И снова жестом фокусника он достал из воздуха кривую деревяшку.

— Научить?

— Миша! — постаралась сделать серьёзный вид Каринтия и даже перестала жевать. — Ты меня напрягаешь. Сейчас всё, что я хочу, это съесть картошечку, и чтобы ты отстал.

— Ну, я, конечно, могу отстать, — хмыкнул Миша. — Но где ты потом ещё пюрешку найдёшь?

— Ну, например, у Паши, — кивнула Каринтия в сторону Павла, который прямо сейчас сидел рядом со своим названным отцом Ликвидатором. А тот ему что-то чертил палкой на земле.

— У него нету, — улыбнулся Мишка.

Какая-то мысль пришла ему в голову, он улыбнулся ещё сильнее. После чего добавил:

— Уже нету.

— В смысле, ты спёр запас пюрешки у своего брата? — округлились глаза у Каринтии.

— Почему сразу спёр? — нахмурился Мишка. — Скажем так, выкупил. Так что в нашем походе сейчас именно я — монопольный владелец знаменитого кулинарного шедевра Дорничевых во всей Равномерной Вселенной!

— Хм… — сказала Каринтия. — Ты знаешь, я, наверное, смогу отказаться от пюрешки, если вместе с этим ты перестанешь мозолить мне глаза.

И снова Мишка весело рассмеялся.

— Вот что я тебе скажу, девочка моя…

— «Девочка моя»? — вспыхнула Каринтия. — Да я на полгода тебя старше!

— Ну, это не значит, что умнее, — невозмутимо парировал Мишка. — В общем, давай так. Если в следующие три боя ты не вернёшь мне должок, значит, согласишься со мной на свидание. Если вернёшь… ну что ж, мы расстанемся друзьями. Идёт?

Он протянул руку.

— Какой ещё должок? — нахмурилась Каринтия, не торопясь давать руку.

— Ну как? — на этот раз абсолютно искренне удивился Михаил. — Я ж тебе жизнь спас.

— Ну-у-у… — протянула Каринтия. — Ни фига ты не спас! Я контролировала ситуацию.

— Ага? — он приподнял бровь. — Давай у ребят поспрашиваем, насколько ты контролировала ситуацию в тот момент, когда этот многорукий божок схватил тебя и пытался засунуть щупальце… — тут он немного сбился, прокашлялся и добавил. — В общем, пытался разорвать тебя на части. Между прочим, тот мой выстрел был реально легендарным. Не думаю, что кто-то, кроме меня, мог его повторить.

— Ну да, тот выстрел был действительно неплох. Но «спас жизнь»? — снова скривилась Каринтия.

— Ладно, — хлопнул в ладоши Мишка. — Давай спросим у ребят, что они думают.

— Так, стоп! — схватила его за плечо Каринтия, неожиданно даже для самой себя. Потом ойкнула и убрала руку, когда он усмехнулся.

— Не будем ни у кого спрашивать. Так уж и быть. В общем, спасу я тебе жизнь. Не переживай. В ближайшие три боя… или свидание.

Мишка протянул руку.

— Договор?

Каринтия ещё раз вздохнула и заглянула в полупустую кастрюлю.

— И ты продолжаешь соблазнять меня пюрешкой? Хорошо, договорились.

Мишка нетерпеливо тряхнул рукой. После чего Каринтия вложила в его ладонь свою узенькую ладошку.

— Вот и зашибись, — Михаил осторожно разбил рукопожатие левой рукой и, довольный, вскочил на ноги. — Всё, моя дорогая. Не отвлекаю тебя от трапезы, но позже мы ещё поговорим. Я должен знать твои предпочтения, чтобы понимать, какое свидание тебе нужно.

— Ах ты ж! — начала Каринтия раздражённо, но Мишка быстро растворился в воздухе, уйдя в тень.

Каринтия немного подумала, глядя в пространство, покачала головой и принялась за остывающую пюрешку. Всё-таки он интересен… Ну, как для мужчины. Так-то Каринтия мужчин в своей недолгой жизни почти не видела, но зато слышала про них много всего плохого… ну, или непристойного. Последнее часто рассказывали вернувшиеся из загула ведьмочки. Точнее, не рассказывали, Каринтия это все подслушала. И пока не знала — нравится ей то, что делали ведьмы с мужчинами или нет.

Тут ей в голову пришла ещё одна мысль: «А так-то он неплох. Ну, для пацана, конечно же.»

