— Ты долго будешь лежать на мне? — с улыбкой спросила она спустя пять минут.

Парень явно смутился, отчего у девушки улыбка сама сбой стала шире. Затем он сказал:

— Сейчас идем очень быстро, здесь недалеко.

В самом деле, место, где она увидела, наверняка, его сумку, оказалось совсем рядом. Он сказал, чтобы она села в дальнем конце, а сам умостился перед ней. Взяв ее за запястья, он соединил руки так, что получилось, что она его обнимает. Спустя немного времени мир снова утратил очертания, но девушке было настолько удобно, что она не заметила, как уснула.

Междумирье, недалеко от города Астань.

Эти работорговцы куда-то ушли, но расслабляться я и не думал, понимая, что пока на девочке браслеты, то поймать нас могут. Только сейчас я постарался вызвать то чувство отвода глаз, не раз меня спасавшее, без заклинания в виде преобразованной песенки Винни-Пуха.

Не знаю, получилось ли, но ничего похожего на все предыдущие разы я не наблюдал. Наверное, у меня где-то там, в мозгу или еще где настолько укоренилась связь между умением и песенкой, что я еще не скоро смогу избавиться от этого. Поэтому я про себя стал ее напевать, защищая нас от поисков. За всю оставшуюся ночь никто к нам не приходил, но я прекрасно понимал, что эти люди ни за что не откажутся от своего. Они ведь тоже знали, что пока на девочке надеты браслеты и ошейник, то она их рабыня, а как только та сможет освободиться, то уже свободна. А, если сумеет найти своих родичей, то еще и отомстит им, если сможет.

Когда солнце поднялось и пригрело очень хорошо, я произнес:

— Ты спишь еще?

— Уже нет, — раздался сзади звонкий голосок.

— Тише, — шикнул я на нее. — Я сейчас тебя освобожу, но будет больно. Сам так освободился от ошейника. Ты не в курсе, на каком расстоянии маг может найти тебя по нему?

— Этот, который у охотников за головами, где-то километров десять, может быть, двенадцать. А тот, кому они хотели продать меня, боюсь, что на очень большом, даже предположить не могу.

— Ладно, какое-то время у нас есть. Ты приготовься, — и я замолчал, так как меня посетила одна идея. — Выходи на солнце. Кстати, мое имя Ботан.

— Милайна.

— А почему имя не эльфийское? — на автомате спросил я, и только потом понял свою ошибку — она ведь не чистокровная эльфийка.

— Папа хотел, чтобы меня так назвали. На древнем языке уйнари оно означает «единственная».

Пока она вылезала, я достал свою лупу и неизменное оружие. Приказав ей сесть, я просунул прут под ее ошейник, так чтобы девочка смогла дышать, и начал его пережигать. Ничего — немного помучается, зато никаких ожогов не получит. Сейчас я сделал все быстро, и она с облегчением вздохнула. А вот с браслетами пришлось повозиться, и прилегай они плотнее, то пришлось бы пережигать прямо на руке. Поначалу она очень скептически отнеслась к моему способу, утверждая, что такие магические рабские оковы защищены от любых воздействий. Я сказал, что это не магия, но девочка все равно утверждала, что это невозможно. Зато я наслаждался ее огромными от изумления глазами, когда все получилось.

— Вот так вот, — в конце сказал я и голосом нашей учительницы по алгебре и геометрии добавил: — Подрастешь, станешь умнее и осознаешь свою ошибку. Десять лет это еще очень мало.

— Что??? Сам ты младенец! Мне уже пятнадцать скоро будет!

— Чего? — теперь я изумился.

— Тебя бы голодом морили и пить не давали, я бы посмотрела на тебя, — мгновенно остыв, буркнула она.

Я забросил ее бывшие «украшения» в воду, достал две булочки и, протянув одну ей, сказал:

— Давай уйдем отсюда, а то мало ли что.

Идти в город Милайна отказалась наотрез, мне тоже там пока делать нечего, окромя как купить еду, поэтому отошли на несколько километров вдоль реки. Разговорились, рассказали друг другу немножко о себе. Точнее, я совсем немного, а девушка значительно больше — вероятно, ей необходимо было выговориться кому-то, вот и нашла его в моем лице. Затем она попросила показать ей мое любимое и такое надежное оружие.

