Я посмотрел на Цитадель, на черную, дышащую жаром пасть, на открытые ворота. Тайный ход. Единственный путь. Это было безумие. Полнейшее безумие. И я знал, что у меня нет выбора.

— Веди, — сказал я, и мой голос прозвучал твердо, без тени сомнения. — Веди нас к Ашу.

Внутри, Цитадель оказалась еще более ужасной, чем снаружи. Воздух был тяжелым, спертым.

Наши шаги гулко отдавались в огромном зале. Высокие, сводчатые потолки были усеяны острыми, как лезвия, сталактитами из черного обсидиана, а по стенам стекали тонкие струйки какой-то маслянистой, светящейся слизи, которая медленно, но верно разъедала камень. В свете факелов я различал причудливые, гротескные узоры, вырезанные на стенах — это были изображения страданий, агонии, искаженных лиц, чьи глаза были полны вечного ужаса. В некоторых местах стены, казалось, пульсировали, словно живые, а по их поверхности пробегали тонкие, светящиеся прожилки, похожие на вены. Я хотел спросить, что все это значит, но не решился. Может лучше и не знать. Было такое ощущение, что в стены вмурованы какие-то люди. А может и нелюди.

Валдис ковылял впереди, его сломанная лапа скрипела при каждом движении, а фасеточные глаза метались по сторонам, словно он сам опасался того, что ждало нас внутри. Он вел нас по широкой галерее, полы которой были вымощены огромными, черными плитами. Я начал слышать как от стен доносился слабый, едва уловимый шепот, который, казалось, проникал прямо в сознание, сея тревогу и отчаяние.

Справа и слева от нас, из темноты, виднелись глубокие ниши, из которых доносились странные звуки — хриплое дыхание, скрип костей, бульканье какой-то жидкости. Я заглянул в одну из них. Внутри, в полумраке, располагались алтари — массивные, черные плиты из обсидиана, покрытые застывшей кровью и странными рунами. На них лежали, прикованные цепями, полуразложившиеся тела, их руки и ноги были неестественно вывернуты, а изо ртов вырывалось хриплое, утробное рычание. Эти тела были еще живыми, но их сознание было разрушено, а души искажены. Они были вечными жертвами, чьи страдания питали эту Цитадель, ее чудовищную магию.

— Алтари Страданий — равнодушно пояснил Валдис — Тут Лорды делали новые образцы темных тварей.

В углу, в одном из залов, я увидел нечто, что заставило меня содрогнуться. Это был огромный, пульсирующий шар из какой-то полупрозрачной, гнилостной субстанции. Внутри него, словно в аквариуме, плавали части тел — отрубленные головы, руки, ноги, их плоть медленно, но верно разъедалась какой-то кислотой. Из шара исходил едкий, тошнотворный запах, от которого слезились глаза. Это была живая лаборатория Аша, место, где он создавал своих чудовищ, где он экспериментировал со смертью и разложением.

— А это Сфера Разложения — пояснил «богомол» — Тут мы создавали высших зомби. Не очень удачный эксперимент.

Адский шепот в голове усилился, я почувствовал, как у меня буквально разрывается голова. Первым не выдержали эльфы. У них начала из глаз течь кровь, ко мне подошел Элдорн Светозарный. Он тоже прижимал к носу тряпку, испачканную красным.

— Князь! — мы не можем идти дальше — Это место проклято и отравлено страданиями. Нужна какая-то магическая защита.

— У меня ее нет — развел я руками — Возвращайтесь обратно на площадь. Ждите меня.

Потом начали падать люди и гномы. Их просто не держали ноги. Они хватались за головы, катались по полу. Горк с Дисом решили тоже возвращаться. Харт и генералы микенцев держались дольше всех. Просто на упорстве. Но и они не выдержали.

— Как же ты пойдешь дальше один, князь? — Харт был так бледен, что краше в гроб кладут.

— Почему один? Со мной Меррид и Валдис.

— Я бы не доверял им. Особенно последнему

— Выбора то у нас нет. Слышишь грохот?

Вулкан был все ближе, пол уже ходил ходуном.

— Слышу

— Владыка Бездны близок. Надо остановить Аша.

Ушли обратно на площадь и люди.

Коридор вильнул, мы вошли в большой зал с помостом. На нем стоял странный трон. Он был сделан из переплетенных, застывших трупов. Кого только среди них не было. Люди, эльфы, гномы…

— Что это за место, Валдис? — спросил я, мой голос был хриплым. — Что за ужасы ты здесь видел?

