— Аш не демон, князь, — прошептал он, его голос был едва слышен. — Он падший божок из другого мира. Его тамошние боги выкинули сюда, в наш мир. Он был изгнанником, принцем хаоса, чье присутствие само по себе было разрушительным.

Я нахмурился. Падший божок. Это объясняло его чудовищную силу, его способность изменять саму природу мира, его неуязвимость для обычной магии.

— И что? Местные стихийные боги оказались слишком слабы, чтобы противостоять ему?

Меридд кивнул:

— Именно, князь. Наши боги слабы, их сила привязана к непостоянным и непослушным стихиям. Но Аш не таков! Он совершенно чужд этому порядку. Он не подчиняется его законам. Он поглощает стихии, извращает. Наши боги пытались бороться с ним, но их силы таяли, как воск перед пламенем. Они не могли его изгнать, не могли его остановить.

— Но его заклинание «Разорванных Сердец»… — начал я, вспоминая слова Хранителя. — Пепел… он высасывает его собственную силу? Почему?

Меридд пожал плечами:

— Великое Заклинание Разорванных Сердец, которое он использовал, чтобы пробудить вулкан, было его величайшей ошибкой. Он хотел получить безграничную силу подземной магмы, но эта сила обернулась против него. Пепел, который извергал вулкан, отравляет все вокруг и магию Аша тоже. С каждым днем, с каждым часом он становится слабее. Его тело, его дух, его магия — все медленно, но верно истощается.

— Значит, если подождать, — прошептал я, — он сам умрет?

— Этого я не знаю, князь, — пожал плечами Меридд. — Если подождать…

Я посмотрел на Некрополис, на чудовищные стены, на мертвые головы на пиках. Мои люди устали, рыба нас пока спасает, но надолго ли? Да запасов воды не сказать, чтобы много.

— Ждать мы не можем, Меридд, — сказал я — У нас мало воды. Источники здесь, в этой выжженной пустоши, пока не удалось найти. Придется посылать обоз обратно, к Эолу, набирать в бочки. Но нет никакой гарантии, что он пройдет. Гончие Аша, серокрылы — будут ждать его. Мы можем потерять людей, провизию, а главное — время. Надо штурмовать.

Я снова посмотрел на Некрополис. Его ворота казались мне уязвимыми, несмотря на все их размеры.

— Меррид, — повернулся я к алхимику, — начинайте ставить катапульты. Цель — центральные ворота. Готовьте бомбы с прахом.

Увы, Аш знал о нашем новом оружии, о железных шарах, начиненных черным прахом. Он понимал, какую угрозу они представляют для его твердыни, и не стал ждать, пока мы успеем развернуть все свои осадные орудия. Едва первые катапульты и баллисты, собранные гномами, были выдвинуты на позицию в полумиле от стен Некрополиса, как оттуда прилетел ответ — нас начали обстреливать катапульты темных.

Две из наших машин, еще не успевшие произвести ни единого выстрела, с грохотом разлетелись на щепки. Глыбы обрушились на нас с неба, словно каменный дождь. Разрушительная сила их удара была существенной. Я видел, как массивные деревянные станины разлетались на части, калеча гномов. Куски дерева, металла и человеческой плоти взлетали в воздух, и крики боли сливались с грохотом обрушившихся конструкций.

— Назад! — закричал я, пытаясь перекричать хаос. — Всем в укрытие!

Солдаты, наученные горьким опытом осады Вертана, бросились врассыпную, прячась за валами. Свист в воздухе не прекращался, и новые снаряды, один за другим, обрушивались на равнину, поднимая столбы черного песка и пыли. Аш целился точно в нашу передовую батарею, демонстрируя не только свою дальнобойность, но и пугающую точность. Так уж ему был нужен этот черный прах⁇

В тот же день мы начали возводить укрепления для наших осадных орудий. Это была изнурительная, опасная работа, которая требовала не только физической силы, но и стальных нервов. Выжженная равнина, каменистая и бесплодная, не предлагала нам естественных укрытий, поэтому мы были вынуждены создавать их сами.

