— Ты так и не ответил, почему ты не хочешь взять нас с собой, — напомнил Олег, прервав Жекину тираду.

— Ты не дал мне договорить. Потому не хочу брать, что мы все тоже наверняка под подозрением, — сказал Жека. — И если толпой ломанёмся в Нью-Йорк, мусора заподозрят, что мы что-то знаем, поэтому передадут наши данные в Штаты, чтоб там нас сопроводили местные копы. А мне это не надо. Будут постоянно на хвосте висеть, и руки свяжут.

Олег иронически покачал головой и отвернулся. Спорить он не хотел, потому что понимал, что если Жека решил чего-то добиться, это будет сделано. Но если Олег самоустранился, то в разговор тут же вклинился Клаус.

— Неправ ты, братан, — укоризненно заявил Клаус. — Одному ехать в чужую страну, без знания языка, на такое рискованное дело, без страхующего… Правильно тебе пацаны говорят, пропадёшь.

— Вот именно! — согласился Олег. — Если уже так приспичило ехать без нас, возьми хоть человека, который подозрений не вызовет.

— И у тебя есть такой на примете? — саркастически улыбнулся Жека.

— Есть! — уверенно ответил Олег. — Наш хорошо знакомый Джон Смит из стрелкового клуба.

Женя рассмеялся, хотя для смеха вроде бы и не было причин. Но с другой стороны, причина была… Явная причина. Как можно посвящать в свои дела, не слишком-то законные, постороннего человека, которого совсем не знаешь. Кто он? Что он? Согласится ли вообще на такое дело? Умеет ли оружием владеть? Мало ли что он американец, может, он всю жизнь коровам хвосты крутил…

Все эти доводы Женька выложил Олегу, но тот лишь, в свою очередь, рассмеялся в ответ.

— Братан! Он же наёмник! Ему пофиг, куда идти и за чем, лишь бы платили. А Штаты он понятное дело, знает как свои пять пальцев.

— Откуда знаешь, что он наёмник? — спросил Жак, внимательно посмотрев на Олега.

— Слухами земля полнится… — усмехнувшись, ответил Олег. — В этом нет особой тайны. Секрет Полишинеля. Естественно, он отошёл от дел, но, думаю, будет не прочь развлечься. Тем более, наверняка у него на родине есть те, кто может оказать помощь, или свои нычки для дела есть.

— И что он тогда тут делает? — недоверчиво возразил Жека. — Сидел бы там. Работы наверняка в Штатах больше.

— Насчёт того, что в Америке больше работы — не уверен. — не согласился Олег. — Сейчас в Европе неспокойно — война по всем Балканам. В Ираке война. Не, братан, тут ты не прав. Именно в Европе сейчас для солдат удачи самое хлебное место. Я так думаю — не зря он сюда приволокся за тридевять земель, а не выращивает мустангов на ранчо Техаса.

Жека всё ещё недоверчиво качал головой, но потом задумался. Всё-таки попытка не пытка. Правы пацаны, как ни крути. Ну, полетит он в Америку один, и что дальше? Жека представил, как стоит на стоянке перед аэропортом и думает, куда идти. Впереди вся страна.

— У меня есть кого попросить о помощи… — неуверенно сказал Жека. — Итальянцы. Антонио Дженовезе. Он может связаться со своими в Америке и попросить, чтоб они помогли мне.

— Вот этого точно не надо делать! — Олег с удивлением посмотрел на Жеку. — К мафии обратишься, потом век им должен будешь. Это ещё хуже!

— Ладно! — согласился Жека. — Давай завтра поедем к этому дяде Смитти. Узнаю, что он скажет и сколько попросит за работу.

Сказать-то Жека сказал, но вариант обратиться к Антонио Дженовезе всё равно держал в уме… Антонио, как ни тупо это звучало, показался ему парнем простым и надёжным.

Впрочем, начать нужно с Джона Смита. И засечь время — Сахариху нужно вернуть за 4 недели. Неудача аукнется больно…

1 день. 2 мая 1993 года, воскресенье.

… На следующее утро поехали с Олегом в стрелковый клуб на Данте штрассе. Тепло. Погода сегодня наладилась, да и май в Германии не сравнить с сибирским, поэтому пейзаж вокруг был словно срисован со старинной открытки. Мощёная булыжником улочка с респектабельными особняками и частными домами образца 18–19 века смотрелась великолепно. Перед каждым домом устроен небольшой садик с туями и можжевельником, клумбы с разноцветными тюльпанами, перед дверью или на крыльце стояли горшки с петуниями, гортензиями и крокусами. Если позволяла площадь, перед домами были сделаны целые альпинарии из диких замшелых камней с растущими меж ними эдельвейсами, камнеломками и купальницами.

