– Ага! Ты всё же не сомневался во мне! – хватая добычу, воскликнул Форже.

– Ну, я ведь обещал, – напомнил ему.

Оставив репортёра в гостиной разбирать добычу, направился в свою комнату, где разделся и, облачившись в халат, прошёл в ванную. На борту «Новика», конечно же, имеется баня, и я не был чумазым, но всё же, прежде чем переодеться в гражданское платье, не мешает привести себя в порядок. К слову, отсюда сразу направлюсь к цирюльнику, нужно подстричься, а то успел малость зарасти…

Найти «Форель» не составило труда. Как я и предполагал, Шульц отправил на поиски подводной лодки отряд миноносцев. Елесеев достаточно точно вычислил, куда именно её успеет снести, и чтобы обнаружить лишившийся хода подводный миноносец, оказалось достаточно одного единственного сеанса связи.

На возвращение во Владивосток потребовалось целых четверо суток. Машины и котлы продержались недолго, и уже через пять часов максимальный ход уменьшился до пятнадцати узлов, а экономичный и вовсе до десяти. Вздумай японцы продолжить преследовать нас, и они непременно посчитались бы с дерзким крейсером. Но нам повезло.

Наградной дождь обещал быть обильным. Шутка сказать, в одном бою превосходящие нас японцы потеряли два крейсера и миноносец. Что было задокументировано как на фото, так и на киноплёнку.

Я разве не говорил, что Родионов отправился с нами и находился на «Новике»? Впрочем, могло ли быть иначе при планировании столь серьёзного дела. Эти материалы я намеревался переправить великому князю, присовокупив к ним и чертежи гирокомпаса с соответствующей сопроводительной документацией. Но коль скоро тут появился Эмильен, то, пожалуй, вручу комплект фото и видеоматериалов об этом деле и ему. Нужно будет озадачить Дмитрия…

– Это просто великолепно. Я непременно использую твои материалы, и у меня множество вопросов. Но первое, о чём хотелось бы поговорить, это о вашем последнем походе, – когда я вышел из ванной, потребовал Форже.

– Полагаешь, что он был удачным? – вздёрнул я бровь.

– Уверен в этом! – убеждённо едва не выкрикнул репортёр.

– Ты «Новик»-то видел?

– Я не видел японцев, – с хитринкой возразил француз.

– Ну что же, резонно. Твоя правда. У нас, конечно, морда побитая, и улепётывали мы во все лопатки, но в результате умылись не мы.

Пока переодевался в гражданский костюм, довольно подробно рассказал о походе, успев ответить на множество уточняющих вопросов. Эмильен вооружился блокнотом и тщательно фиксировал все подробности. Его глаза буквально горели азартом.

Вскоре появился Родионов со своим кофром, в котором была кинокамера, фотоаппарат и материалы, отснятые в ходе похода. Форже тут же нацелился на них, но обломился. Всё это ещё предстояло проявить, рассортировать. Как он ни горячился, однако прекрасно отдавал себе отчёт в том, что материалы однозначно несут в себе ещё и секретную информацию, а потому доступ у него к ним может быть только выборочным. Впрочем, он будет рад и им. А уж зная о его ушлости, я ничуть не сомневаюсь в том, что ему удастся опередить наших борзописцев.

Мы вроде как собирались вместе сходить в ресторан, однако Эмильен извинился и перенёс поход на более позднее время. Подорвался и умчался на телеграф. Не удивлюсь, если он начнёт надиктовывать статью по горячему, что говорится, прямо с колёс. Талант, что тут ещё сказать.

Встретились мы с ним только вечером, и француз был доволен, как котяра, объевшийся сметаны. И да, я оказался прав. Он оккупировал телеграф самым первым, сумев надиктовать статью для своего «Фигаро» сразу на чистовую, используя лишь тезисы, записанные в ходе интервью.

– Кстати, Олег, у меня есть для тебя сюрприз, – когда мы уже обедали в ресторане, спохватился Эмильен.

– И какого рода? – проявил я любопытство.

– Извини, но если я тебе расскажу, то это уже не будет сюрпризом.

– Ну хотя бы скажи, приятный он или нет?

– Понятия не имею. Готовил-то я его от чистого сердца, а вот понравится ли он тебе, не знаю.

– Заинтриговал.

