— Вот этот жирный мужик — Ху, — Егор кивнул головой на толстого китайца, тихо лежавшего у стола и притворившегося мёртвым. Егор пнул его ногой и китаец зашевелился.

— Ясно, живой. Пакуйте его, тащите в машину, бросайте в багажник и везите на склад, — велел Жека и попихал ногой лежащих китайцев. — А это что за мудаки с ним лежат? Тоже мафия?

— Похоже, тоже какие-то ублюдки! — согласился Егор. — Наверное, наркоторговцы или рабовладельцы. Кто ещё будет сидеть и играть в карты с уличным боссом триады? Не учителя пения же.

— Понятно, — сказал Жека и скомандовал Олегу: — Всех замочите тут и подожгите потом. И сваливаем.

Хоть у Ху и было прозвище «Злой», но когда его перевернули на спину, надавали по щщам, чтобы привести в чувства и стали вязать под дулами автоматов, завизжал как резаный поросёнок. Но Олег быстро сунул ему тряпку в рот и примотал её скотчем к затылку. Потом китайца связали и под руки потащили наружу. Оставшихся троих китайцев Клаус методично замочил выстрелами в затылок.

— Всё готово! — сказал он. — Валите отсюда, сейчас я бухло расплескаю и подожгу.

Жека махнул рукой, и все по-быстрому свинтили из подвала. Всё заняло минут десять. Посетители чифаньки уже начали тревожиться, почему повара и официанты не отвечают на вызовы и почему на кухне слышались звуки, похожие на стрельбу. Но на кухню ещё не заходили, потому Жека с корефанами вышли и сели в машины без проблем. Через пару минут прибежал Клаус и махнул рукой:

— Погнали! Сейчас там в подвале всё пластает уже — одна материя кругом.

Из окон кухни уже стало видно дым, раздались крики людей в обеденном зале, и в этот момент Олег тронулся с места и выехал на трассу, за ним следовала другая легковушка. Отдалились на километр по улице, как навстречу попалась пожарная машина, завывающая сиреной и мигающая стней люстрой, за ней тут же другая.

— Сейчас пока пожар потушат, пока разберутся, что причина пожара в криминале, пока мусоров позовут… Мы уже далеко будем. — уверенно сказал Жека.

— Там стрельба была, — заметил Олег. — Посетители могли и сразу полицию вызвать.

— Могли. А может и нет, — не согласился Жека. — Люди инертны, особенно в таких вопросах. Большинство рассуждают: «моя хата с краю» или «мне что, больше всех надо, что ли?». Но даже если и вызвали, то в пожар мусора всё равно не полезут, будут ждать, пока его потушат. А там пока то да сё — мы уже дома спать будем.

Время ещё не особо позднее было, поэтому на дорогах машин много — люди с работы ехали. Но в пригороде уже улицы полупусты, особенно в промзоне, на которую свернули с главной дороги. Тогда поехали побыстрее. В целом путь до Эшборн штрассе, строение 2, занял примерно сорок минут.

Олег остановился перед нужными воротами, нажал кнопку пульта, и створки медленно распахнулись — пацаны недавно поставили автоматические ворота с пультом управления, поэтому даже из машины не надо выходить.

Китайца вынули из багажника, затащили в главный бокс и положили на верстак, притянув к нему руки и ноги верёвками. Жека велел снять кляп. Злой Ху замотал головой и что-то зачирикал по-своему, со злобой глядя на Жеку. Пытался дёргаться и освободиться, но тщетно.

— Чё он базарит? — недоумённо спросил Жека у Кольчи.

— Не знаю, — пожал плечами тувинец. — Грозится наверно. Я по китайски не понимаю. По-монгольски понимаю немного.

— Ты по немецки не говоришь? — спросил Жека у китайца, но тот зашёлся в крике ещё громче, при этом плюнул в ответ, попав Жеке в куртку.

— Ну, не хочешь, не говори, у меня очень много времени, — пожал плечами Жека и открыл инструментальный ящик на верстаке. Не торопясь достал клещи для перекусывания стальной проволоки, плоскогубцы, молоток с зубилом, небольшой, но тяжёлый и острый нож, ножовку по металлу. Положил всё в ряд у тела китайца.

Китаец затих и с испугом смотрел на приготовления Жеки, потом снова сделал попытку вырваться, естественно, в пустую.

