Вспомнил Банги. Двадцать человек у ямы, залп, трупы. Вспомнил Ковальски, умирающего с дыркой в шее. Вспомнил ночной бой, когда боевики резали часовых. Вспомнил промзону, финальный штурм, четырнадцать убитых за один день. Это была цена побед. Теперь Мали, новая война, новая цена. Сколько умрёт из роты? Десять? Двадцать? Пятьдесят? Останется ли он в живых? Неизвестно. Узнает там.

Заснул под утро, на час, тяжело, без снов.

Подъём в пять. Погрузка в шесть. Грузовики довезли до аэродрома военного, там ждали два транспортника — С-160 «Транзаль», те же что летали в Банги. Серые, брюхатые, надёжные. Загружали технику, ящики с боеприпасами, снаряжение, людей. Сто пятьдесят легионеров, в полной выкладке, с оружием. Строй у трапа, перекличка, проверка. Все на месте. Команда на посадку.

Шрам поднялся по трапу, зашёл в чрево самолёта. Полумрак, запах солярки и металла, ряды откидных сидений вдоль бортов. Сел у иллюминатора, пристегнулся, положил автомат между ног. СВД в чехле, под сиденьем. Рюкзак на коленях. Рядом Андрей, напротив Милош, дальше албанцы из отделения Арбена, дальше новобранцы, дальше ветераны. Все молчали, кто проверял снаряжение в последний раз, кто просто сидел с закрытыми глазами.

Трап закрылся. Турбины взвыли, самолёт задрожал, покатился по полосе. Разгон, отрыв, набор высоты. Марсель уменьшался внизу, превращался в пятно, растворялся в облаках. Средиземное море синее, потом берег Африки, потом пустыня, бесконечная, жёлтая, мёртвая.

Летели пять часов. Дозаправка в воздухе над Нигером, танкер подошёл сбоку, шланг протянулся, топливо потекло. Потом ещё два часа на юг, к Мали. Легионеры дремали, кто-то играл в карты на коленях, кто-то читал, кто-то просто смотрел в иллюминатор на пустыню проплывающую внизу.

Пьер смотрел тоже. Песок, дюны, редкие оазисы зелёные, дороги-нитки, деревни-точки. Огромная пустота, враждебная человеку, убивающая жарой, жаждой, потерянностью. Туареги живут здесь тысячи лет, приспособились. Европейцы умирают за дни, если воды нет, если заблудились, если солнце сожгло мозг. Но Легион шёл сюда снова и снова, выполняя приказы далёких генералов, воюя чужие войны, хороня своих в чужой земле.

Пилот объявил через громкоговоритель:

— Заход на посадку, аэродром Гао. Приготовиться.

Гао. Город на севере Мали, недалеко от захваченных территорий. Французская военная база, опорный пункт операции. Оттуда пойдут в наступление, оттуда будут прочёсывать пустыню, выбивать джихадистов из городов и деревень.

Самолёт пошёл на снижение. За иллюминатором появился город — серый, пыльный, раскинувшийся по берегу реки Нигер. Аэродром на окраине, взлётная полоса, ангары, палатки военного лагеря, техника рядами. Флаг французский на мачте, обвисший без ветра.

Шасси коснулись земли, тряхнуло, самолёт покатился, замедляясь. Остановился. Турбины выли на холостых. Трап опустился, дневной свет ударил в глаза, жара нахлынула как из печи.

— Выгрузка! Быстро! — орал Леруа.

Легионеры сорвались с мест, потекли к трапу. Шрам встал, взял рюкзак, автомат, вышел. Ступил на африканскую землю, жара обрушилась сразу — сорок пять градусов, воздух плотный, душный, дышать трудно. Солнце высоко, белое, убийственное. Запахи — пыль, солярка, что-то гниющее вдалеке. Мухи облепили сразу, жужжали, лезли в глаза, в нос.

Мали встретил так же как Банги, как все африканские страны — жарой, вонью, враждебностью. Легионер посмотрел на небо, на лагерь, на город вдали. Вспомнил Банги, промзону, трупы, кровь. Здесь будет то же самое. Другие названия, другие лица, но та же война. Та же жара, та же смерть, те же приказы.

