— И что же? — поторопил наследник, с некоторым удивлением отмечая, что ему вообще приходится заниматься подобными «понуканиями». — Это будет дорого, сложно?

Мгновенную заминку перед ответом Константин Дмитриевич заметить успел.

— Нет, — спокойно произнес помощник. — Это не будет стоить казне ничего.

«Да и после потопления контейнеровоза, за которое империи еще предстоит расплатиться, о „мелочах“ и говорить как-то странно.», — мысленно отметил хозяин кабинета.

— Технически тоже нет ничего сложного.

Цесаревич задумался. Он уже успел мимолетно пожалеть, что сам не сел за изучение предложения Волконского, а отдал его на предварительное заключение помощнику. Однако уже через миг Долгорукий перевел взгляд на планировщик дел и папку «На подпись» и тяжело вздохнул. Нет у него ресурсов нарушать заведенные процедуры.

— Если ничего сложного, то подготовь расчет необходимых средств и затрат, — кивнул своим мыслям цесаревич.

В этот миг будущий самодержец даже пообещал себе, что не станет интересоваться деталями до реализации. Любопытство — то самое чувство, чьи ростки он тщательно берег и взращивал в своей душе. Однако людям довольно редко доводилось удивлять цесаревича. Куда чаще — разочаровывать.

— Один звонок, пять секунд и ноль рублей, — четко выдал помощник, и для верности прибавил. — Расчет закончен.

— Та-а-а-ак, — позволил себе протянуть цесаревич, демонстрируя недельный «объем эмоций». — Правильно ли я понимаю, что план Волконского не будет стоить нам ничего?

— Да, Ваше Императорское высочество, — склонил голову в согласии помощник.

Великий князь позволил себе потратить еще несколько драгоценных секунд на отвлеченные размышления.

— Так что же тебя смущает, Савелий? — с легкой ехидцей в голосе протянул Долгорукий. — Почему проект еще не в работе.

Помощник выпрямился, сверкнув глазами, как порой бывало во время довольно жестких спаррингов на ринге, и ровно выдал:

— Потому что так не делается, господин.

Несколько секунд будущий император боролся с собой. Даже бросил взгляд сначала на часы, а затем на неразобранные еще документы.

Любопытство победило.

— Давай сюда, Савелий, — ухмыльнулся хозяин кабинета, протягивая руку за папкой. — Посмотрим, что на этот раз придумал Волконский.

Помощник позволил себе усмехнуться. Всего на миг он вышел из образа исполнительного автомата, но уже через секунду вновь укутался в броню деловитого равнодушия.

— Прошу, господин, — протянул он документы.

Долгорукий лишь головой качнул, углубляясь в чтение. «Ведь знает же, что меня бесит обращение „господин“!» — фыркнул мысленно он, пробегаясь взглядом по «шапке» первого листа. И если на публике с этим приходилось мириться, то в подобной ситуации Савелий не то чтобы издевался, но чуть ехидничал в присущей лишь ему своеобразной манере.

— Что? — удивился Долгорукий меньше чем через минуту, поднимая взгляд.

— Это все, — спокойно подтвердил помощник.

— Он что, бумагу экономит? — подивился наследник престола… с невольной благодарностью.

Хозяин кабинета прекрасно знал, как простую, в общем, идею можно расписать на тысячу листов жутким канцеляритом. Его опричник же изъяснялся просто и ясно, но не упуская ничего важного.

— Да он… охренел, — поднял взгляд цесаревич на помощника через несколько секунд, едва понял, что именно прочитал.

— Я затруднялся с определением, — негромко признался Савелий. — Однако нахожу этот вариант вполне емким.

Долгорукий покачал головой, возвращаясь взглядом к листам.

— Он же меня… использует! — поразился наследник престола еще через секунду.

— Так есть, — спокойно согласился собеседник, уставившись прямо перед собой.

На несколько мгновений кабинет погрузился в тишину. Казалось, что еще чуть-чуть и можно будет услышать ход стрелок часов на запястье помощника.

— Вот ведь нахал, — покачал головой будущий император.

Но без особой злости. В обмен на несложное действие опричник предлагал действительно неплохой медийный эффект.

Савелий не мешал сюзерену размышлять. Привычно застыв, он уставился прямо перед собой.