Сотни солдат и ополченцев, под руководством Горка Камнелома, принялись рыть траншеи. Земля здесь была твердой, как камень, перемешанной с осколками обсидиана, и каждый удар кирки отдавался болью в руках. Но люди работали без устали, их лица были покрыты пылью и потом, а мы даже не могли позволить себе походные бани. Откуда брать воду? Возить от Эола? Солдаты рыли глубокие, извилистые траншеи, достаточно широкие, чтобы в них могли укрыться расчеты катапульт, и достаточно глубокие, чтобы обеспечить защиту от обстрела. Затем, из земли, извлеченной из траншей, мы возводили брустверы — невысокие, но массивные земляные валы, усиленные камнями и обломками скал.

Каждая позиция для катапульты или баллисты становилась маленькой крепостью. Брустверы были толстыми, в несколько сажен шириной, и высокими, чтобы прикрыть механизмы от прямого попадания. На их вершинах мы укладывали толстые деревянные балки, переплетенные с мешками, набитыми землей. Это не могло защитить от прямого попадания тяжелого ядра, но могло ослабить его удар, а главное — защитить от осколков и мелких камней.

Работу осложнял постоянный обстрел. Едва какая-нибудь бригада показывалась на открытом пространстве, как из Некрополиса прилетали новые снаряды. В основном круглые камни размером с лошадь. Мы теряли людей, баллисты, инструменты. Несколько раз, когда они падали слишком близко, земля содрогалась, и траншеи обрушивались, погребая под собой солдат. Приходилось их откапывать. Но мы не сдавались. Каждый разрушенный участок тут же восстанавливался, каждая потерянная жизнь лишь усиливала нашу решимость. Это была битва на измор, битва за каждый пядь земли, за каждое укрытие.

— Князь, — обратился ко мне Харт, его лицо было покрыто пылью и потом. — Мы потеряли уже полсотни человек. И едва успели возвести четверть укреплений.

Я посмотрел на Некрополис. Его стены, казалось, насмехались над нами.

— Продолжайте, — я сплюнул вездесущую пыль, Мы не можем сдаться.

Наконец, спустя два дня тяжелой, изнурительной работы, большинство наших осадных орудий было укрыто. Брустверы возвышались над траншеями, а над ними, словно угрожающие пальцы, торчали длинные рычаги катапульт и баллист. Теперь мы могли ответить.

Я отдал приказ. Первым делом мы должны были заставить молчать баллисты Аша, расположенные на стенах Некрополиса. Именно они представляли наибольшую угрозу, их дальнобойность и точность могли разрушить все наши усилия.

Заместитель Горка — Дис Весельчак — лично руководил расчетами. Гномы, с их врожденным умением обращаться с механизмами, работали быстро, слаженно. Тяжелые рычаги катапульт взмывали вверх, а баллисты, натянутые до предела, издавали зловещий скрип. Первые ядра, начиненные черным прахом, взмыли в воздух. Я видел, как тлеют фитили в полете. Сработает ли? Цель была центральная надвратная башня. Разрушим ее — штурмовать будет значительно проще.

Десятки снарядов взмыли в небо. Они летели по широкой дуге, оставляя за собой тонкие струйки дыма, а затем, достигнув пика, устремились вниз, на стены Некрополиса. Взрывы были глухими, но мощными. Черные клубы дыма поднялись над башнями, и я видел, как часть зубцов рухнула, а одна из баллист, которая обстреливала нас последние два дня, с грохотом полетела вниз, разбиваясь на части.

Демоны, до этого уверенные в своей безнаказанности, забегали, пытаясь укрыться от огненного дождя. Но мы не останавливались. Залп за залпом, мы обрушивали на них свой гнев. Большая часть катапульты и баллисты Аша, до этого работавшие без устали, замолчали. Я подозвал к себе Меррида:

— Почему они стреляют в нас Черным прахом? У Аша остался же запас?

— Очень незначительный — покачал головой алхимик — Большую часть мы забрали к броду.

Как говорится, везет тому, кто сам везет. Это была наша большая удача. И теперь мы могли продолжать. Не сегодня — солнце уже коснулось гор, начало темнеть — завтра.

Сон после тяжелого дня навалился на меня вязким покровом, погружая в бездонные глубины забытья. Усталость последних недель, накопившаяся боль и горечь утрат, казалось, превратили мое тело в свинцовый груз, который опускался все ниже и ниже, сквозь слои мрака и забвения. Я не чувствовал ни холода ночи, ни приглушенного гула лагеря. Тотальная темнота, ни снов, ни кошмаров.