– Да я и сам в предвкушении, – хмыкнул француз.

Вечер, что говорится, удался. Мы поужинали и хорошенько выпили, закончив вечер, а вернее, ночь в борделе. Вообще-то не мешало бы завести себе подружку. Я не особый любитель подобных заведений, как не горю желанием и играть в любовь. Просто не вижу смысла, возможно, потому что воспринимаю этот мир как нечто инородное, эдакую продвинутую виртуальную компьютерную игру. Пусть никогда ни с чем подобным и не сталкивался.

Словом, нет ни единой причины, отчего мне стоит привязываться именно к этому миру. Как, впрочем, и к какому бы то ни было другому. Похоже, моя тушка в родном дала дуба, оттого меня и кидает по столь похожим, но всё же чужим мирам…

Утром я прибыл в расположение без опозданий. Вообще-то, неплохо бы после похода дать нам перевести дух, но наш командир решил, что одних суток вполне достаточно. Тем более, что есть личный состав, не участвовавший в походе, как имеется и учебный план.

Подозреваю, что наш фон дер Рааб-Тилен активно зарабатывает очки, чтобы непременно оказаться командиром пока ещё несуществующего отряда подводных миноносцев. И так как в первом бою случилась неудача, он решил взять реванш на ниве боевой подготовки. Очень надеюсь, что командиром назначат всё же лейтенанта Плотто. Понятия не имею, что это за офицер, но кем является мой нынешний начальник, я уже вижу.

К слову, отряд пока ещё не существует, но добровольцев уже набрали больше трёх десятков нижних чинов. Как уже имеется и вполне себе грамотный учебный план. С офицерами пока всё не слава богу, их попросту нет, но ведь и переводить их ещё некуда. Поэтому и занятия проводит фон дер Рааб-Тилен. Как бы он не был мне неприятен, должен отметить, что дело своё лейтенант знает туго и любит его.

Мы сидели в классе на занятиях, когда в дверь постучали, и заглянул дежурный по подразделению.

– Разрешите обратиться, ваше благородие, – вытянувшись в струнку, бросил он руку к бескозырке.

– Обращайся, – разрешил наш начальник.

– Прибыл посыльный из штаба флота за матросом Кошелевым.

– И зачем Кошелев понадобился в штабе флота? – видно, что Рааб-Тилен попытался сохранить беспристрастность, но удалось это ему плохо.

– Не могу знать, ваше благородие. И посыльный не ведает.

– Кошелев.

– Я, ваше благородие.

– На выход.

– Есть.

По классу пробежала волна шепотков. Все знали, что я из разжалованных. Как известно им было и о моих геройских похождениях. Поэтому новоявленные сослуживцы тут же начали строить догадки и гипотезы по поводу моего вызова. Да ещё и на фоне некомплекта офицерского состава.

Когда прибыл к дежурному по штабу, выяснилось, что меня желал лицезреть сам командующий, поэтому я сразу был препровождён в приёмную. Тут пришлось прождать битый час, пока адмирал принимал офицеров, и когда в приёмной не осталось никого, адъютант пригласил пройти меня.

Признаться, я был в недоумении по поводу этого вызова. Ладно ещё, когда речь шла о подготовке к походу, и командующий хотел лично убедиться в моих способностях. Ведь моя роль и впрямь была важной, хотя и не определяющей, не стоит раздуваться от чрезмерного самомнения. Но к чему понадобился Скрыдлову пусть и не очень простой, но всё же матрос, когда дело уже сделано?

– Ваше превосходительство, матрос второй статьи Кошелев по вашему приказанию явился, – вытянувшись в струнку, доложился я.

– Кошелев, – откинувшись на высокую спинку стула, смерил меня взглядом Скрыдлов.

Мне только и оставалось, что стоять молча и есть начальство глазами. Ну ещё гадать, за каким я понадобился этому дядьке.

– Не подскажете мне, Кошелев, что это? – Он взял с угла стола газету и бросил к противоположному от себя краю, делая приглашающий жест.

Ну что сказать, адмирал не забывает о том, что перед ним дворянин, а потому обращается ко мне на «вы». Ну и наверняка помнит и о моих прошлых заслугах. А ещё, и я это знаю совершенно точно, Эссен не прекращает капать ему в мозг по моему поводу. Делает он это без фанатизма, но с завидным постоянством.