Ещё ходили с братом летом на деревенский совхозный пруд, выкопанный для того, чтобы поить коров во время летнего пастбища. Пруд совхозники сделали глубоким — перегородили глиной, нарытой экскаватором, протекавший в ложбине ручей, вставили в глинистую дамбу большую трубу для сброса лишней воды, вот и получился пруд. Был он относительно глубок — перед плотиной глубина метра три, не меньше. В пруду быстро завелась ондатра, утки, и, естественно, рыба — вездесущий карась. Иногда попадался хороший, по килограмму-полтора. Деревенские пытались обмануть природу и пытались рыбачить сетями, но ничего не получалось — всё дно пруда было в кустах и остатках деревьев, сеть тащить не получалось, она цеплялась за коряги и рвалась в клочья. Рыбачить можно было только удочкой. Жека с Серым приходили на пруд утром или вечером, и иногда сопутствовала удача — ловили карасиков на жарёху, пока комар и мошка не выгоняли до дома…

Но всё же увлечённым рыбаком Жека себя не считал — с таким же успехом он ходил за грибами в лес, за ягодой, за колбасой. Или просто купаться и лежать на пляже. Поэтому, как обращаться с этими чудесными орудиями лова, которые видел сейчас, он, конечно же, не умел. Но Смит обещал помочь.

— Бери вот этот спиннинг, — показал он на довольно увесистый спиннинг с телескопическим удилищем и безынерционной катушкой. — Это орудие лова средней тяжести. Возьмём тяжёлые блёсны — ловить будем в океане, на рифах и скалах. Скорее всего, чёрного морского окуня. Но может попасться и что-нибудь покрупнее. Да и окунь этот вырастает до 50 килограмм. Если попадётся такой — скучно не будет.

Сложив в рюкзак бинокль, эхолот, рацию, морскую карту, провиант, набор приманок, запасную леску, бутылку виски, по бутылке пива и бутылку минералки, Смит посчитал, что этого хватит.

— Оружие будем брать? — спросил Жека.

— Конечно, — даже как будто удивился Смит. — Знаешь, сколько разных мудаков попадается в таких местах? Их только видом ствола можно успокоить. Бери пистолет.

Нагруженные припасами и снаряжением, напарники спустились на причал к катеру. Он был огромен — не менее десяти метров длиной и шириной метра три. Имел стремительные обводы и крытую рубку. В задней части была сделана большая никелированная дуга с креплениями для мощных спиннингов.

— Это для ловли марлинов и акул, — указал Смит. — Но этим занимаются в открытом море вдали от берега, на больших глубинах. Мы туда не пойдём. Покидаем блесенки вдали от берега, для виду.

— Сколько мощность этого агрегата? — спросил Жека, указав на катер. Выглядел он внушительно.

— Четыре подвесных мотора по триста лошадиных сил каждый, — усмехнулся Смит. — Всё вместе 1200 лошадиных сил. В режиме глиссирования эта малышка может идти со скоростью 150 километров в час. Но и жрёт бензин при этом по 30 литров бензина на сотню километров. Нам скорость ни к чему, мы пойдём на небольшой скорости, нам и двух моторов хватит. Кстати, сколько там бензина? Надо проверить, а то заглохнем посреди залива. Заходи, чего стоять.

Жека прошёл по трапу на катер, спустился в рубку и сел на сиденье рядом с капитанским, положив рюкзак на соседнюю лавочку. Всё ему было тут новым, всё удивительным. А Смиту, похоже что, нет. Спустившись на судно, он первым делом осмотрел трюм на наличие утечек, включил панель управления катером и просмотрел уровень бензина в бензобаке, и только потом убрал швартовы. Катер медленно закачался на лёгкой волне, тихо, почти незаметно, отплывая от берега.

— Течение! — указал Смит. — Хоть небольшое, а есть. Речек много впадают в залив. Ну ладно… Поехали!

Сказал прям как Гагарин! Повернув ручку стартера, Смит запустил двигатели, сразу же мощно затарахтевшие. Вода слегка забурлила сзади, от кормы катера вдоль берега потянулась дорожка пены. Смит повернул штурвал влево, чуть добавил скорости, опустив ручку газа немного вниз, и катер, разрезая воду, отвалил от берега, оставив причал за кормой. Вот и поплыли…

Смит далеко от берега отходить не стал — нужно было внимательно смотреть на него. Но держался не менее чем в 50 метрах, а в целом где-то метрах в 70–80.

