Элайджа медленно провёл ладонью по столу, словно сглаживая невидимые неровности.

– Велена, поймите – он в опасности. Тот, кто попытался его приворожить, не остановится. А вы… – он сделал паузу, – вы уже доказали, что умеете защищать.

– Умею. Но не желаю превращать свой дом в приют для инквизиторских племянников. – Я скрестила руки на груди. – У вас целая организация. Найдите ему охрану, комнату, няньку – что угодно. Только не здесь.

Матиас наконец подал голос:

– Я не буду тебе мешать. Честно. Просто… мне нужно быть рядом, чтобы приворот ослабевал. Это не моя прихоть, а условие магов.

Я метнула на него острый взгляд:

– И ты думаешь, я поверю, что ты не попытаешься воспользоваться ситуацией? Что не начнёшь вздыхать, признаваться в чувствах, мешать мне работать?

Он опустил глаза, но ответил твёрдо:

– Не начну. Я понимаю, что это не настоящие чувства. И не собираюсь давить на тебя.

Баламут, до этого молча наблюдавший за диалогом, наконец вмешался:

– А если приворот вдруг усилится? Или даст побочку? Мы тут все с ума сойдём от его романтических порывов.

– Риски минимальны, – спокойно ответил Элайджа. – Маги дали чёткие инструкции. Главное – не разрывать контакт полностью. Но никто не требует, чтобы вы жили в одной комнате.

Я вздохнула, глядя в окно. Солнце клонилось к закату, отбрасывая длинные тени. Время шло, а у меня и без Матиаса дел по горло.

– Элай, она права, – взял слово Матиас, и в этот раз его голос звучал иначе. Более четко и внятно. Я даже удивилась, повернувшись к нему. – Я не всегда зациклен на вас, это находит периодами. Видимо, состав был экспериментальный, или же родовая магия так сработала. И я так же должен сказать спасибо за то, что спасли мне жизнь.

– Пожалуйста, – на секунду стало как-то неловко. – И тем не менее, я не собираюсь звать вас в гости.

– Я ведь могу нагрянуть с проверкой, – попытался пригрозить мне инквизитор.

– Вперед! – махнула рукой. – Я ведьма честная, мне скрывать нечего. И кстати, за клевету я имею право подать на вас жалобу.

Если он думал, что я ведьма неопытная, то зря. Я хорошо училась в школе и прекрасно знаю свою права. Инквизитор вновь завис. Даже приятно стало, что смогла дать отпор.

Элайджа слегка приподнял бровь, но в его взгляде промелькнуло нечто вроде уважения.

– Вижу, вы хорошо осведомлены о своих правах, – произнёс он сдержанно. – Это похвально.

– Не просто осведомлена, – я скрестила руки на груди, – а намерена их отстаивать. Если вам нужны мои знания и помощь – будем сотрудничать на равных. Если же вы планируете давить и угрожать – разговор окончен.

Баламут, до этого дремавший на подоконнике, приоткрыл один глаз и фыркнул:

– Вот это да! А говорила, что не любишь конфликты.

– Я не люблю бессмысленные конфликты, – поправила я. – Но когда на меня давят – отвечаю.

Элайджа медленно кивнул, словно принимая мои условия:

– Хорошо, что вы хотите? – спустя время произнес он.

– Ничего, – развела руками.

– Такого не может быть. Всем чего-то не хватает. Я могу сделать так, что вас переведут в столицу, вы не будете ни в чем нуждаться.

– У меня все есть.

Элайджа окинул взглядом мои небольшие хоромы и скептически хмыкнул. Ему не понять меня. Даже по одежде видно, что мы из разных кругов.

– Я ведь могу…, – вновь начал он, и я перебила.

– Послушайте, у вас вообще совесть есть? – уперла руки в бока. – Мало того, что вы даже не сказали мне элементарного спасибо за спасение жизни, так еще и шантажировать пытаетесь. Не выйдет! Мой контракт со школой давно отработан. Я нахожусь тут по собственной инициативе, и меня все устраивает. К тому же я безумно устала после нападения, о чем сразу сказала, но вы давите своей властью, не давая возможности мне отдохнуть и нормально подумать. Я конечно знала, что у инквизиторов нет понятия совести, но что настолько!

Да, от моих слов главного перекосило так, словно он лимона объелся, но словарный запас остался. Правда его в очередной раз перебили.

