Я почувствовал, как пальцы сжимаются в кулак, ага, так нам островные маги помогут…

— Значит, остаётся организовать людей. Срочно делать запасы в княжестве. Вы должны подготовить планы.

София заговорила тихо, но твёрдо: — Йен, нужно немедленно прекратить все внутренние распри. Открыть хранилища. Мы обязаны действовать, пока народ ещё верит нам.

— Народ верит богам, — буркнул Фридрих. — А боги молчат.

Я глянул на Иоганну. Она наконец подняла глаза.

— Если это сделал Аш… — её голос дрогнул, — значит, он снова обрел новые силы.

— Будем сражаться, — ответил я. — Сейчас же выезжают в Фесс!

В этот момент Хранитель наклонился ко мне и почти шёпотом сказал:

— Аш не просто вернулся. Он изменился. Пепел, который ты видишь, — это его дыхание. Он питается этим извержением. Чем дольше оно длится, тем сильнее он станет.

Я сжал подлокотник, чувствуя, как ногти впиваются в дерево. — Тогда нам придётся покончить с ним, пока он не стал богом.

Совет загудел. Маги предложили выслать разведчиков к Инферно, но Келлар предостерёг: — Любая группа погибнет. Там не только магия пепла, там сущности, которых он создал из лавы и костей.

Я поднял руку. — Довольно. Паника нам не поможет. Начнём с того, что можем: запасы, прекратить панику. Готовьте людей.

София кивнула. — Я возглавлю распределение запасов.

Фридрих добавил: — Я займусь безопасностью дорог.

Иоганна, помолчав, произнесла: — Я могу говорить с храмами. Пусть жрецы молятся, пусть поддерживают дух людей.

Я посмотрел на неё с благодарностью. — Хорошо. Делайте. У нас мало времени.

Совет разошёлся. Я остался один в зале. За окнами шёл чёрный снег. Улицы затихли. Вдалеке слышался глухой звон колокола. Я коснулся подоконника — пепел сыпался на пальцы, как тёплый песок. Солнца по-прежнему не было.

— Значит, так, Аш, — сказал я вслух. — Ты хочешь утопить нас в тьме? Посмотрим, кто кого.

Я поднялся, чувствуя, как тяжесть давит на плечи, но вместе с ней возвращается решимость. Если мир скатывается во мрак, значит, я должен найти дорогу в свет.

Я стоял у ворот города и смотрел на улицы, где ещё спали люди. Всё было будто во сне: неровный свет факелов, серый налёт на черепице, тишина. На башне караульный звонил в колокол, но глухо, будто звук вяз в тумане. Мы уходили. Позади оставались София, Иоганна, Фридрих — их лица в этом чёрном рассвете казались масками. София держала мою руку чуть дольше, чем нужно, и шепнула:

— Береги себя.

Я только кивнул. Иоганна стояла чуть в стороне, ладони на животе. Еще ничего не видно, но поди же ты — уже все женские привычки вылезли. Мы не обменялись словами, только взглядами — и это оказалось тяжелее любой речи. Фридрих хлопнул по плечу, но в его взгляде читался страх.

В небе, среди пепла, закружился карагач — огромная чёрная птица, мой знак. Он делал широкие круги над воротами, роняя с крыльев хлопья золы. И вдруг в этом сером море пепла открылся просвет, как рваная рана в ткани. Сквозь него пробился тонкий, острый луч солнца. Он ударил прямо на крыло карагача, и тот засверкал, словно золотой.

Я вдохнул этот свет. Всего мгновение — и просвет затянуло, луч погас, снова хлынула чёрная пыль. Я понял, что это прощание: карагач показывал путь, но идти я должен сам.

— Пора, — сказал я своим, хрипло. — Выезжаем.

Чёрный снег сыпался всё так же, небо висело низко, будто потолок. Лошади чихали, мотали головами, серые плащи людей быстро становились чёрными. Я сидел в седле и чувствовал, как каждый вдох режет горло. Харт шёл рядом, держась за поводья, Марта ехала чуть позади, кутаясь в накидку, из-под которой выбивались пряди волос, тоже покрытые пеплом.

— Мы словно движемся внутри печи, — сказала Марта, прикрывая рот платком. — Воздух тяжёлый, даже заклятия очищения помогают ненадолго.

— Держись, — ответил я. — В Фессе нас ждут. Надо собрать князей, пока ещё есть время.

