— А Адам не против того, что ты делаешь?

— Что ты имеешь в виду?

Я имела в виду, что практически ничего не знала о браке моей сестры. Я однажды встречалась с Адамом до того, как они поженились, и я ненавидела его из принципа, потому что на сто процентов была в команде Мэтью. О, ирония судьбы.

Теперь мне захотелось послать ему благодарственное письмо.

— Ну, я знаю, что Адам преуспевает, но ты, должно быть, зарабатываешь больше, чем он, верно? — Я посмотрела на нее. Ее золотистые волосы сияли даже под пасмурным небом Сиэтла, и ни один волосок не выбивался из прически. Ее макияж был безупречен, и я все еще чувствовала себя маленьким ребенком, играющим в переодевания, когда была рядом с ней. — Он не против?

Алые губы Эшли изогнулись в улыбке.

— Адам понимает семейное давление так же хорошо, как и я. Наши карьеры могут стать примером влияния кумовства. Так что да, он не против. Мы оба усердно работаем и наслаждаемся плодами этого труда в виде дома, в котором живем, и возможностью путешествовать в любую точку мира. Именно поэтому мы решили не заводить детей. Мы наслаждаемся этой свободой.

Она произнесла это почти оправдываясь. Как будто ждала, что я начну ругать ее за то, что она не производит на свет потомство, за то, что на свет не появилась маленькая армия голубоглазых малышей со светлыми волосами, которые были бы такими же избалованными, как и их родители.

Много лет назад моя мама рассказала мне целую историю о том, почему у Адама и Эшли нет детей. Слишком занятые, слишком целеустремленные, и бла-бла-бла. Во время этого разговора моей первой и единственной мыслью было: «Что ж, по крайней мере, мои дети не останутся без внимания своих бабушек и дедушек, потому что я буду единственной, кто сможет обеспечить новое поколение».

Вот только она не спросила, хочу ли я детей. Возможно, ей было все равно. Или, может быть, мои родители были так же неосведомлены, как и Эшли, и не понимали, что их действия имеют непредвиденные последствия, которые не всегда хорошо отражаются на них самих.

— А твой новый кавалер? — лукаво спросила она.

Последовал неловкий смешок.

— Что с ним?

— Он поддерживает твою маленькую работу?

О, смотрите-ка! Прошло целых десять минут с тех пор, как я закатила глаза. Моя маленькая работа.

Имею в виду, что я не пичкала людей наркотиками, зарабатывая на жизнь, и не занималась тем денежным дерьмом, которым занимался Адам, поэтому, естественно, моя карьера была чем-то милым и ненужным.

— Угу, — ответила я сквозь стиснутые зубы. Только когда я глубоко вздохнула и сосредоточила свою энергию Ци, я смогла разжать челюсти и произнести настоящие слова. — Наши карьеры могли бы стать примером того, к чему приводит полное отсутствие кумовства.

Настала очередь Эшли закатить глаза. По крайней мере, мы сохраняли равновесие. Это был один из краеугольных камней наших сестринских отношений.

— Он, безусловно, хорош собой, — сказала она, когда мы подъезжали к ее отелю. — Я бы, наверное, тоже оставляла Адаму пикантные сообщения, если бы он так выглядел.

Услышав дразнящий тон, я бросила на нее острый взгляд. И на этом все... ждать... проявляла ли моя сестра хоть каплю зависти к чему-то в моей жизни?

Конечно, она понятия не имела, что Мэтью, безусловно, красивый мужчина, но кого это, черт возьми, волновало? Только не меня. Я облизнула нижнюю губу и почувствовала, как мечтательная улыбка изогнула губы, когда подумала о Мэтью в ванне.

— Да. — Я вздохнула. — Он... — я обмахнула лицо веером. — Я счастливица, это точно.

Его тело, мокрое и блестящее, когда я на нем скакала, было тем, к чему я никогда не привыкну. Ни за что на свете. Он был таким большим, таким сильным и затмил все мои чувства в тот момент, когда прикоснулся ко мне. Все, что я вдыхала, пробовала на вкус, слышала, осязала и видела, — это Мэтью.

