Я улыбаюсь. Мне приятны его слова.

— Спасибо, — говорю искренне и сама тянусь к его губам.

— Я правильно понимаю, что между тобой и твоими Вирами уже были подобные инциденты?

Я киваю, морщусь. Были.

— Расскажешь вкратце? Или, это неприятно?

— Неприятно, но, расскажу. Я не горжусь этими поступками, Габриэль, — говорю серьезно, — первый раз это случилось, когда меня учили обращаться с пламенем, дошло до практики, я тренировалась на них, и в голову пришла неприятная мысль, а как много они могли позволить себе в отношении Вир, имею ввиду, позволить коснуться себя пламенем. Тогда, у меня произошел непроизвольный выход пламени из под контроля. Деллиану пришлось вмешаться в мое сознание, чтобы подавить эмоции и помочь справиться.

Габриэль сильно хмурится.

— Анна, у тебя же стоит защита от проникновения в сознание?

— Да, не волнуйся. Дел сказал, что она очень сильная и замороченная. Я сама его пустила. Тогда, мои глаза поменяли цвет и стали такими, как теперь, отображающими два моих пламени.

— Я понял. Был второй раз?

— Случалось еще два раза. Оба, с Деллианом. Дело в том, что я не спрашивала его желания быть со мной и уверена, что он не хочет этого, но, был приказ императора, — вижу, как Габриэль еще сильнее хмурится, на лбу проступает напряженная складка, — он со мной по приказу. Первый раз был, когда мы обсуждали пророчество и пришли к выводу, что раз, у меня два вида пламени, то моими Вирами должны стать носители красного и холодного пламени. Деллиан допустил вариант, где я могу отказаться от него, тогда, мне не придется брать большее количество мужей. Это разозлило. Всколыхнулось желание подавить его. В общем, я наговорила ему нехороших вещей. И был еще один раз. Я увидела, как его касается Вира и тогда…я хотела убить его. И ее. Сдержалась с трудом.

Габриль выдыхает громко, размышляет.

— Ну, убить бы ты его, скорее всего, не смогла. Деллиану вообще никто не противник. Но, то что он допустил подобное и ты разозлилась, это, понимаю. И желание твое тоже, понимаю.

Я печально улыбаюсь

— Габриэль, я бы смогла убить его, — признаюсь тихо, — мое пламя, когда их сразу два, оно сильнее любого. Мое пламя сильнее пламени Деллиана, или твоего.

Габриэль молчит, лишь, думает.

— Пожалуй, это логично. Моя Вира, я понял. Услышал. И снова обещаю, что меня сможешь коснуться лишь ты.

Я улыбаюсь натянуто. Тема Деллиана довольно болезненна.

— А, по поводу пророчества, Анна… — мой Вир сомневается, вижу это, — я хотел бы все-таки знать вашу версию.

Я не вижу смысла утаивать от него.

И рассказываю. Рассказываю все варианты, и даже о том, что именно он, по нашему мнению, должен был стать моим Виром и что, я старалась, в нашу встречу сделать так, чтобы он сам предложил быть моим Виром, чтобы не попасть в зависимое положение.

Замолкаю. Смотрю напряженно. Габриэль не злится, смотрит изучающее. Надеюсь, я не поспешила.

— Когда я узнал о тебе, о том, что ты иномирянка, что в тебе два пламени, я тоже пришел к выводу, что речь об императорах, о том, чтобы через союз пришел мир. Что, рядом с тобой, должны быть двое враждующих. Если бы, речь шла лишь о том, что ты мой единственный шанс на семью, я бы не пришел к императору с предложением. Но, с учетом пророчества, обстоятельства были иными. Я не знал, насколько в курсе Тивеал и в целом, это все были лишь мои предположения. Я не мог выложить все начистоту. Тем более, с Тивеалом мы даже близко, не друзья, и он во всем ищет выгоду.

— Габриэль, скажи, пожалуйста, те покои, в которых нас разместили, они ведь твои?

— Да, Анна, но не переживай, я их полностью уступил Вам с Деллианом. Ведь, ты моя Вира.

Был уже вечер. Мы поужинали, и Габриэль провожал меня до комнаты. Деллиан должен был вот-вот освободиться.

— А ты, мой Вир, Габриэль. Если хочешь, тебе не обязательно уходить спать в другие покои.