Дорога, ведущая к княжеству, была усыпана серой пылью. Каменные столбы вдоль тракта казались призраками. Несколько раз мы обгоняли телеги с беженцами: женщины, дети, старики, обмотав лица тряпками, тащили узлы. Глаза людей были пустыми. Мы давали им воду, что могли, но больше ничего не могли сделать.

— Куда следуете? — спрашивал я

Все отвечали — на север. Там не будет пепла. Очень большое заблуждение, которое я впрочем не торопился развенчивать.

К полудню ветер усилился, и пришлось искать место для стоянки. Мы свернули к развалинам старого караван-сарая. Каменные стены ещё держались, внутри можно было развести огонь и отдохнуть.

Я поставил защитный круг, Марта занялась лошадьми, Харт раздавал припасы. Пепел всё равно просачивался внутрь, садился на вещи.

— Ночуем здесь, — сказал я. — Дальше поедем на рассвете.

Мы только успели налить горячего отвара, как воздух снаружи дрогнул. Заклятие предупреждения вспыхнуло красным. Марта замерла.

— Чувствуешь? — шепнула она. — Что-то идёт.

Снаружи раздался хриплый треск, будто кто-то ломал сухие ветви. Потом из пепельного марева поднялось что-то огромное. Сначала я подумал, что это валун, но валун двигался. Из пепла вышло существо, сложенное из комьев серы и обугленных костей. Его глаза светились красным, из щелей между пластами шёл горячий дым.

— Пепельный голем! — выдохнула Марта

— Назад! — крикнул я, доставая Ас-Урум из ножен. — Это не простая тварь.

Голем двинулся на нас, оставляя за собой след из горячей золы. Обычные стрелы стражников рассыпались в пепел, едва коснувшись его. Я поднял руки, вызывая магию воздуха. Сильный порыв ударил в голема, сбивая пепел с поверхности, но он только качнулся, собрался вновь, плотнее, как будто ветер его укрепил. Воздушная стрела, затем небольшое торнадо. Все бестолку.

— Попробуй воду! — крикнула Марта.

Я сменил аркан. Водяной кулак ударили в грудь голема. Пепел зашипел, местами почернел, но тварь лишь зарычала беззвучно и метнула в нас раскалённый комок, как катапультой. Мы пригнулись, камень ударил в стену, разлетевшись искрами. Может мечом его? Только как подобраться, не попав под удар?

— Марта, держи защиту! — я чувствовал, как сила уходит. Магия воздуха и воды работала, но медленно. Голем распадался и снова собирался. Марта, сжав зубы, вытянула руки и ударила его сетью рун. Руна света пробила дыру в груди, но та тут же затянулась.

— Нужно связать его, — сказал я. — Пепел не любит чистую воду.

Я вытянул обе руки, сосредотачивая заклинание. Из круга поднялись два столба влажного ветра, переплетённые заклятьями. Голем бросился на меня, но ветер обхватил его, вода пропитала пепел, превращая в грязь. Он рванулся, но масса уже теряла форму, оплывая. Я чувствовал, как он сопротивляется, как чужая воля пытается удержать его. Кто-то управлял этим созданием…

— Давай! — крикнула Марта и ударила в центр заклятием разложения. Серый вихрь взорвался, разлетаясь грязью. На месте голема осталась только куча влажного пепла, который медленно остывал.

Я опустил руки, чувствуя, как дрожат пальцы. Магия воздуха и воды ещё сверкала вокруг, но я её погасил. Марта тяжело дышала, на лице у неё был пепельный налёт.

— Это было что-то новое, — сказала она. — Они становятся сильнее.

— Или мы — слабее, — ответил я. — Поедим — и сразу выдвигаемся. Если такие твари бродят у тракта, значит, кто-то не хочет, чтобы мы дошли до Фесса.

Мы ели молча. За стенами караван-сарая пепел всё так же падал, скрывая звёзды. Я смотрел на мокрую кучу, что осталась от голема и думал, что мой путь не будет легким.

Мы двинулись дальше уже молча. После схватки с големом даже Марта выглядела усталой, и Харт, обычно бодрый, шёл молча, не глядя по сторонам. Пепел сыпался всё гуще, ветер завывал. К вечеру дорога вывела нас к первой фесской деревне. Когда-то здесь стояли аккуратные дома, зеленели огороды, паслись коровы. Теперь всё было серо. Сухие колодцы, потрескавшаяся земля, крыши под тяжестью золы провалились внутрь. Тишина.