А вот по поводу газеты… Хм. «Фигаро». И, судя по всему, ни разу не свежий номер. Минимум двухнедельной давности, потому что раньше тут могут появиться только перепечатки в местных изданиях и никак иначе. А вот название… М-да. Интересное такое название: «Благодарность российского императора!»

Кажется, я догадываюсь, о каком сюрпризе говорил Эмильен. Остаётся понять, на пользу это пойдёт мне или во вред. Когда-то его вмешательство мне серьёзно так помогло. Но вот чем оно обернётся сейчас, одному богу известно. Что ни говори, но одно дело, когда хозяину земли русской его подданные докладывают о том, что разжалованный в матросы осознал, воюет исправно и даже в этом качестве даёт прикурить японцам. И совсем другое, когда его, как нашкодившего котёнка, тыкает мордой в дерьмо зарубежная пресса. Вот интересно, мне этого проныру стоит поблагодарить или отпинать?

Снег тихо хрустел под ногами. Денёк выдался ясный и солнечный, хотя и морозный. Впрочем, трудно ожидать чего-то иного первого-то декабря. Тут скорее нужно радоваться тому, что он выдался погожим. Владивосток не балует своих жителей. Суровый край с непредсказуемой погодой и людьми особой закалки, которые не выживают тут, а живут и любят свою малую родину, время от времени отвешивающую им подзатыльники.

Впрочем, всё это лирика. А я тут, между прочим, не просто так прогуливаюсь, а направляюсь к барьеру с древним капсюльным пистолем в руке. Дуэль как она есть. Не скажу, что это входило в мои планы. Лермонтов тоже думал, что после полудня спокойно пойдёт принимать горячие ванны, даже процедуру заранее оплатил. А в итоге его труп омыли тугие струи летнего ливня.

К чему это я? Да к тому, что как бы хорош я не был, мой противник сжимает в руке такую же древность и полон решимости прикончить меня. И ведь нельзя иначе, если я намерен осуществить задуманное. Сочтут за трусость, и все планы псу под хвост. Опять же, репутация дорогого стоит. А у меня далекоидущие планы.

– Господа, предлагаю вам решить дело миром, – произнёс Эссен, являвшийся моим секундантом.

– Я не против, если Пётр Ильич готов принести извинения, – пожал я плечами.

– Не тратьте попусту время, господа. Вы, Кошелев, шулер, на то я готов поставить свою жизнь, – вскинул подбородок молодой мичманец.

Ну, как молодой. Между прочим, на целых два года старше меня. Вот только юношеского максимализма в нём столько, что выбивать его из паренька и выбивать. Впрочем, служба в суровых условиях быстренько всё расставит по своим местам. Просто ему дальше залива Петра Великого пока ходить не приходилось.

– Право первого выстрела за вами, Пётр Ильич. Приступайте, – резюмировал Эссен.

Видно, что его высокоблагородие явно не доволен происходящим, но и поделать ничего не может. Война войной, а офицерская честь стоит в особом ряду. Если в осаждённом Артуре и действующей армии поединки переносили на окончание войны, то здесь они были вполне себе в ходу. Не то чтобы стрелялись все сплошь и рядом, такого не случалось и в мирное время, но и запрета как такового нет.

И всё бы ничего, но стрелять первым жребий выпал моему противнику. Вот и пришлось мне встать вполоборота, прикрывшись пистолем, ну чисто тот самый Лермонтов. Хотя нет. Он как раз не прикрывался, изображая из себя ростовую мишень. Но я не готов подписаться на подобную глупость. Хотя и защита так себе, чего уж там.

Выстрел!

Моего соперника практически заволокло облаком порохового дыма, которое, впрочем, быстро рассеялось и поднялось ввысь. Я же ощутил, как левую щеку обожгло вжикнувшим свинцом. Коснувшись лица, обнаружил на пальцах кровь. Вот же засранец, пометил-таки. За прошедшие три дня я многое о нём узнал, и парень мне однозначно нравился. А то, что он ещё и не робкого десятка, хорошо владеет собой и в стрессовой ситуации его рука не дрогнула, и вовсе заслуживает уважения.

