Два… Три… Четыре…

– Я буду вынужден доложить об этой ситуации Клаудио де Ариасу, – снова заговорил мистер Богль.

– Бывшему ректору, – с нажимом произнёс Эрвуд.

– Пока не назначили нового ректора, Клаудио де Ариас…

– Из тюрьмы сложно руководить академией, вы не находите? – громко возразил Эрвуд, невоспитанно перебив мужчину, который был явно его старше.

В тюрьме?

Отец Анжелы сидит за решёткой?

Вот ещё одна зацепка к происходящему. Если я смогу открыть глаза или хотя бы пошевелиться, можно будет составить план пребывания в этом месте и понять, что делать, чтобы стереть презрительные выражения с лиц окружающих.

Не знаю, получится или нет, но стоит попытаться!

И заодно разобраться с непонятным долгом, о котором говорил Даррэн.

– Ладно, иди, – уже не таким сердитым голосом произнёс мужчина. – Тебе сообщить, когда Анжела придёт в сознание?

– Обойдусь.

Услышав громкий хлопок двери, я напрягла слух, пытаясь уловить хоть что-то кроме собственного сердцебиения. Мистер Богль судя по тихим, размеренным шагам, уходить не собирался.

Сознание, посчитав, что полученных знаний достаточно и можно теперь отдохнуть, меня покинуло.

Ненадолго.

Внезапно я почувствовала резкий укол, который прошил моё тело насквозь, словно молния

От резкой боли глаза распахнулись сами собой, и я увидела склонившееся надо мной незнакомое лицо, испещрённое тонкими морщинами.

– Анжела, ты как? – широко улыбнулся мужчина. Судя по голосу тот самый мистер Богль. – Что болит?

В голове моментально родился сумасшедший план.

– Анжела? – обессилено прошептала я, вглядываясь в его светло-серые, почти бесцветные глаза. – Кто такая Анжела?

– О, боги! – всплеснул руками мистер Богль, бегая туда-сюда по небольшой комнате с серыми стенами, тёмными занавесками и умывальником в углу, рядом с дверью. – Как же так получилось?

– Не знаю, – продолжила шептать, изображая умирающего лебедя. – А вы кто?

– Как же, деточка, – подобострастно сюсюкал мой собеседник, слишком уж театрально заламывая руки. – Я же твой любимый дядюшка Тэрри.

Любимый дядюшка?

Что-то непохоже.

– Всё равно не помню, – попыталась мотнуть головой, но виски пронзила такая боль, что я едва не взвыла и прижала пальцы к пульсирующей коже.

– Я ж растил тебя с пелёнок! – “дядюшка Тэрри”, кажется, вошёл во вкус. – Помню тебя во-о-о-от такой крохой!

Приоткрыв один глаз, я посмотрела на жалкий сантиметр, который странный мужчина отмерил двумя пальцами.

Лжёт! Точно!

Врёт и не краснеет!

Если я действительно каким-то образом стала Анжелой де Ариас, а мой отец – ректор академии, значит, я происхожу из обеспеченной семьи. И вряд ли родители настоящей Анжелы вместо штата нянек отдали дочурку на воспитание сомнительному типу.

– Напомните, как вас зовут? – мой жалобный голосок дал свои плоды. – Я уточню у родителей. Они же у меня имеются?

Мужчина перестал кривляться, сел на край кушетки, но тут же подскочил словно ужаленный, будто совершил немыслимое святотатство.

Заложил руки за спину и гордо объявил:

– Меня зовут Тэрренс Богль, я давний друг семьи де Ариас и по совместительству временно исполняющий обязанности ректора. Другими словами, его зам.