Огромный богомол остановился, повернулся ко мне.

— Это… это его тронный зал, князь, — прошипел Валдис. — Место, где он вершил свои суды. Где он изобретал свои… творения. Он часто запирал меня здесь, чтобы я видел, что происходит с теми, кто осмеливается ему перечить. Он… он любит наблюдать за страданиями. Он купается в них. Они дают ему силу.

Аш! Он за все это заплатит.

Мы прошли еще несколько галерей, и каждая из них была хуже предыдущей. В некоторых местах стены были покрыты странными, пульсирующими наростами. В других — из потолка свисали огромные, мясистые щупальца, которые медленно раскачивались, словно живые, и их кончики, усеянные сотнями маленьких присосок, казалось, ждали своей жертвы.

Наконец, Валдис остановился перед небольшой, почти незаметной щелью в стене. Она была прикрыта массивной, железной плитой, на которой были вырезаны древние, забытые руны.

— Здесь, князь, — прошипел он. — Это тайный ход. Он ведет прямо в сердце вулкана. Ты готов?

Я повернулся к Мерриду:

— Ты не обязан идти с нами.

— Не обязан, но пойду — алхимик поправил на плече сумку, которую тащил от самых ворот. Интересно, что у него там?

— Идем, — сказал я. — Покончим с этим раз и навсегда.

Тайный ход оказался узким, низким, извилистым. Мы двигались по нему, согнувшись в три погибели, освещая путь фонарем, который Меридд держал в руках. Валдис, с его сломанной лапой, двигался медленно, но уверенно, его фасеточные глаза, казалось, видели в полной темноте. Воздух здесь был нестерпимо горячим, влажным, пропитанным запахом серы, пепла. Извержение вулкана усиливалось, и каждый новый толчок отдавался в стенах, заставляя их дрожать, а мелкие камни сыпались с потолка.

— Надо спешить, князь, — проскрипел Валдис.

Я чувствовал, как пот стекает по моему лицу, как легкие горят от каждого вдоха. Мой Ас-Урум, казалось, тоже чувствовал близость опасности. Он пульсировал в моей руке, его лезвие светилось тусклым, серебристым светом, рассеивая тьму. Голоса и шепот в голове усиливался все больше и больше, у меня тоже начала течь кровь из носа.

Внезапно Валдис остановился. Его огромное тело напряглось, а фасеточные глаза уставились на стену, которая, казалось, была обычной, ничем не примечательной.

— Они здесь, — прошипел он. — Слуги Аша. Он знает, что мы идем.

Сразу из двух каверн поперли гигантские лиловые пауки со множеством глаз. Из их хелицеров сочилась какая-то густая, черная слизь, которая, касаясь земли, тут же прожигала в ней дыры. Пауки двигались быстро, их лапы скребли по стенам, издавая пронзительный, металлический визг.

— Бейте! — крикнул я, размахиваясь Ас-Урумом.

Пауки бросились на нас, их лапы мелькали, как лезвия. Ас-Урум, словно живое серебро, вспыхнул в руке, рассекая горячий, влажный воздух. Первый удар пришелся на ближайшего паука— его лиловый хитин раскололся со звонким треском, и тварь, издав пронзительный визг, рухнула на землю, ее многочисленные глаза потускнели. Из раны хлынула густая, черная жижа, тут же разъедающая камень. Меня чуть не вывернуло от запаха разложения и тлена. Второй паук метнулся плюну в меня ядом. Я увернулся, едва успев поднять меч, и его ядовитая слизь шипящим потоком пронеслась мимо, оставляя на стене дымящийся след. Ас-Урум прошел сквозь его лапу, разрубая ее пополам, и паук, потеряв равновесие, закрутился на месте. Вжик, вжик, уноси готовенького… Надо прорываться.

— За мной! — крикнул я, толкая Меридда вперед.

Валдис, несмотря на свою сломанную лапу, оказался неожиданно ловким. Он, словно молния, метнулся к оставшимся паукам, его огромные, острые конечности рубили и кромсали, почище бензопилы. Богомол, похоже, наслаждался этим хаотичным танцем, мстя за свои мучения. Его тело, когда-то поглощенное тьмой Аша, теперь было оружием, направленным против нее. Пауки, не ожидавшие такой ярости дрогнули. Несколько из них были разорваны на части, их хитиновые панцири трещали, а тела рассыпались. Наконец, они иссякли — путь был свободен.