Удручённый философскими мыслями, вызванными лишь обычным полётом через океан, Жека незаметно уснул, последовав примеру Джона Смита, который почти сразу же откинулся на спинку кресла и задремал.
Разбудила стюардесса, объявившая, что пора ужинать. Почувствовав, что изрядно проголодался, Жека наблюдал, как стюардесса сервирует стол. Фарфоровые тарелки, хрустальные бокалы, серебряные ложки. И выбор блюд приличный, как в хорошем ресторане: холодные закуски — ростбиф с соусом тоннато, лосось с кубиками манго и перцем чили, салат из каперсов, авокадо и щупалец каракатицы. На горячее — стейк из говядины с гарниром брокколи, говяжий язык и сицилийская паста с палтусом. На десерт — тирамису, мороженое и панкейк. Спиртное ни Жека, ни Смит заказывать не стали, и после ужина, перекинувшись парой фраз, опять уснули, причём сон на сытый желудок уже был более глубокий — поспали до самой подготовки к приземлению, когда разбудила стюардесса и попросила пристегнуть ремни.
— Сейчас мы приземлимся и пройдём контроль поодиночке, — осторожно сказал Смит. — Не нужно, чтобы нас видели вместе — в Америке всюду видеокамеры наблюдения. Как выйдешь из здания аэровокзала, сядь на такси и найди гостиницу «Мариотт» между Юг-Колдуэт-авеню и Рокуэлл-стрит, между 156-й и 157-й улицами. Вот эту бумажку отдашь любому таксисту — за 5 баксов он довезёт тебя до отеля. Это всего 2 километра от аэропорта. Сними там номер, какой захочешь, оплати сразу пару суток. Отдохнёшь, к полуночи приходи в бар. Там и переговорим о своих делах.
Смит протянул Жеке бумажку с написанным названием отеля и замолчал. Говорить больше было не о чем.
… 1 день. 2 мая 1993 года, воскресенье. Вечер.
Аэропорт имени Джона Кеннеди встретил хмурыми тучами, но дождя ещё не было. Миновав пограничный и таможенный контроль, Жека вышел из здания аэровокзала, имеющего контур громадного плоского военного истребителя, и осмотрелся. Америка… Встретила она его пасмурной погодой и морем звуков. Звуки взлетающих лайнеров, англоязычная речь и… Почти сплошной гул от множества проезжающих поблизости машин, разбавляемый рёвом автомобильных клаксонов. Аэропорт находился в Квинсе, пригороде Нью-Йорка, через который проходило множество автомобильных трасс, пересекавшихся на многоуровневых развязках под самыми немыслимыми углами. Слева, километрах в десяти, возвышались громадные высотки Манхэттена, закрывавшие горизонт. Здесь, практически в пригороде, дома были поменьше, но в целом, намного выше, чем даже центральные здания во Франкфурте. Архитектура в Нью-Йорке придерживалась такого же принципа — в деловом центре города стояли громадные небоскрёбы, на окраинах — поменьше и постариннее, а ещё дальше — престижные кварталы с особняками элиты…
На стоянке скопилось огромное количество такси. Одинаковые жёлтые Форды с шашечками и пластиковыми рекламными треугольниками на крыше, точно такие, которые показывали в фильмах! По одному они подъезжали к месту, где стояли пассажиры, загружались и отъезжали прочь. Жека сел в машину и протянул смуглому водителю, по виду индийцу или пакистанцу, бумажку, которую ему дал Смит. Тот кивнул головой, показал головой, чтоб Жека пристегнулся, и отъехал от места посадки.
— Ду ю спик инглиш? — спросил водила.
— Не, ноу спик инглиш, — сказал Жека. — Я только по-русски говорю и по-немецки.
Водила согласно кивнул головой и уставился на дорогу. «Как они тут ездят?» — с удивлением подумал Жека. Действительно, движение было очень плотным, даже здесь, когда ещё не выехали на главную автостраду. Таким плотным, что, кажется, легче было дойти пешком. Америка… Жека смотрел по сторонам, но ничего особо интересного не увидел, так как уже привык к Франкфурту, к западному образу жизни. Нью-Йорк, конечно, намного больше, но в основном было то же самое — море машин, мало зелени, много домов и людей, рекламные вывески. Вот и весь город. Сказать больше было нечего — видел мало что ещё. Франкфурт ему даже показался поинтереснее, потому что там были старинные здания и европейская ухоженность. Здесь же были груды мусора и стрёмного вида ниггеры у каждого дома.
