Мой большой палец завис над кнопкой на руле, которая переводила вызов на голосовую почту. Но я не была трусихой, понимаете?

— Привет, мам, — сказала я бодрым голосом, настолько явно фальшивым, что даже я съежилась от его звучания.

— Ава, ты нас игнорируешь.

Нас? О, здорово. Меня взяли в команду. И, конечно же, на заднем плане была она.

— Мама, она просто не понимает, какой стресс влечет за собой событие такого масштаба. На самом деле мы не можем ее винить.

При звуке голоса Эшли, нежного как шелк, и хрипловатого, как у оператора, занимающегося сексом по телефону, бла-бла-бла, я стиснула зубы.

— Привет, Эшли.

— О, ты помнишь, что у тебя есть сестра.

— Не смогла бы забыть тебя, даже если бы захотела, — пробормотала я.

— Что ты сказала? — спросила мама.

— Ничего, — ответила я. — У меня пять минут как закончилась рабочая встреча. Что случилось?

Эшли тихонько хихикнула. Она была врачом, пошла по стопам нашего отца и стала анестезиологом, так что сказать, что они не уважали мою работу или мою карьеру в сфере PR, в целом, было все равно, что сказать, что математика — это не очень весело.

Моя мама вздохнула, как будто я каким-то образом доставила ей неудобства, установив временные рамки для этого разговора.

— Я предполагаю, что твоя карточка с приглашением потерялась по почте, и хотя твоя сестра считает, что мы должны считать тебя как одного, я буду великодушна и рассчитываю, что у тебя будет плюс один.

Я потерла лоб. Как мило. Из всех серьезных отношений, которые у меня были в колледже, я не знакомила никого с семьей, потому что не испытывала ненависти к этим парням. Моя семья придерживалась мнения, что я соблюдаю обет безбрачия или имею нетрадиционную ориентацию. Я не была уверена, но мне было все равно.

— Хорошо, — устало сказала я. — Что дальше?

Голос Эшли стал громче, значит, она подошла ближе к телефону.

— Только убедись, что на тебе не будет белого, цвета слоновой кости, кремового или любого другого, похожего на мое платье.

— Хм, у меня есть черное платье, которое идеально подойдет.

— Или черного, — отрезала Эшли. — Я не допущу, чтобы моя сестра заявилась сюда, словно на похороны.

Я усмехнулась.

— Хотя, — продолжила она, — черный цвет стройнит, так что, возможно, это хороший выбор для тебя.

Моя улыбка погасла.

— Эшли, — вклинилась. Даже когда я сдерживала раздражение, которое хотела выплеснуть, почувствовала, как мои брови поползли вверх от неожиданной защиты моей мамы. — Не позволяй ей дразнить тебя. Ты выше этого.

И не обращайте внимания.

— Поняла, — громко сказала я. — Никакого белого, яичной скорлупы, сливок, цвета экрю или слоновой кости и никакого черного. Что-нибудь еще?

— Я думаю, это все, Ава, — сказала мама. Эшли что-то пробормотала на заднем плане, и я на мгновение улыбнулась тому, что вообще заставила ее бормотать. Обычно моя сестра заговаривала только тогда, когда была уверена, что все в комнате слышат драгоценные золотые крупицы звука, слетающие с ее безупречных губ.

— Хорошо, тогда пока. — Я нажала большим пальцем на кнопку, чтобы завершить разговор раньше, чем они.

Когда я резко вывернула руль и въехала на пустое место в тупике, где находился огромный дом Люка и Элли, мое сердце все еще бешено колотилось. Раньше они были соседями, но когда обручились, наняли какого-то высококлассного архитектора, который соединил их два дома, полностью обновив внешний вид, так что теперь это был один огромный цельный дом.

Он добавил высокие кусты, которые скрывали черную железную ограду, окружавшую серо-белый дом. Ворота были открыты, но один из охранников «Волков» стоял, прислонившись к ним, контролировал пришедших, чтобы не просочился никто чужой.

— Мисс Бейкер, — поприветствовал он меня кивком.

— Привет, Чарли. — Я отчаянно попыталась растянуть губы в обычной улыбке, но, должно быть, это не сработало, потому что он посмотрел на меня непонимающе. — Они начали без меня?

— Я уверен, что им это и в голову не придет, — заверил он.