Четыре месяца здесь. Может больше. Может не выживет, останется в песке, похороненный в братской могиле. Может вернётся, ещё более пустой, ещё более жёсткий. Не знал. Узнает потом.

— Секция, ко мне! — рявкнул Дюмон. — Разгрузка, потом размещение, потом брифинг. Работаем!

Легионеры побежали к самолёту, начали выгружать ящики, технику, снаряжение. Работали быстро, слаженно, молча. Жара плавила мозги, пот лился ручьями, но никто не жаловался. Привычка. Профессионализм. Легион не размазывает сопли, Легион делает работу.

К вечеру лагерь был развёрнут, палатки поставлены, периметр выставлен. Вторая рота заняла восточный сектор, между ангарами и рекой. Шрам получил койку в палатке на двенадцать человек, устроился, разложил снаряжение. Винтовку положил рядом, автомат тоже. Всегда рядом. Всегда готовы.

Первый вечер в Мали был тихий. Стреляли где-то далеко, в городе, одиночные выстрелы, редкие. Разведка, провокации, может просто бандиты грабят. Легионеры сидели у палаток, курили, разговаривали тихо. Ужин был — рис, консервы, хлеб сухой, вода тёплая. Привычная еда солдат в поле.

Андрей сел рядом с русским, протянул сигарету. Прикурили, сидели молча, смотрели на закат. Солнце садилось за городом, окрашивая небо в красное. Река блестела как ртуть. Мухи стихли, жара спала, появился ветер слабый, тёплый.

— Началось, — сказал Андрей тихо.

— Началось, — согласился Шрам.

Завтра будет брифинг, распределение задач, первые патрули. Через неделю начнут наступление на захваченные города. Через месяц будут первые потери. Через четыре месяца кто-то полетит домой, кто-то останется здесь.

Колесо крутилось. Война продолжалась. Легионеры прибыли на новое место, в новую страну, на новую бойню.

Пьер докурил, затушил окурок об подошву, сунул в карман. Лёг на койку, закрыл глаза. Усталость навалилась, тяжёлая, приятная. Первая ночь в Мали. Первая из многих. Сколько ещё будет — неизвестно.

Заснул под звуки лагеря — чей-то храп, шаги патруля, далёкие выстрелы в городе. Африка приняла легионеров в свои объятия жаркие, смертельные.

Приказ выполняется. Миссия началась.

До конца далеко. До дома ещё дальше.

Брифинг назначили на шесть утра, в большой палатке штаба, когда солнце только поднялось над горизонтом, но жара уже начала наливаться тяжестью. Вторую роту построили перед входом, сто пятьдесят человек в полевой форме, при оружии, разгрузка на плечах. Внутри палатки было душно, пахло брезентом и потом, вентиляторы на генераторе крутились, но толку мало — гоняли горячий воздух по кругу.

На столе расстелили карту большую, метр на полтора, север Мали во всех деталях. Леруа стоял у карты, рядом полковник Массон, майор Дюпон из штаба операции, капитан Моро из разведки. Лица жёсткие, серьёзные. Легионеры стояли полукругом, молча, смотрели на карту, запоминали ориентиры, рельеф, названия.

Массон начал без вступлений, голос глухой, усталый — видимо, всю ночь не спал, планировал:

— Господа. Обстановка следующая. Джихадисты группировки «Ансар Дин» контролируют три населённых пункта на севере: Киддаль, Тессалит и Агельхок. Общая численность противника в регионе — от восьмисот до тысячи двухсот боевиков, точно неизвестно, разведка работает. Вооружение: АК, пулемёты, РПГ, миномёты, есть информация о ЗУ-23, техника — пикапы с пулемётами, несколько БТР захваченных у малийской армии. Тактика: партизанская, рейды, засады, минирование дорог, использование гражданского населения как щита. Пленных не берут, казнят на месте, видео выкладывают в интернет. Женевские конвенции не соблюдают. Мы тоже.