— Знаешь, в чём дело? — усмехнулся Жека. — То, что я сейчас буду делать, мне нравится. Я люблю причинять боль, потому что я злобный маньяк. Сначала я отрежу тебе ногти на пальцах ног. Потом ножом разделаю каждый палец до костей. Это будет очень долгий, мучительный и кровавый процесс. Потом этими клешами вырву то, что осталось от твоих пальцев из суставов. Потом понемногу срежу всё мясо с твоих подошв, а следом буду выламывать из твоих ступней каждую мелкую кость по отдельности. Ты не сдохнешь — можешь так прожить месяцами. Поэтому-то я начну с ног. И я буду каждый день сюда приходить и заниматься тобой медленно и со вкусом. Буду кормить и поить тебя, чтоб ты жил и продолжал моё веселье. Пацаны! Надо начинать. Разуйте его!

Кольча с Егором стали расшнуровывать дорогие туфли из крокодиловой кожи, и стягивать носки, но тут Злой Ху подал голос.

— Стойте, проклятые лаоваи! — прочирикал он по-немецки. — Что вам надо, ублюдки? Поганые варвары!

— Нам надо чтоб ты сказал место, где собирается ваша шайка, — сказал Жека. — Если ты скажешь это, я отпущу тебя живым. Сможешь бежать куда хочешь.

— Ты врёшь, чёртов лаовай! — взвизгнул Злой Ху. — Ты такой же лживый, как вся ваша раса белых обезьян!

— Ну окей! — согласился Жека. — Погнали! Заткните ему рот.

Кольча с Егором тем временем сняли с ног китайца туфли и носки. Жека взял нож, проверил его подушечкой пальца и повернулся к китайцу:

— Острый! Походу, резину на прокладки для компрессоров резали им!

Жека плоскогубцами со всей силы пассатижами охватил большой палец на ноге китайца, а ножом стал медленно отрезать ноготь от ложа. Действовал не спеша, чтобы сделать всё чётко. Китаец дрыгал ногой, но плоскогубцы держали палец мёртвой хваткой. Вскоре окровавленная скорлупка ногтя упала на верстак, как раковина от моллюска. Жека следом отрезал подушечку с пальца. Взял глубоко, до самой кости. Потом поднял кусок плоти и окровавленный ноготь и положил китайцу на грудь. Кольча грубо перетянул палец у основания стальной проволокой, чтобы свернулась кровь.

— Видишь! Начало положено! — усмехнулся Жека и показал окровавленный нож и пассатижи. — Сейчас перекурим и приступим ко второй фазе операции. Я «Мальборо» люблю. Красный, крепкий, классический.

Китаец, у которого всё время пытки был заткнут рот, сейчас лежал с широко открытыми глазами — походу, офигевал от боли. Когда вытащили кляп, закивал головой, подвывая от боли, и сразу перешёл на немецкий:

— Ладно, ладно! Чёрт с вами! Скажу, только не надо больше! Оооой, как больнооо!

— Говори! — Жека недобро посмотрел на китайца. — Только не вздумай врать. Я сначала пошлю туда своих людей, чтобы проверить, что ты сказал. Если соврал, разговор продолжится. И начнём с твоих глаз и яиц. Они тебе тоже не нужны. Можно жить и без них.

— Бар «Белая Нимфа», — скороговоркой сказал китаец, старясь не кричать от боли. — На Буцвахер Штрассе!

— Время, когда собираетесь? — спросил Жека.

— Вечером и ночью! — ответил китаец. — Там чужих нет. Отпусти! Отпусти, поганый лаовай! Большой брат Шибао убьёт меня, если узнает… А потом он убьёт тебя! Ааааа! Как больно! Ты искалечил меня!

Жеке надоело верещание китайца, и он велел опять заткнуть ему рот.

— Надо разведать, где эта хератень находится, — сказал Жека, обращаясь к Егору. — Только вы с братаном на азиатов похожи. Съездите и разведайте обстановку, что почём. Если взять легко, ломанём эту киндейку сегодня ночью. Мы тут будем зависать.

Егор с братаном кивнули головами и пошли к машине. Вскоре двигатель завёлся и они уехали.

— Ну чё? Пойдём в офисе посидим? Чай попьём, покурим? — предложил Жека.

Однако долго сидеть не пришлось. Примерно через час Егор с брательником приехали обратно. По виду, слегка расстроенные и озадаченные.

— Брать нелегко будет, — покачал головой Егор. — Жральня эта прямо посреди квартала. А этот Чайнатаун похож на рынок. Там народу тьма, даже сейчас. Там ночью ещё больше народа, чем днём. Забегаловки работают, торговля, лавки, лотки прямо на улице, народу дохера шарится, в том числе и туристов. Как будто в Шанхай какой-то попал.