Ни капли сомнений, что попадание вовсе не случайность. Иное дело, что капсюльный пистоль требует особого подхода, и необходимые навыки за пару дней не получить. Ну и такой момент, что оружие нам обоим незнакомо и не пристреляно. Таковы правила. Так что парень выдал максимальный результат, на который только был способен. Да ещё и разочарование на лице, хотя теперь ему предстоит принять мой выстрел, а я слыву хорошим стрелком. Вот интересно, он просто храбрый или храбрый дурак. Если последнее, то ну его к Бениной маме иметь с таким дело.

Я единым плавным движением поднял пистоль, выводя его на линию прицеливания. И без задержек нажал на спусковой крючок. Это оружие достаточно точное, чтобы на дистанции в двадцать шагов вогнать пулю в нужную часть тела. Разумеется, при наборе определённых но. Для меня собрать их воедино не составляет труда, поэтому нога Налимова подломилась, и он рухнул в снег, окрасив его багряным. Вот так. Будет тебе уроком. И да, очень надеюсь, что не задел кость и не повредил артерию. В бедро-то я ещё попал, но разброс у этого гладкоствола всё же куда существеннее нарезного…

– Читали вчера вечерние новости? – когда мы уже ехали в санях, спросил Эссен.

– Не до газет как-то было. Есть что-то интересное? – посмотрел я на каперанга.

– В Порт-Артуре в бухте Белого волка подводная лодка под командованием лейтенанта Колчака атаковала и потопила японский миноносец номер шестьдесят восемь.

– Отчего не броненосец «Микаса»? Что-то совсем скромными стали наши борзописцы, – не удержался от усмешки я.

– Полагаете, газетная утка? – спросил Эссен с явным неодобрением.

– А вы полагаете иначе? – я выказал явное сомнение.

– Если бы был броненосец или крейсер, то я согласился бы с вами, Олег Николаевич. Но миноносец меньше сотни тонн, а потому это скорее всего правда. Так что не быть вам первым подводником, проведшим успешную минную атаку, – похлопал он меня по плечу.

Хм. А ведь он скорее всего прав. «Решительный» не был отправлен в Чифу, и Меллер остался в Артуре, а значит, работы по переделке подводной лодки Джевецкого продолжились. Александр Петрович дельный инженер и успел сделать многое в плане восстановительных работ кораблей, а также является изобретателем. Уж у него-то всяко лучше получилось бы управиться с этой задачей. А вот «Портартурец» Налётова точно мимо, на него попросту не нашлось двигателя.

– Получается, Меллер сумел-таки довести свой проект до конца, а Колчак не усидел на миноносце и отжал себе новинку. Очень похоже на него, если собачек опять перестали выпускать на охоту. Да и вообще Александр Васильевич до всего нового охоч, – после краткого раздумья согласился я.

– Это точно, – подтвердил Эссен.

– Только это не подводный миноносец, а полупогружной катер, способный уходить под воду на считанные метры и пробыть под водой несколько минут, – счёл нужным уточнить я.

– Вы просто завидуете, – отмахнулся Эссен.

– Вовсе нет. После «Форели» я зарёкся иметь дело с такими судами.

– А подводный миноносец лучше?

– Там, конечно, тоже тесно. Но как по мне, то сопоставимо с «ноль вторым», и коль скоро я чувствовал себя вполне нормально на катере, то и служба на лодке для меня не станет серьёзным испытанием.

– В таком случае поздравляю вас, Олег Николаевич.

– С чем?

– Вас хотел видеть командующий. Полагаю, что вопрос с вашим назначением решился положительным образом.

– Спасибо, Николай Оттович.

– За что? Задуманное вами пойдёт на пользу России, а в том, что вы сумеете воплотить всё в наилучшем виде, лично я не сомневаюсь.

– Но если бы не ваша убедительность, то мне не позволили бы проводить эксперименты с подводной лодкой. Всё же не минный катер.

– Это да. Подводный миноносец стоит куда дороже и уже является полноценным боевым кораблём. Но, с другой стороны, Николай Илларионович кровно заинтересован в положительном результате. Хотя бы и эпизодическом. И если задуманная вами модернизация сможет его дать, он готов рискнуть. Ну не в Артур же ему отправляться, в самом-то деле. Тем паче что во Владивостоке у него под рукой вполне боеспособный отряд. И даже уже в строю.