Капитан выслушал, кивнул:

— Хорошая работа, но палево серьёзное. Три трупа, даже закопанные, найдут рано или поздно. Омара будут искать, друзья, родня. Тебя могут вычислить, если кто-то видел. Больше туда не ходи, минимум месяц. Информации достаточно, организуем рейд в горы, ударим по караваны с оружием. Ты отдыхай, заслужил.

— Револьвер оставлю себе? — Шрам показал наган с глушителем.

— Оставь. Трофей честный, плюс полезный — бесшумное оружие пригодится. Только патроны береги, достать сложно.

Русский кивнул, ушёл. Вернулся в барак, лёг на койку. Тело уставшее, руки в крови Омара ещё, хотя мыл. Под ногтями застряла, тёмная. Почистил тщательно, вытер нож, вычистил револьвер. Три человека убил сегодня утром, хладнокровно, быстро. Плюс переспал с женщиной для информации, использовал, бросил. Цена разведки, цена войны.

Чувствовал ли вину? Нет. Омар был бандит, ревнивец, убил бы первым если б мог. Дружки помогали, значит тоже виноваты. Фатима… она проститутка или около того, переспала за выпивку, рассказала секреты пьяная. Её выбор, её жизнь.

Заснул тяжело, без снов. Проснулся вечером, пошёл к Малику. Алжирец сидел у палатки, чистил автомат. Увидел Шрама, кивнул:

— Слышал ты снова ходил в город. Один, без разрешения. Леруа не рад, но Моро защитил, сказал информация ценная.

— Ценная, — подтвердил русский. — Три трупа закопал на кладбище, образ сожжён, месяц не могу туда.

— Три трупа за информацию. Дорого.

— Дёшево. Информация спасёт десятки жизней наших, стоит трёх врагов.

Малик усмехнулся:

— Прагматично. Звёзды одобряют, наверное. Им всё равно.

— Им всё равно, — согласился Шрам.

Сидели, курили, смотрели на закат. Револьвер лежал на коленях русского, тяжёлый, надёжный, трофей с того света. Наган, царское оружие, пережил века, империи, войны. Теперь служит легионеру в Мали, убивает врагов Франции. История циклична, оружие вечно, солдаты меняются.

Малик посмотрел на револьвер:

— Красивый. Старый, но рабочий. Подходит тебе — ты тоже старый внутри, хотя молодой снаружи.

— Спасибо, философ, — Шрам усмехнулся.

— Всегда пожалуйста, убийца.

Засмеялись коротко, вернулись к молчанию. Товарищество без слов, понимание без объяснений. Два призрака, два циника, два профессионала.

Война продолжалась. Задачи выполнялись. Враги умирали.

Приказ есть приказ. Даже если ты дал его себе сам.

Разведка засекла здание в четверг вечером — старый административный центр на окраине Киддаля, четырёхэтажная коробка советской постройки, бетон серый, окна выбиты, крыша частично обвалилась. Заброшено лет десять, но теперь обжито. Спутниковые снимки показали движение, тепловизор вертолёта насчитал тридцать две тепловые точки внутри. Боевики, укрывающиеся после разгрома в городе, ждущие сигнала вернуться, ударить по французским патрулям, взорвать что-нибудь, устроить резню.

Леруа дал задачу утром в пятницу, брифинг короткий, без лишних слов:

— Здание зачистить полностью. Пленных не брать, они всё равно не сдадутся. Две группы — первая с севера, вторая с юга, одновременный вход, блокируем выходы, давим этаж за этажом. Снайпера на соседних крышах прикрывают периметр, снимают тех, кто попытается сбежать. Артиллерия не работает — здание прочное, минами не возьмёшь, только пехота. Сапёры проверят подходы на мины, потом идём. Начало операции в десять ноль-ноль, подход в девять тридцать. Первая группа — Дюмон командует, двадцать человек, русскоязычные в составе. Вторая группа — я командую, ещё двадцать. Снайпера — Шрам, Ларош, Мартинес. Вопросы?

— Гражданских там нет? — спросил Андрей.

— Нет. Разведка проверила, здание в пустыре, ближайшие дома в трёхстах метрах. Только боевики. Ещё вопросы? Нет? По местам, подготовка.

Шрам получил задачу снайперскую, но Дюмон попросил:

— Мне нужен опытный боец в группе. Русские новички, первый серьёзный штурм. Ты можешь идти с ними, командовать отделением? Снайперов двое справятся.

Легионер подумал. Снайперская работа привычнее, безопаснее. Но Дюмон прав — русским нужен опытный, кто покажет, как зачищать здание правильно, кто не даст паниковать. Андрей умный, но неопытный. Остальные из семёрки тоже — двести часов учений не заменят реальный бой. Кивнул:

— Иду с ними.

Группу собрали к девяти. Двадцать легионеров, в том числе семеро русскоязычных — Андрей, Данил из Воронежа, Виктор-татуированный из Владивостока, Нуржан-казах, Рустам-узбек, Игорь из Киева, Олег откуда-то из Сибири. Плюс Милош, албанцы из отделения Арбена, французы несколько. Дюмон командует всей группой, Шрам — русским отделением, семь человек под его контролем.

Выдали экипировку: полная боевая выкладка, бронежилеты усиленные, каски, наколенники, налокотники. Автоматы проверены, по восемь магазинов на бойца, плюс общий боезапас в рюкзаках. Гранаты — по четыре штуки каждому, две осколочные, две наступательные. Фонарики тактические на стволах, лазерные целеуказатели. Противогазы на случай, если боевики применят химию или устроят пожар с дымом. Аптечки индивидуальные, жгуты, морфин.

Пьер собрал свою семёрку отдельно, проверил снаряжение каждого. Андрей всё правильно, молодец, научился. Данил забыл пристегнуть подсумок с гранатами — поправили. Виктор автомат держал неправильно, ремень перекручен — исправили. Остальные нормально.

— Слушайте, — сказал Шрам по-русски, тихо, чтобы только они слышали. — Сейчас будет по-настоящему. Не учения, не стрельбы по мишеням. Там тридцать человек, которые хотят убить нас, и мы должны убить их первыми. Правила простые: держимся группой, не отрываемся, не лезем вперёд геройствовать. Я иду первым, за мной Виктор, потом остальные, замыкает Андрей. Входим в комнату — граната первой, после взрыва вход, я справа, Виктор слева, остальные прикрывают. Огонь короткими очередями, три-четыре выстрела, не тратьте патроны. Если кто ранен — кричите, тащим с собой. Если кто убит — оставляем, заберём потом, живые важнее. Вопросы?

— Если они сдаются? — спросил Данил, молодой, ещё с иллюзиями.

— Не сдадутся. Джихадисты до конца дерутся. Но если кто руки поднял, оружие бросил — вяжем, оставляем, передаём второй волне. Не убиваем сдавшихся, это военное преступление. Но таких не будет, поверь мне.

— Понял.

— Все поняли? — обвёл взглядом. Кивали, серьёзные, напряжённые. — Хорошо. Пойдёмте делать работу.

Колонна выдвинулась в девять тридцать. Два БТР довезли до пятисот метров от здания, высадили, дальше пешком. Жара сорок пять градусов, солнце в зените, пустыня вокруг, песок и камни. Здание торчало на горизонте, серое, угрюмое, окна чёрные, как глазницы черепа. Сапёры пошли первыми, проверяли подходы миноискателями. Чисто, мин нет. Группа дошла до здания, разделилась — Дюмон с первой группой на север, Леруа со второй на юг.