Мой Вир останавливается, смотрит изучающе. Пытается понять, что я имею ввиду? Но, я бы сказала, он именно напряжен.

— Просто спать, Габриэль. Ночевать в одной постели. Это не значит, что мы прямо сейчас пройдем слияние, даже не смотря на то, что я действительно хочу этого… Мои Виры, спят со мной.

Габриэль натянуто улыбнулся и кивнул, повел дальше, но, меня напрягла его реакция. Что не так? Пока, лезть не стала.

Уже в покоях, я обняла Габриэля, наслаждаясь его присутствием рядом, но, помня о его реакции, сделала это аккуратно, больше, положив руки на его плечи, а, не заключив шею в кольцо.

Но, я все равно почувствовала, как напряглись мышцы.

Мои пальцы касаются спины моего Вира, через рубашку. Его спина большая и теплая.

В процессе, размышляла, как бы аккуратно спросить у него о такой реакции? Вдруг, есть действия, которые ему неприятны. Но, скажет ли он?

Вариант, где ему не нравятся мои прикосновения, я отмела сразу, даже сейчас, Габриэль нежился в моих объятиях, это было заметно. Он не лез никуда, не намекал и не настаивал. Он, именно прижимался ко мне, его дыхание щекотало мне шею.

В какой-то момент, я понимаю, что сквозь ткань, пальцами ощущаю бугристость. Достаточно широкая линия, с неровными краями.

Уже, чуть более осознанно отслеживаю траекторию этих неровностей на коже и понимаю, что они уходят вниз, но, буквально следом, мою руку бережно сжимают пальцы Габриэля и убирают со спины. Мой Вир, ласково целует ладонь.

А я, теряюсь, от понимания. Это шрам…?

Хмурюсь. Неужели шрамы оставались после наказаний? Я была уверена, что Вайр мог залечить их полностью. Но, почему линия такая широкая и бугристая? Плеть не должна, как мне кажется, оставить такого следа.

Не уверена, что стоило акцентировать на этом внимание, но, прятать от меня спину он тоже не может. Выходит, она вся будет исполосована рубцами?

Это ли та причина, почему он был скован, когда я его обнимала? Ведь, когда я обняла его за талию, он нормально реагировал, и под пальцами, точно, была ровная кожа.

— Габриэль, покажи спину, — прошу серьезно, не оставляя возможности для отказа.

— Анна, — мой вир напрягается, смотрит на меня несколько обреченно, — там старая рана, плохо зажившая, остался некрасивый шрам, не нужно его видеть.

— Габриэль! Ты всерьез думаешь, что сможешь прятать собственную спину от меня всю жизнь? Так, не пойдет! — я не повышаю голоса, но, говорю уверенно, с некоторым нажимом, — Я не сбегу от тебя, увидев шрам. Я хочу понимать, что случилось, — уже, намного мягче.

Тяжелый выдох и Габриэль расстегивает рубашку.

То, как он это делает, выглядит крайне привлекательно, если бы, не напряженное лицо.

Как только, распахивается рубашка, я понимаю, насколько Габриэль мощный. Словно, скала. Его мышцы просто нереально бугрятся. Идеальное тело спереди.

Нехотя, он снимает рубашку и разворачивается ко мне спиной. Мельком, обращаю внимание, что его руки в татуировках, не меньше, чем у Дела. Рисунки похожие.

Но, дальше, все внимание переключается на спину.

Я с трудом проглатываю ком, вставший поперек горла.

На красивых прочерченных мышцах спины, начиная от плеча, пересекая лопатки и позвоночник, доходя до середины спины, пролегает шрам. Жуткий, некрасивый, бугристый. Края раны действительно неровные, будто…

— Габриэль, сядь, пожалуйста, — прошу, максимально спокойно, стараясь, не выдать всю бурю эмоций, которая сейчас мечется внутри.

Мой Вир подчиняется, садится на край кровати, но, прежде, чем повернуться спиной вновь, смотрит на меня снизу вверх.

Я ласково улыбаюсь ему. Нет, этот шрам никогда не отобьет у меня желания касаться его. Я никогда не отсоранюсь от него. Но, и жалости в глазах он никогда не увидит. Сейчас, улягутся эмоции. Я лишь, хочу понять.

Когда, Габриэль сел, я смогла лучше рассмотреть следы. И это были именно следы. Их было несколько. При рассмотрении, стало очевидным, что это следы плети, только, ударов было…один, два…десять…