— Держи, — я передал ей свой металлический прут.

Она его чуть ли не облизывала, даже делала какие-то пассы руками, а на мой вопрос ответила, что сотворила «специальное тестовое заклинание». Разочарованно и словами «ничего не понимаю» она отдала мне его. Затем снова начала утверждать, что я не мог своим увеличительным стеклом пережечь оковы, так как такие вещи защищаются от любых воздействий. А уровень этого артефакта был такой, что только опытный маг по магическому конструированию смог бы снять его так быстро и безболезненно. Еще бывает так, что магически активные вещи, предметы или вообще камни с палками вытягивают всю энергию. Правда добавила, что для ее «украшения» этот прут должен обладать просто очень мощной магической активностью. Девушка снова задумалась, затем начала внимательно осматривать меня.

— А ты что собираешься делать дальше? — наконец-то, задала она вопрос.

— Пойду к вам в город Фариэнн учиться магии.

Я не видел смысла скрывать свои намерения от нее. Более того, вдруг она подскажет, что и как мне лучше сделать. Но она тут же назвала мне сумму, необходимую для учебы и спросила меня о ее наличии.

— Нет, — ответил ей, — я буду ходить в вашу библиотеку, которую открыл почтенный Мальдир, и буду учиться в ней по книгам. Знаю, что ты хочешь сказать, — своей фразой я остановил набравшую полную грудь воздуха девушку, вероятно, желавшею сказать мне, что я ничему не научусь. — Но я уверен в себе.

Она, выдохнув, ничего не сказала, а только покачала головой то ли одобрительно, то ли отрицательно или вообще типа «ай-ай-ай». Я не понял. Естественно спросил у нее про ее дальнейшие действия.

— Отомстить! — процедила-прошипела девушка.

Все с ней понятно и отговаривать бесполезно. Жаль, что она решила посвятить мести если не всю оставшуюся жизнь, то изрядную ее часть. Жить ради мести это, как минимум, глупо. Об этом я и попытался ей рассказать, но девушка даже слышать не захотела. Мне стало ее очень жаль, ведь понравилась сильно, но отговаривать и, тем более, помогать ей я не буду. Достаточно того, что я просто высказал свое мнение об этом. Для поддержания разговора спросил о местонахождении городов демонов, а то в свое время не стал спрашивать гнома, а теперь вот почему-то решил.

— А ты что, хочешь найти эту свою демонессу? — чуть ли не подскочив, спросила девушка и посмотрела на меня странным взглядом.

— Да я просто так спросил, — отмахнулся от нее, — Литтанна то осталась там, на юге.

— Может быть, но их вскоре должны найти представители клана демонов и пригласить к себе. Их в этом мире мало, и они знают, что случилось с уйнари, поэтому, как только узнают, что где-то живет кто-то из них, то всегда находят и приглашают в свой клан. Если он раб, то выкупают или освобождают любыми другими способами.

Мы продолжили разговор, перейдя на тему жизни в эльфийских кланах. Девушка подробно рассказывала о жизни там, а я понял, что интриги там процветают. Пусть это касается эльфийской аристократии, но простым эльфам и людям, там живущим, тоже достается. Подтвердила слова гномов, что с эльфами при заключении контракта необходимо очень внимательно изучать его. Еще сказала, что устные договоренности соблюдают все, но в этом случае о чем-то существенном эльфы никогда не договариваются. Два раза девушка переключалась на мои взаимоотношения с демонессой, и я честно ответил, что хотел бы встретиться. Я уже понял, что ошейник у меня был для того, чтобы их «кухарка» не сбежала, а первый раз его активировали, чтобы знал, что это не безделушка. Так что, в принципе, сейчас я бы с удовольствием встретился с Литтанной, особенно, если она продолжит свои домогательства в отношении меня. Даже частенько жалею, что не ответил тогда на них — глядишь, и стал бы «настоящим мужиком», который переспал (только вдумайтесь!) с демонессой. На Земле я был бы супер-пупер героем. И после каждого моего ответа девушка награждала меня нечитаемым взглядом. Правда, надо честно признаться, что я вообще не умею их различать. Что-то из разряда сильного восхищения, изумления или неприязни легко, но вот такие, как у нее, нет.