Отель Fairfield Inn by Marriott обладал вполне респектабельным видом и, по виду, был построен в начале 20 века. Четырёхэтажное кирпичное здание имело центральный корпус, по бокам которого находились два крыла с контрфорсами на концах, в которых, по-видимому, располагались лестницы. У входа находился массивный козырёк, опирающийся на кирпичные колонны, который своей двускатной крышей гармонировал с точно такой же крышей на главном корпусе. Рядом со входом были устроены газоны с аккуратно подстриженными кустарниками и цветами нескольких видов.
Таксист подъехал и остановился под козырьком. Жека достал купюру в 10 долларов и дал таксисту, но тот скривился и что-то буркнул, недовольно блеснув белками глаз на смуглом лице.
— Чё ты рожу косорылишь? — недовольно спросил Жека. — Тебе чё, десятки мало? Ты ехал сюда 5 минут. Быкуешь, сука?
Водила продолжал что-то бухтеть, но Жека показал ему кулак, и пакистанец предпочёл свалить в закат — на кулаке явственно виднелись набитые казаны, о которые хрустнуло немало лицевых костей.
Вестибюль гостиницы выглядел прилично: стены с хорошей отделкой, картины авангардистов на них, современные светильники, бело-красный пол, отделанный плитками бетонной заливки из полированной гранитной крошкой, выложенной причудливым орнаментом. Нарядные диваны, с торшерами по бокам, большие кадки с пальмами. Всё, как положено в гостинице недорогой, но претендующей на твёрдые четыре звезды.
Жека направился к ресепшену, за которым сидел лысеющий мужик лет тридцати в строгом чёрном костюме с фирменным значком отеля на лацкане пиджака. На столе сбоку стоял компьютерный монитор, что смотрелось удивительным — даже в Германии компьютеры ещё не были в широком ходу в гостиницах, разве что где-нибудь в управленческих офисах.
Когда Жека подошёл, то увидел типичную американскую улыбку, которая для русского человека смотрелась пугающе, как улыбка сумасшедшего. Мужик сидел прямой, как будто аршин проглотил, и, как мумия, смотрел недвижными змеиными глазами в точку, но, увидев, подходящего Жеку, ощерил тонкие губы в улыбке, обнажившей сомкнутые белые зубы. От такой улыбки, напоминающей улыбку безумного маньяка в фильме ужасов, бежать бы куда подальше, но для американцев такая улыбка считалась нормальной.
— Hello, sir, what can I do for you? — спросил мужик, всё с такой же мертвенной улыбкой глядя на Жеку.
— Здравствуйте, — вежливо поздоровался Жека. — Намбер ван класс надо. Номер первого класса! Ту дей. Ту дей! На два дня, понял?
Жекин английский, конечно, оставлял желать лучшего, но всё-таки понимался без труда, да и чего тут непонятного? Номер первого класса на два дня.
— Everything is clear, а first class room for two days, — согласно кивнул мужик. — May I have your identification document?
— Документ идентификатор к меня есть! — уверенно ответил Жека. — Вот. Паспорт держи.
Жека подал мужику германский паспорт с визой, на которой были отметки пограничников. Мужик с удивлением посмотрел на Жеку, гадая, как славяноязычный по виду и по речи парень является гражданином Германии, а не из России, но, по всему видать, за годы работы повидал он всяких гостей, поэтому взял документы и начал заполнять какие-то бумаги.
Заполнив, подал Жеке документы и ключ от номера 22. Тут же нажал на какую-то кнопку под столешницей, и явился чернокожий носильщик в чёрном костюме, кепке и белых перчатках. Подойдя, что-то буркнул и обвёл взглядом вестибюль в поисках вещей, которые нужно тащить на второй этаж. Увидев, что вещей нет, недоумённо посмотрел на Жеку.
— Have a nice stay at our hotel! If you want to order food from the restaurant, the menu is on the table. The restaurant and bar are on the ground floor, — не переставая идиотски улыбаться, сказал мужик и показал на негра. — You will be escorted to your room now.
— Про бар и ресторан я понял! — сказал Жека. — А эскорт мне не нужен, сам номер найду. И вещей у меня нет.