– Элай, Велена права. Госпожа ведьма, еще раз большое спасибо за то, что спасли мою жизнь. И да, это вам, – мне протянули увесистый мешочек с монетами. – Я понимаю, что это не так много, но прошу принять. И я так же ваш должник. Если понадобится помощь, только скажите, чем смогу – помогу, а теперь мы вас покинем.

Он подошел к дяде и, взяв его за руку, повел наружу. Тот пытался сопротивляться, но Матиас что-то прошептал ему на ухо, и они удалились.

– Еще вернутся, – прокомментировал Баламут, когда мы остались вдвоем. – Сметану принесла?

От мысли, что это не конец, у меня дернулся глаз, но желание сна было настолько велико, что я отбросила все лишние мысли, разложила продукты и, обняв подушку, уплыла в сновидения.

Следующие два дня, как это ни странно, прошли совершенно спокойно. Я готовилась к ярмарке, которая начиналась уже завтра. Нужно сварить несколько очень редких зелий, обычно пользовавшихся спросом у караванщиков. Особенно среди оборотней. Мне удалось изготовить состав, который на время притуплял брачный зов. Оборотни очень восприимчивы к нему, и когда находятся далеко от пары, становятся агрессивными и опасными для окружающих, а так тишь да гладь. Мне еще вчера пришла весточка с заказом и количеством флаконов. Хорошо, что я успела прикупить их у гнома, иначе бы точно не хватило.

К тому же мы с деревенскими успели разобрать грызня на составляющие. Я забрала когти, зубы и некоторые внутренности, из них можно сварить несколько омолаживающих составов и парочку защитных. И самое главное, все мои пациенты выжили. Некоторым я правда запретила вставать, чтобы швы не разошлись, но в остальном была довольна проделанной работой. Хотя в деревне пока старалась не показываться, ибо родственники слегка достали своими благодарностями, зато Бамалут радовался бесплатным угощениям, которые нам несли. Мне уже скоро некуда будет ставить, погреб маленький и наполовину заполнен зельями.

***

Я любила ярмарки за то, что можно узнать последние новости из столицы, прикупить товар и продать свое. Обычно все собирались в деревне Малые Плотики. Не смотря на название, она насчитывала около сотни домов, два постоялых двора и таверну. Да и расположение было весьма удачным – недалеко от основного тракта. Я всегда останавливалась у вдовы, которая даже не брала с меня плату. Вместо этого я готовила ей некоторые крема. Жила она одна и места достаточно. В крайнем случае я всегда могла переночевать в лесу. Ведьм тут уважали и обижать даже не пытались.

Дорога к ярмарке пролегала через густые леса и полные цветущих лугов поля. Пейзаж, мимо которого мы проезжали, был восхитителен. Солнце поднималось всё выше, окрашивая небо в нежные оттенки розового и золотого. Бодрящий ветерок приносил запахи свежей травы и цветущих растений. Соседи в телеге оживлённо переговаривались, обсуждая предстоящие события и товар, который собирались продать. Я же, погружённая в свои мысли, лишь изредка поднимала взгляд, чтобы насладиться окружающей красотой.

Мирон завел разговор о раненных, отчитался, что все рекомендации выполняются, пострадавшие идут на поправку, и некоторые уже начали вставать с постелей. Только один пока еще не до конца пришел в себя и периодически бредит. Нужно будет по возвращению заглянуть к нему. После меня затянули в разговор о ярмарке и том, кто чем торговать собрался. Каждая из подвластных мне деревень постоянно соревновалась, кто лучше. Как бы то ни было, я знала, что это соревнование лишь способ отвлечься от горестей. Несмотря на то, что у нас у всех свои заботы, каждый из них стремился показать, что именно его деревня лучше других. Я иногда улыбалась, наблюдая за ними, когда они обсуждали новые сорта картофеля или секреты успешного выращивания репы. Это казалось таким наивным, но в этом была своя прелесть.

Мирон продолжал разгадывать, кто же на ярмарке предложит лучшее – его голос звучал уверенно, будто он уже предвидел победителя. Я не вмешивалась, стараясь сосредоточиться на своих мыслях о раненом. Реальность оставалась жестокой, и мне не хотелось, чтобы ее тень затмевала эту беззаботную суету.