Грязно и жестоко, но в точку.

Это было похоже на предательство. У меня был запах, осязание, металлический привкус, липкий осадок обмана вокруг меня.

— Потому что он вошел в мой кабинет в тот момент, когда там была Эшли. В тот день, когда ты прислал мне цветы.

В тот день в ее офисе она была в ужасном состоянии, но это было неделями ранее. Недели, твою мать.

— И что же?

Ава сжала руки, но я все равно видел, как они дрожат, хотя костяшки ее пальцев побелели от силы сжатия.

— И я запаниковала, потому что Эшли знала, что я встречаюсь с игроком. Логан, — она слегка запнулась на его имени, и мне пришлось бороться с желанием разорвать что-нибудь на части, чтобы выплеснуть бурлящие во мне эмоции, — Логан вошел, и я запаниковала. Я представила его как своего парня, чтобы она замолкла. Меньше всего я хотела, чтобы она вдруг заинтересовалась составом команды. Я была не готова. Мы были не готовы.

Я не мог смотреть на нее.

Не мог смотреть на Аву без того, чтобы не закричать и не потребовать, чтобы она объяснилась так, чтобы это не прозвучало так, будто она лгала мне неделями. Это были лучшие недели в моей жизни. Самые счастливые. Самые спокойные. С Авой в центре всего этого счастья.

— Почему ты просто не рассказала мне тогда? — Я ткнул пальцем в воздух, и Ава вздрогнула. — Вот это мне не понятно.

— Потому что я думала, что на этом все! — выпалила она. — Конец истории, ничего особенного. У меня никогда не было намерения приводить Логана сюда, потому что я не могла смириться с мыслью о том, что буду здесь с кем-то другим, а не с тобой. Даже если бы мои родители вдруг из кожи вон вылезли, чтобы узнать о нем побольше.

Я откинул голову назад, борясь с нарастающим чувством, с разъяренной яростью, вызванной ее заявлением. Потому что я знал, знал, что ее родители были в центре этого безумия. Так было с самого первого дня. Когда я снова посмотрел на нее, ее зеленые глаза блестели от слез, и это заставило меня вести другую борьбу, сопротивляться другому желанию. Обнять ее. Сказать ей, что все будет хорошо.

Потому что этого не произойдет.

Ава была первым человеком, который, как я думал, никогда мне не солжет. Не о чем-то подобном. Неважно, было ли это так. Или она думала, что это конец истории.

Это было не так.

Она так и не сказала мне.

— И что потом? — тихо спросил я, крепко прижимая руки к груди.

— Логан предложил пойти со мной, и я сказала ему, что встречаюсь кое с кем, и это все сложно, но я не могла взять его с собой. — Ава подошла на шаг ближе, и ее спина выпрямилась, а взгляд прояснился. — Я не собиралась брать его с собой, Мэтью. Он пришел сам, думая, что поможет мне, я не знаю, что-то вроде «белого рыцаря», потому что у него свои семейные проблемы. Я не знаю, — сказала она, явно расстроенная. — Я не могу читать мысли Логана, но не знала, что он приедет. Спроси его, когда увидишь в следующий раз. Я понятия не имела, что мои родители будут с нами на одном пароме. Мой отец в последний момент провел операцию, и родителям пришлось перенести перелет. Спроси его! Я решила, что отправлю его в другой номер позже, а он собирался сесть на паром завтра утром. Я бы сказала семье, что он заболел, и мы с тобой могли бы сами разобраться со своими проблемами в будущем.

Я медленно кивнул, но внутри меня ярость переросла в нечто совершенно иное. Я знал, почему Логан появился. Он сказал мне. Она была женщиной, к которой у него были чувства, женщиной, которая, как он знал, встречалась с кем-то другим, и он отказался упустить свой шанс.

Что он ей сказал?

Как он с ней обращался?

Прикасался к ней?

Флиртовал с ней?

Позволила ли она ему?

— Мэтью, пожалуйста, скажи что-нибудь, — взмолилась Ава, делая неуверенный шаг ко мне. — Ты вообще слышишь, что я говорю? Да, было глупо не сказать тебе, и мне жаль, но в тот момент это казалось таким незначительным.

Мое лицо было каменным. В желудке скапливалась кислота. Кожа горела огнем.