— Частная собственность, — объяснил Смит. — Хозяева могут возникать.

В заливе было относительно тихо, лишь небольшая волна тревожила водную гладь. Смит поплыл к северу, в сторону материка, так как хотел по часовой стрелке обогнуть остров. Эта задача не представлялась трудной. Наверное, это было самым доступным развлечением местных жителей, кто имел в собственности плавсредство.

Жека посмотрел вправо. Перед ним простиралась синяя водная гладь, на расстояние примерно в три километра — за ней, кажется, был остров, про который говорил Смит, по которому они приехали сюда. Там белели дома и виллы, стояли катера. Ещё в заливе находилось несколько островков поменьше. На них тоже стояли дома, а у берега были пришвартованы лодки. Движение по заливу было — моторные лодки, катера, квадроциклы сновали туда-сюда. Куда едут все эти люди?

Слева находился берег. Береговая линия была довольно разнообразна, но совершенно ясно то, что нигде не было видно пляжей или спуска к воде. Везде видны либо крутые каменистые обрывы, либо каменистые спуски к воде. Крупные скалы и камни угадывались и под водой. Но многие жители оборудовали искусственные причалы, у которых стояли катера и парусные яхты.

— Да, здесь не покупаешься… — признался Жека. — Спуск к воде никакой. Одни скалы.

— Кто ж купается в таких местах? — резонно заметил Смит. — Тут или башку разобьёшь о камни, либо какой-нибудь придурок наедет на лодке. Купаются у себя дома, в бассейне… Или едут на пляж.

Спорить тут, конечно же, было не о чем… Но для Жеки стало откровением, что даже проживая на берегу моря, искупаться, бывает, негде…

Чем ближе подплывали к северной части острова, тем более пролив сужался, и тем более интенсивней становилось водное движение. Вскоре проход сузился до неприличных 300 метров. И здесь уже надо было смотреть в оба — посреди этого узкого пространства шёл фарватер для крупных кораблей, обозначенный бакенами. Сейчас там никто не проходил, и все маленькие суда плыли кто во что горазд. Смит старался держаться ближе к берегу, но тут тоже были свои сложности и особенности — неровная береговая линия с мысами, да ещё в некоторых местах были сделаны пирсы для швартовки катеров и яхт. Они выступали в залив метров на 50 и скрадывали значительную часть акватории.

Впрочем, управление судном было делом Смита — Жека в это дело не лез, лишь наблюдал за берегом. Но и там ничего особого не видел. Да и что можно увидеть, когда проплываешь мимо него со скоростью пусть даже 10–15 километров в час? В основном на берегу видно пышные деревья, лужайки со стоящими на них фешенебельными домами. Иногда старинные городские улочки с двух-трёхэтажными домами подходили к воде и в таких местах были устроены красивые набережные, огороженные перилами, с фонарями и лавочками. В целом, всё одно и тоже. Однако надо отдать должное Смиту — как он и говорил, дома тут были старинные, практически однотипные и стоявшие вплотную друг к другу. Современных вилл не было видно.

Но и в утверждении того, что Сахар будет непременно скрываться именно в современной вилле, тоже была большая доля допущения, основанная на его старых привычках, и на том, что жена Сахара, Элеонора, любила современный комфорт и модерн. Однако Сахар мог поступить и по-другому, предполагая, что его могут рано или поздно начать искать недруги, оставшиеся на родине, — наверняка он многим перешёл дорогу. Тогда авторитет мог изменить своим привычкам и купить какой-нибудь старинный коттедж. Как всё это просчитать? Да никак! Оставалось идти методом тыка.

Смит осторожно обогнул остров, прошёл под двумя громадными высокими мостами и повернул на юг — теперь предстояло проплыть по восточному проливу и выйти в океан.

С каждым пройденным километром в южном направлении, водная гладь становилась всё шире и как-то незаметно увеличилась до километровой ширины. Противоположный берег постепенно стал всё более отдаляться — плыли как будто в постоянно расширявшуюся воронку.