Когда я вышла на задний двор и спустилась по каменным ступеням, я разгладила рукой перед своего сарафана цвета фуксии. Я ненавидела, ненавидела, что из-за одного нелепого комментария Эшли у меня так быстро испортилось настроение.

Черный цвет стройнит.

Что за идиотка. Она сказала это только потому, что я была ненамного меньше ее, и это всегда выводило ее из себя. При каждом удобном случае Эшли отпускала замечания по поводу моего веса, как будто это волшебным образом прибавляло мне лишних двадцать фунтов (9 килограмм).

Нет, я точно представлю ее лицо на груше, когда в следующий раз буду отрабатывать удары наотмашь.

Когда завернула за угол, смех и непринужденная болтовня заглушили музыку, доносившуюся из динамиков, установленных под навесом второго этажа, который тянулся вдоль задней части дома. От запаха копченого мяса у меня потекли слюнки, и я жадно вдохнула. Этого было достаточно, чтобы ослабить дурацкую хватку, которую Эшли держала у меня в голове.

Когда я подошла, Элли стояла рядом с одним из наших новых координаторов наступления и улыбнулась, извиняясь.

Ее глаза ничего не упускали, она с явным беспокойством вглядывалась в мое лицо.

— Ты в порядке?

Я отмахнулась.

— Со мной все будет в порядке. Ничего такого, чего не исправил бы кусочек грудинки.

Говоря о том, что глаза ничего не упускают, я быстро осмотрела двор. Мэтью пока не было. Элли многозначительно откашлялась.

— Его еще нет, но знаю, что он собирается приехать.

— Я, конечно, не понимаю, о чем ты говоришь, — холодно ответила я.

Элли на мгновение замолчала, затем кивнула.

— Нет, все в порядке. Мы можем поиграть в эту игру, если хочешь.

Ее подруга Пейдж, которая стала регулярно посещать матчи «Вашингтона» вместе с Элли в ложе владельца, подошла к нам с широкой улыбкой на лице и огромным бокалом вина в руках.

— О, какая игра? — спросила она.

Стоя перед этими двумя женщинами, красивее, чем следовало бы, я должна была чувствовать себя еще хуже после резкой реакции моей сестры. Но этого не произошло. Они обе были такими милыми и добрыми, что делало их внешность еще изысканнее. Пейдж была настоящей моделью. Как на Неделе моды в Нью-Йорке, моделью для обложек журналов.

Не то чтобы вы сейчас об этом знали. Ее рыжие волосы были собраны в беспорядочный пучок, а на лице не было ни следа косметики. Не то чтобы она нуждалась в макияже. Фу. Мне действительно хотелось возненавидеть ее за это.

Элли вздернула подбородок в мою сторону в ответ на вопрос Пейдж.

— Игра, в которой Ава притворяется, что у нее нет гигантского женского стояка из-за Мэтью Хокинса.

— Ах, эта игра.

Я впилась взглядом в Элли.

Пейдж вздрогнула.

— Не могу тебя винить. На днях в NFL Network опубликовали по него статью, и его руки... — Ее голос затих, а в глазах появилось мечтательное выражение, которое заставило меня почувствовать приступ ярости. Я знала, какие у него большие руки. Я прикасалась к его рукам. Эти руки обнимали меня.

Я была на волосок от того, чтобы напомнить об этом мисс Красотке-модели, когда Элли начала хихикать.

— О боже, твое лицо, Ава. — Она вытерла под глазами. — У тебя такой вид, будто ты готова кого-нибудь зарезать.

— Что? Нет.

Пейдж улыбнулась мне поверх своего бокала с вином.

— И ты тоже. Мне продолжать или ты хочешь, чтобы я остановилась?

Я надменно фыркнула, и они обе захихикали.

Их истерика начала привлекать внимание, поэтому я шлепнула Элли по руке.

— Ладно, хватит, — прошипела я. — Отлично. Вы, сучки, хотите, чтобы я это признала?

Они серьезно кивнула.

— Да, пожалуйста.

Пейдж подпрыгнула на пятках.

— О, мы реально любим романтические отношения на рабочем месте, не так ли, Элли?

Конечно же, она имела в виду историю любви Элли и Люка Пирсона, нашего квотербека-ветерана.