— Я и представить себе не могла, что тебе понравится грубый молчаливый парень, — сказала она, надувая воображаемый пузырь вожделения у меня над головой.

Я скрестила руки на груди и недоверчиво посмотрела на нее.

— Ты думала о моем типе?

— Не придавай этому большого значения. — Она взглянула на часы. — Мне нужно привести себя в порядок перед поездкой в аэропорт.

— Хорошо.

Эшли откровенно оценивала меня, казалось, приходя к какому-то решению, прежде чем заговорить.

— Спасибо, что пошла со мной.

— Не за что. — Я медленно выдохнула. — Спасибо, что пригласила.

Единственным утешением для меня было то, что она выглядела такой же неуверенной в этом разговоре, как и я.

Эшли быстро и неловко обняла меня и исчезла за вращающимися дверями.

К тому времени, как я добралась до работы и села за свой стол в оцепенении, прокручивая в голове то странное утро, которое я провела с ней, решила, что я официально Джон Сноу. Я ничего не знаю.

Через две недели она вернется со своим мужем, моими родителями и небольшой группой их друзей и коллег, а мне придется сидеть в одиночестве и наблюдать, как они вновь клянутся в любви и верности друг другу. Для таких прагматичных людей это было странно романтично.

Очевидно, мои родители и сестра придерживались какого-то согласованного графика. Эшли, ты умасливаешь ее и сбиваешь с толку, а потом я напишу смс или позвоню по телефону, чтобы по-настоящему выбить ее из колеи. Потому что, конечно же, я едва успела прочитать два электронных письма, как зазвонил мой телефон.

Папа: Не могу дождаться, когда познакомлюсь с твоим новым мужчиной, малышка. Может быть, мы сможем найти время для партии в гольф вчетвером.

Вообще-то, я никогда в жизни не играла в гольф, но не могла винить своего отца за то, что он этого не знал. А «малышка»? Меня никогда не называли малышкой. Ни разу.

Со стоном я уронила голову на стол. Это было ужасно. Железная конструкция, которую я выстроила вокруг своей семьи — представление о них, о том, что они думают обо мне, и о том, как выглядят наши отношения, — рушилась, как будто была сделана из сахарной ваты. Липко-сладкой, на нее приятно смотреть, с ней хочется поиграть, а потом съесть.

Мне захотелось проглотить это сообщение. Я смотрела на него, пока меня не затошнило от переизбытка. Мысль о том, что моя жизнь представляет для них хоть какой-то интерес спустя столько времени. И в тот момент, когда я связалась с Мэтью? Что ж, я практически слышала, как стальные балки с лязгом встали на место.

— Ава?

Я подняла голову при звуке голоса Логана. Конечно, он снова появлялся, когда я была на грани нервного срыва. По крайней мере, я не плакала.

— В чем дело? — Я постаралась сохранить невозмутимое выражение лица, но по изгибу его бровей поняла, что мне никого не удалось одурачить.

— И что теперь? — спросил он.

— И что теперь, что?

Он посмотрел в коридор, прежде чем войти в мой кабинет.

— Я просто хотел убедиться, что ты не была без сознания или что-то в этом роде.

— Хм?

Взгляд, которым он одарил меня, был лишь слегка покровительственным.

— Твоя голова лежала на столе.

Я посмотрела на упомянутый стол и моргнула.

— Ой. Точно.

— Ты в порядке? — он спросил так, словно я была тугодумом.

Может, так оно и было. Я просто, знаете, была в процессе переоценки всего, что считала правдой.

Я рассеянно кивнула.

— Просто... все еще разбираюсь с тем семейным дерьмом, в которое ты вчера вляпался.

— А-а-а.

— Да. Мои родители сходят с ума от желания познакомиться с тобой. — Я зажмурилась. — Я имею в виду парня, с которым встречаюсь, который не ты, но которого они принимают за тебя.

Он прочистил горло, и я подняла на него глаза. По его лицу было чертовски трудно что-либо прочесть. Так было всегда, и это сводило с ума интервьюеров. Вот почему я чуть не подавилась слюной, когда он сказал:

— Я могу пойти с тобой на ту вечеринку. — Он удержал мой взгляд. — Если тебе это поможет.