Это была та вещь, о которой никто не предупреждал, о том, что тебе лгут, о мелочах, о том, что собирается в снежный ком, что растет и множится, пока одна невинная ложь не превратится в гигантскую ледяную стену. Это должно быть холодно. Почувствуй холод.

Но разрушение гордости было жарким и огненным, медленно тлеющий шлейф светящейся оранжевой магмы, который ты не мог остановить, и он оставлял за собой шлейф пепла, вкус которого ты мог ощущать во рту гораздо дольше, чем хотелось бы.

Я наклонился к Аве и почувствовал крошечный эгоистичный укол удовлетворения от того, что она отстранилась от того, что увидела на моем лице.

— Для меня это было бы важно. Вот что ты упускаешь. Дело не только в тебе, и не только в том, что ты чувствуешь, чего хочешь, к чему готова или что мне кажется необходимым знать.

Ава поджала губы и наблюдала за мной, ее грудь вздымалась от неглубоких вдохов. Каким-то образом ей удалось сдержать слезы, но они были там, угрожая пролиться по щекам. Как будто она знала, что если я увижу, как она плачет, то смягчусь, подойду к ней, а сейчас я был слишком зол и чувствовал себя преданным, чтобы позволить этому случиться.

— Ты общалась с Логаном об этом после того первого раза?

Когда она не ответила, когда ее нефритово-зеленые глаза оторвались от меня, у меня перехватило дыхание. Потому что это был ответ.

— Сколько раз?

Ава судорожно сглотнула.

— Дважды. После того первого раза.

Я кивнул, глядя на свою спортивную сумку. Ту, которую собрал, думая, что мы сможем спрятаться в номере, когда она не будет нужна своей семье. Это было глупо. Глупо было нанимать самолет, чтобы опередить ее здесь. Глупо было подкупать портье билетами, чтобы удивить свою девушку в ее номере. Приехать сюда, чтобы сказать, что я влюблен в нее, было самой глупой идеей из всех.

Потому что я думал, что могу предсказать все, что она сделает, скажет и как отреагирует. Предполагалось, что она бросится в мои объятия, осыплет мое лицо поцелуями и поблагодарит за то, что я здесь, с ней. Даже если я и не смог прийти на церемонию, она бы сказала, что любит меня в ответ.

Вместо этого она вошла в номер с другим мужчиной.

— Я ухожу, — тихо сказал я. — Я не могу сделать это прямо сейчас. Не здесь.

— Мэтью, пожалуйста, — взмолилась Ава, наконец-то преодолев расстояние между нами и положив ладони мне на плечи. — Я понимаю, почему ты злишься, правда. Но, перестань, ты мог бы поговорить со мной о желании приехать сюда.

— Поговорить с тобой? — недоверчиво переспросил я. — Поговорить с тобой.

Ава моргнула, услышав резкий тон моего голоса.

— Это означало бы, что ты действительно хочешь поговорить со мной о своей семье. Ты хоть представляешь, как я был расстроен, Ава? Я уже несколько недель хотел поговорить с тобой об этом, а ты всячески избегала этого.

Ава не стала спорить, но я заметил растущее разочарование по тому, как она повела плечами и сжала губы.

— Ты можешь винить меня за то, что я не хочу вести этот разговор? — спросила она, указывая на нас.

— Нет, — честно ответил я, и она отстранилась в явном удивлении. — Я понимаю. Понимаю, что в жизни есть вещи, о которых трудно говорить, с которыми трудно справиться. Я понимаю, почему ты не хотела говорить. Но я думал, что между нами было что-то такое, что делало это терпимым. Что у нас были такие отношения, в которых ты позволила бы мне взять на себя часть этого бремени вместо тебя, Ава.

— У нас действительно есть это, — поспешно сказала она, снова подходя ко мне. — Мэтью, мы делаем, я просто...

Я поднял руку, и она замерла. Может быть, это несправедливо. Может быть, это жестоко. Но в тот момент я не мог найти более подходящей правды или разумного объяснения тому, почему она меня так ошеломила.

— Я не могу сделать это прямо сейчас, Ава, — тихо сказал я, затем поднял свою сумку, и отошел от нее.

Я распахнул дверь и резко остановился.

С поднятой в воздух рукой стояла мама Авы, а чуть позади нее — ее отец, уставившийся в свой телефон со скучающим выражением на лице.