— В работу, — наконец хмыкнул Долгорукий.

— Так есть, — тут же ожил помощник, запуская руку во внутренний карман пиджака.

Поручения, которые требовали всего несколько секунд его времени, он предпочитал исполнять сразу.

— Удавлю… Своими руками!

Гостиная дома Бок превратилась в эпицентр тайфуна эмоций младшей дочери Главы Семьи Елизаветы.

— Эта тварь слезами умоется! — продолжала кипятиться миниатюрная девушка лет двадцати пяти, встряхнув кудряшками сложной прически.

Сейчас ее почти детское личико исказила гримаса ненависти, а пальцы сжимались столь яростно, словно она уже добралась до горла «твари» Воробейчик, ныне выявившейся «во плоти» Анны Архиповой.

— Да, милая, — негромко согласился ее отец (для которого концерт, в общем, и затевался.), не отрываясь от планшета.

Новости финансового мира его интересовали куда больше очередного «взрыва» любимой дочери.

Девушка замерла и с возмущением уставилась на Главу Семьи, так и не оторвавшего взгляда от текста.

— Что случилось? — разнесся по гостиной негромкий, спокойный голос.

Елизавета столь пылко отдалась во власть ненависти, что даже не заметила старшего брата, занявшего один из угловых диванчиков с бокалом коньяка. Все это время он внимательно наблюдал за метаниями сестренки.

— Ничего! — тут же рявкнула та.

Вот еще! Нечего отчитываться перед этим снобом. Опять будет нудеть на тему «Ну нужно же пользоваться головой!».

— Уверена, — вкрадчиво поинтересовался мужчина, подаваясь вперед.

Лиза задумалась лишь на миг и… сбежала! Втягиваться в этот разговор ей не хотелось. У брата было достаточно рычагов влияния, чтобы месть так и осталась пустыми мечтами.

Негромкой мелодией о звонке оповестил коммуникатор.

— Да! — рявкнула девушка на ни в чем не повинный гаджет.

— Лили! — заорал динамик восторженным голосом Бобровкой.

Кто бы сомневался, что подружка детства одной из первых узнает о «выходе в свет» Воробейчик.

— Знаю! — резко выдохнула она.

— Тогда давай думать, как мы эту мразь достанем! — воодушевленно поддержала Татьяна.

Примерно за пятнадцать минут план мести был готов. Достаточно жесткий, чтобы потушить разгоревшийся в девичьих сердцах пожар, и в известной степени изящный. Все-таки девочки. Нужно держать марку. И даже врагов лучше закапывать розовой лопаткой. Желательно, от известного дизайнера.

Вновь Елизавета спустилась на первый этаж вполне довольной и умиротворенной, придуманной местью.

— Дорогой братик! — в порыве чувств провозгласила она.

— Сядь, — негромко потребовал Владимир.

Девушка застыла на миг. Но подчинилась. Когда родич начинал говорить таким тоном, следовало согласиться. И быстро.

— Что-то случилось, Максим? — поинтересовалась девушка спустя несколько секунд молчания.

Старший Бок вздохнул и одним размашистым движением опрокинул остатки коньяка в рот.

Лиза присмирела. Признаков надвигающейся бури она увидела уже вполне достаточно, чтобы приструнить вспыльчивый характер, унаследованный ею от матери.

— Ты знаешь, что у Анны ныне фамилия через дефис пишется? — поинтересовался он.

«Значит, брат в курсе!» — отметила младшая Бок.

— Расскажи, — попросила девушка.

— Волконская-Архипова, — ровно ответил мужчина, рассматривая опустевший коньячный бокал в руке.

Девушка задумалась. Плохая новость. Необдуманными действиями можно вызвать неудовольствие двух крупных кланов. А ведь они даже не род. Семья. В Бархатной книге строчка о них есть, но не более того.

— Ты вообще понимаешь, — негромко спросил мужчина, со вздохом вытягивая ноги. — Что они сделали?

Елизавета нахмурилась. Со стороны картина могла показаться очень даже милой. Но она всерьез задумалась над словами брата. Тот хоть и был надоедливой занудой, но соображал прекрасно. И зря лет с семи не произнес и единого слова.