— Фу… Бли-и-и-ин…

Я открыл глаза и понял, что лежу на берегу Байкала, а вокруг меня — выжженная трава и обгорелые деревья. Неподалёку стоит Волк с дюжиной гвардейцев, и все они почему-то держат в руках огнетушители.

— Ты там как, нормально? — осторожно спросил Волк.

— Ага, — кивнул я, усаживаясь.

Голова резко закружилась, и я скривился от дискомфорта.

— А чего это вы все с огнетушителями?

— Так ты тут пожар устроил.

— А магией не могли справиться? — уточнил я.

— Да ты каким-то странным пламенем горел, что помогали только огнетушители, — покачал головой Волк.

Я посмотрел на свои рукава. Весь, с ног до головы, я был засыпан порошком.

— Блин… А оно отстирается? — уточнил я, между прочим.

Волк тут же переместился ко мне поближе.

— Нашёл о чём думать! Отстирается. Хорошо, что жив остался. Что там было?

— Да ничего такого, за что стоило бы переживать. Ребятам подсобил немножко. Всего-то делов.

— А поконкретнее? — не отставал от меня Волк.

— Ладно, лови, — вздохнул я и отправил ему в мозг концентрированную картинку происшедшего.

— Хрена себе ты там устроил…

На то, чтобы посмотреть всю историю, Волку понадобились считанные полсекунды, а вот чтобы осмыслить это всё, он потратил минут десять, сокрушённо кивая головой.

— Я что-то не до конца даже понял, как ты всё это провернул, и чем это закончилось.

— Ну, некоторые манипуляции с душами нельзя объяснить на пальцах. Их нужно прочувствовать, а потом неустанно тренироваться. Но не переживай… — я хлопнул его по плечу, и Волк, скривившись, посмотрел на оставшееся на его чистом мундире бело-чёрное пятно от моей руки. — Ещё тысячу лет, и ты наконец-то начнёшь кое-что понимать.

— Ха. Ха. Ха, — раздельно произнёс Волк, но при этом его глаза не улыбались. — Очень смешно. Как я понял, с Одином и богами всё в порядке?

— Ну, им нужно немного прийти в себя, но в целом да, — кивнул я.

— А с Костяным Скульптором… я не понял. Надеюсь, не всё в порядке?

Я тяжело вздохнул.

— Хотелось бы. Но он тоже в полном порядке. Хотя… — я на секунду задумался. — Кое-что неприятное для него произошло. И я надеюсь, что задница от злости у него пылает. Тут ведь вот какое дело, мой лысый друг. Третье правило Охотников. Тебе мастер Уокер ведь говорил? — посмотрел я на него непринуждённо.

— Не-а, — покачал головой Волк. — Никакого третьего правила он мне не озвучивал.

— Да ты, наверное, забыл. Вот какой из тебя ученик? — сокрушённо покачал головой я.

— Извини, может, и забыл, — начал было Волк идти на попятную, а потом спохватился и раздраженно посмотрел на меня. — Да не забывал я ничего, чего ты гонишь⁈ У меня память сейчас абсолютная.

— Ну да, ну да, — сказал я и замолчал.

Волк тоже молчал. Через некоторое время он первым подал голос:

— Так что за третье правило?

Я улыбнулся.

— Слушай и запоминай, неуч. Третье правило Охотников: «Если не можешь нанести врагу физический урон, нанеси моральный. И чем глубже пропасть унижения, в которую ты сможешь ввергнуть своего противника, тем большая вероятность того, что в следующем противостоянии ты уже сможешь нанести ему и физический урон.» Идея понятна?

— Хм… — задумался Волк. — Нагибай и унижай? — предположил он, глядя на меня.

— Что-то типа того, — кивнул я. — Молодец!

И снова похлопал Волка по плечу, после чего на его форме осталось ещё два грязных пятна.

— Так, ладно… — сказал я и, улыбнувшись, вскочил на ноги.

Меня немного повело, но я удержался на месте.

— Что мы всё обо мне, да обо мне? Давай поговорим о тебе и о нашей доблестной гвардии.

— А что о ней говорить? — настороженно посмотрел на меня Волк.

— Да ладно, не ссы, — сказал я. — Только хорошее. В общем, пока я тут копошился с воплощением Скульптора, я кое-что подсмотрел у него в душе. Я до конца не уверен, но, если я всё правильно понял, то мы сможем снять остальные купола Праха на планете. И даже отправить кое-какие подарки этому костяному уродцу. Подарки, которым, как я думаю, он ни хрена не будет рад.

— Вот как, — заинтересовался Волк. — Как мы это сделаем? И самое главное — какими силами?