Олег затормозил у двухэтажного старинного особняка стрелкового клуба. Рядом стояли ещё несколько машин. Через небольшую калитку прошли внутрь кованной остроконечной железной ограды. Вазоны, стоящие по бокам выложенной из жёлтого камня дорожки, сейчас красовались красными и жёлтыми тюльпанами. В небольшом фонтане, сделанном в классическом стиле,текла вода изо рта мраморной статуи купидона, а на подстриженных кустарниках и деревьях вскипало белое кружево цветов. Мимозы, яблони, груши… Владение выглядело респектабельным, ухоженным и нарядным.

У двери особняка с двух сторон, по обычаю стояли два охранника в старинной одежде — камзолах и тирольских шляпах с перьями. На плечах старинные ружья с раструбами на концах стволов. Сейчас эти мужики смотрелись слишком фантасмагорично. Жека вдруг подумал — а так ли уж простоваты эти вечные охранники клуба, да и в принципе, так ли прост этот якобы стрелковый клуб? Не является ли он клубом наёмников и убийц, судя по контингенту, ходящему сюда пострелять в свободное время, начиная от мутного базового американца Джона Смита, заканчивая Конрадом, гангстером-налётчиком, и одновременно служащим дорожной полиции Франкфурта. Как ни фантастично звучало подобное предположение, но Жеке оно казалось вполне возможным.

Джон Смит, при ближайшем рассмотрении, сам казался персонажем из мира фантастики, и было трудно поверить, что он существует реально. Фантастичность начиналась прямо с имени и фамилии. Джон Смит — это по-русски «Иван Кузнецов», что, понятное дело, несмотря на кажущуюся распространённость, на самом деле выглядело очень странно. Так в Америке во все времена себя называли в гостиницах и мотелях, те кто хотели скрыть своё реальное время.

Необычной была и внешность Смита. Слишком уж она была американистая. Причём именно такая, которую показывают в видеофильмах. Смиту на вид 50 лет, хотя на самом деле могло быть гораздо больше. Он имел худое загорелое лицо, носил бороду с усами и длинные волосы, почти всегда стянутые в пучок на затылке. На голове всегда бейсболка, хотя в Америке он наверняка надел бы стетсоновскую ковбойскую шляпу.

Одевался Смит тоже подчёркнуто по-американски — джинсы «Вранглер», клетчатая красно-белая хлопковая рубашка и безрукавка из джинсы, на ногах — ковбойские ботинки с цепями. Телосложения он был жилистого, но по сильным запястьям Жека знал, как такие с виду неказистые мужики могут на армрестлинге валить качков в два раза больше себя или вырубать одним ударом боксёра-тяжеловеса.

Для человека, умеющего думать, Джон Смит выглядел слишком американисто, чтобы быть американцем. Но в своей стране он смотрелся бы обычным американцем из глубинки, как говорят, реднеком, деревенщиной. В Германии внешность Смита словно говорила, что он — американец вдвойне. Хотя… На самом деле американцем он мог быть липовым, а, работал, например, сотрудником МИ-6, или КГБ, или французского Иностранного легиона.

— Какие люди! — улыбнулся в усы Джон Смит, протягивая руку для пожатия. — Не те ли, кто обещал мне напиться как следует, и позабыл своё обещание?

— Извини пожалуйста… — усмехнулся Жека пожимая крепкую руку американца. — Всё дела… Дела…

— И сегодня дела? — Смит внимательно посмотрел сначала на Жеку, потом на Олега. Почуял всё-таки старый бродяга — не просто так пришли эти странные русские, о которых ходили глухие слухи, что принадлежат они к русской мафии.

— И сегодня дела, — согласился Жека. — Поговорить надо.

— Хорошо, — пожал плечами Джон Смит и обратился к помощнику, наблюдавшему за стрельбами:

— Ганс, присмотри тут. Захотелось пивка глотнуть.

Помощник, здоровенный молодой белобрысый немец, по виду бывший солдат, коротко кивнул головой, едва бросив взгляд на Жеку с Олегом, и снова уставился на то, что происходит в тире. Народу сегодня, благодаря воскресному дню, было очень много — нарядно одетые бюргеры приходили прямо из кирхи, чтобы пострелять из пистолетов и ружей.