Ошарашенно смотрю на мужчину и вижу, как бритый тут же подходит к нему.

– Все в норме? – спрашивает он.

Алый молчит, сплевывает и кивает.

– Ветер был тут, знаешь? – внутри все замирает, как только слышу эту фразу.

Бритый продолжает разговор, а я пытаюсь найти причину такой слышимости. В прошлый раз в этом танке не было слышно ничего.

Чуть наклонившись понимаю, что окно у пассажирского сидения приоткрыто. Благодаря тонировке мои движения в машине вряд ли видны, и я поближе тянусь к переднему сидению.

– Видел, поболтали. – усмехается Алый.

– Что делать?

Родион закуривает сигарету, так что запах табака ведет в машину.

– Подумаем. – бросает он в ответ спустя паузу.

– Ты тянешь, он нервничает. – подопечный пытается объяснить, а я закусываю губу крепко сжимая подлокотник сидения: – Следующий заход будет не дружественным.

– Знаю. – рявкает в ответ Юматов: – Порешаем. – бросает взгляд на стекло с моей стороны: – Еще недельку поиграем, и он получит свою потерю.

Не верю в услышанное и в тоже время, осознаю, что все иллюзия.

Сердце готово выпрыгнуть из груди. Ошарашенно смотрю перед собой, пытаясь унять страх и дрожь.

Только чувствую гораздо большее. Мне больно. Я физически ощущаю боль. И не должна, но контролировать это не в силах.

– Понял. Скажешь ей? – тут же реагирует бритоголовый.

– Нет. Сделаем тихо и аккуратно.

Видимо это какой-то их язык, потому что я не понимаю, что значит последняя фраза.

Да и вряд ли я сейчас способна вообще хоть как-то реагировать.

Я привыкла к предательству. И знала куда иду. Просто…в какой-то момент позволила себе мечтать.

Ловлю глазами движение своего охранника, и откидываюсь обратно на сидение. Отворачиваюсь к окну и отчаянно делаю вид, что сплю.

Правда, через окно глаза фиксируют, как Алый прожигает нечитаемым взглядом ровно то место, где сижу я.

Смотрю на него в ответ, пытаясь унять бушующие чувства, и ощущаю, как одинокая слеза скатывается из глаз. А в ушах в это время предательски громко звучат слова “ты принадлежишь мне, девочка”.

Мысли путаются и сбиваются.

У меня всего лишь неделя.

Денег нет, ничего нет, кроме тех пакетов, что принес бритоголовый.

Откровенно, брать ничего не хочется, но…если уж на то пошло.

Дергаю волосы на голове, оглядываясь в его спальне.

Даже несмотря на то, что я узнала, мне все равно придется отыграть сегодняшнюю ночь. Впрочем, а действительно ли отыграть…

Прощальный секс.

Словосочетание вызывает истеричный смешок. А затем и вовсе я захожусь в хохоте. Правда, отчетливо проступают слезы, когда смех сходит на нет.

Ничему меня жизнь не учит.

Довериться и так было сложно. Но тут проскользнувшие чувства затуманили разум, и на какой-то миг, мне так остро хотелось верить.

Однако, судьба тут же напомнила, то я ничего не решаю.

Вытираю слезы, размазывая остатки макияжа.

Если Юля не надумала, надо будет ее поторопить.

Подхожу к окну, наблюдая, как там на газоне кто-то что-то делает. То ли рабочие, то ли не пойми кто. Наблюдаю за отлаженной работой, пытаясь унять дыру в груди, что с каждой минутой будто разрастается.

А затем резко оборачиваюсь, потому как дверь в спальню открывается.

Алый, немного уставший заходит внутрь, тут же сканируя помещение взглядом.

А когда находит меня, останавливает взгляд.

Ведет глазами по топу, пиджак небрежно скинут на кровать, задерживается на оголенных участках кожи. Ощущение, что кожа реагирует на него, посылая сигналы беснующимся мурашкам.

Хочу накинуться на него с кулаками, и в тоже время, чтобы сейчас прижал к себе.

Иррационально.

Глупо.

Безнадежно.

Он небрежно двигается на меня, не отпуская глаза, а я разворачиваюсь корпусом к нему.

Молчи, Сонь. Ради христа, молчи.

Сглатываю, стараясь унять бешеный стук сердца, и незаметно скрещиваю руки на груди. Он видит, чуть склоняет голову, и все еще двигается на меня.

Расстегивает рубашку рывком, открывая полоску обнаженной кожи и крепкого тела.

Глубокий вдох.

Напряжение сейчас витает в воздухе, и я не берусь утверждать, что знаю его причины.

Останавливается напротив, ведет пальцем по щеке, в то время как я не свожу своего взгляда с его холодных расчетливых глаз.

А затем резко сминает губы, тут же раскрывает их, властвует. Уносит куда-то туда, где нет этого мира.

От напора не могу удержаться на ногах, но он прижимает тело к себе, а я чувствую себя бесхребетной массой.

И то отчаяние, что живет во мне, заставляет действовать не так, заставляет не ждать, когда я снова послушно подчиняюсь.

Обхватываю его шею руками, отвечая на его поцелуй, что разжигает страсть. Глажу затылок с жесткими волосами, он прикусывает губу, и из меня вырывается стон. Прижимаюсь к нему сильнее, просовывая ладони к торсу.

Глажу, ощущая под ними рельефы его тела, даю выход той страсти, что оказывается есть во мне. Прижимаю к себе, впиваясь в спину мужчины короткими ногтями.

Он рычит, и подхватывает на руки. Оказываюсь выше, и на секунду разрываю поцелуй.

Смотрю на его глаза, горящие возбуждением, и ощущаю желание мужчины под собой. Смахиваю волосы, потягивая край топа вверх, и резко срываю его с себя обнажая грудь.

Юматов будто зверь тяжело дышит и не сводит немигающего взгляда.

Снова кладу ладони на затылок, проводя пальцами, мужчина как кот ведет головой, вызывая во мне печальную улыбку.

Он не замечает, переводит внимание на небольшие полушария, что оказались перед его глазами. Языком проводит по соску, заставляя меня откинуть голову. Дразнит, играет и сводит с ума.

Тянусь к нему, желая, чтобы наконец сделал так, как умеет. Но он будто намеренно оттягивает, заставляя ерзать в его руках.

Плюю на это, желая почувствовать его жесткие губы и тянусь к ним.

Сама целую. Так как умею, но он так тяжело дышит, что я даже не понимаю, потому что ему нравится, или наоборот, потому что я не умею всего того, к чему он наверняка привык.

– Умница, сожру тебя сейчас. – грубо хрипит, ломая окончательный стоп в моей голове.

– Я не против. – отвечаю, глядя прямо на него.

Он ищет в глазах подтверждение, а затем, я с возгласом внезапно оказываюсь на полу.