Интересно, он здесь, чтобы только я не сбежала?

Несколько дверей по бокам, вероятно комнаты, но ни одной возможности свернуть с пути.

Останавливаюсь у места назначения неловко стуча по полотну дверного проема.

– Входи. – глухой голос тут же реагирует.

Выдох, в попытке успокоить неровный и частый стук сердца.

Открываю, и в меня тут же ударяет его аромат. Именно тот, который почувствовала, когда пришла впервые. Только здесь он такой насыщенный, будто застоявшийся, словно въелся в стены, мебель.

Очевидно, Юматов не любит яркий свет, потому что горит только настольная лампа и высокий торшер у кресла, в котором он величественно восседает.

Кабинет тоже в темных тонах, а мебель из дорогого дерева. Дверь сама собой закрывается, заставляя меня нервно оглянуться.

Его выстрел, судя по всему, оставит травму на всю жизнь, ведь была уверена, что пуля не пролетит мимо.

– Успокоила? – звучит грубо.

Алый, облокотившись на подлокотник кресла, рукой потирает подбородок.

– Да.

Уговариваю себя вспомнить о Теме, об условиях, которые сама же и озвучила. А страх засунуть подальше.

– Подойди ближе.

То равнодушие, сопряженное, как мне кажется с озлобленностью, которой он говорит, не дает сдвинуться с места.

Смотрю на него во все глаза, замерев как неживая. Он вздергивает бровь и прищуривает глаза.

– Тебе не кажется, что ты забыла правила, Умница? – вкрадчиво спрашивает.

– Я…помню.

Мужчина хмыкает, переставляя локти на колени и подаваясь вперед.

– Сюда. Подошла. Живо. – чеканит сталью каждое слово с паузами.

Прикрывая кофту от нервного озноба и страха того, что он со мной сделает, все же делаю шаг.

Один. Два. Три.

Останавливаюсь в метре от кресла. А он, откидывается на спинку, равнодушно рассматривая.

– Пугаешься…– начинает он: – Где же свою смелость оставила?! – ухмыляется.

Но в этой ухмылке нет ничего, кроме хладнокровия.

– Я сказала свои условия… – шепчу, крепче обнимая себя и опуская взгляд.

Наедине с ним со мной что-то происходит. Стоит только кому-то появиться, как я чувствую меньшую угрозу, но вот так наедине, близко… будто умирает все то, что есть во мне. Остается только противоестественное желание подчиниться.

– Я слышал.

– Я готова, правда, – сама не понимаю, почему продолжаю говорить: – готова на все. Только мальчик, он ни в чем не виноват. И, благодаря его безопасности, вы…– вновь поднимаю глаза: – …получите безвольную куклу, как того и хотели.

Он задумчиво прищуривается, и вновь чуть наклоняет голову.

– Готова, говоришь… Я не верю в это, Умница. – выдает с насмешкой: – Свой шанс ты, увы, упустила. – последнее звучит с особым смаком.

Ошарашено вожу глазами по его лицу, надеясь увидеть там намек на шутку… Что-нибудь, что подскажет, что это неправда.

– Нет!– трясу головой с отчаянным шепотом: – Нет!

Прикрыв рот ладонью, дергаю волосы. Грудная клетка рвано двигается, а я не могу сделать вдох. Просто не чувствую кислорода.

Суматошные движения переходят на шею, потому как отчетливо ощущаю удушье.

Нет. Я говорила ему, что все будет хорошо.

Слезы уже катятся по щекам и я не представляю, как решить, что делать… Понимала ведь, что ни о какой человечности и морали нет речи…

Дура. Если его вернут Алле, это конец.

– Прошу, вы ведь можете защитить его… – безумно тараторю в агонии: – Оставить себе, а я…я уйду, и больше никогда не появлюсь! Или отправьте в место, где о нем позаботятся, чтобы он был в безопасности!

Вскрываю то, что от всех прячу. Реальность того, что ради этого мальчика я готова убивать.

– Хотите… – мелькает, как мне кажется нужная мысль.

Судорожно развязываю узел на кофте.

– Вы же хотели…– сдергиваю ее, оставаясь в бра: – …берите! Я лишусь себя, но он должен быть в порядке!

Принимаюсь за пуговицу, но дрожащими пальцами ничего не могу сделать.

– Остановись! – резко рявкает мужчина.

Со слезами на глазах вновь замираю, безвольно опуская руки.

– Пожалуйста…Хоть убейте за неподчинение, только обеспечьте его защиту. Умоляю… – не вижу надежды и не сдерживаю рыданий.

Сама демонстрирую свою уязвимость и слабость. Пелена в глазах не пропадает, я чувствую тошноту, но не двигаюсь в ожидании вердикта.

– Надеюсь, ты усвоишь урок. – вставая с кресла озвучивает.

Нависает надо мной, а я не смею поднять глаза, пытаясь проглотить всхлипы.

Снова хватка шершавых пальцев на подбородке.

– И поймешь, мне начхать. Одно твоё неверное движение, и вам обоим крышка, Умница. – беспощадно говорит мне в лицо.

Жмурюсь от количества слез, что хотят выйти наружу.

– Запомни. Решать, что брать, кого, как и когда буду только я. – отворачивается, вставая спиной и засовывая руки в карманы: – Третья комната справа, про работу узнаешь по ходу дела.

Все еще душевно рассыпаясь на части, подбираю кофту и бреду к двери.

Паника отступает, но я знаю, что теперь меня ждёт по ночам. Копилка личных кошмаров пополняется с завидной скоростью.

Думала, что все смогу, что Алла показала эту дерьмовую жизнь во всей красе.

Но нет, то была лишь верхушка айсберга.

Розовые очки сегодня сломались так, что осколки будто впиваются в кожу.

Ломает…

Родион Юматов ломает людей, манипулируя их слабостями и заставляя покоряться ему.

Но даже не представляет насколько я уже сломана.

– Босс.

В кабинет входит мой завсегдатай.

– Малого к ней в комнату пусть приведут.

Он явно не ожидал, но кивает.

– С девчонкой что? – задумчиво затягиваясь табачным дымом, не тороплюсь отвечать.

А что с девчонкой…

Хотела вокруг пальца обвести, но полагаю, сегодня поняла, насколько это была хреновая идея.

Сам не поясню, какого черта держу самообладание, с рук спускаю и не забрал еще свое.

Но это слишком просто. Приходится осекать себя.

Слишком легко взять ее и лишить девственности, что, к слову, является приятным бонусом. Несмотря на клокочущий гнев, надо просчитывать ходы.