— Что это такое? Зачем он это сделал? — заинтересованно спросил Жекс.
— В этот ящик посетители и члены клуба бросают пожертвования, — объяснил Олег. — Кто чем богат, тот тем и рад. Можешь бросить 100 марок — бросай. Можешь 1000 марок — бросай. 20 марок — бросай и их. На эти деньги и содержится клуб. Боеприпасы покупаются, алкоголь, прочие траты.
— Это разумно! — заметил Жека и бросил в ящик 1000 марок.
— Как, вы уже уходите! — с лёгкой досадой спросил Смит. — А я думал, мы ещё посидим, кости поперемываем кому-нибудь. Редко молодёжь приходит, да ещё и русские.
— Всё будет! — заверил Жека. — Мы ещё обязательно придём и напьёмся!
— Ловлю тебя на слове, сынок! — Смит поднял палец кверху, сдвигая козырёк бейсболки вверх, засмеялся и пожал Жеке руку. — Тебе меня в жизнь не перепить!
Жека, Олег и Витёк покинули тир. Жеке тут понравилось. И прийти популять можно из чего хочешь, и бухнуть потом с интересными людьми. Хорошее место!
— Прикольный мужик этот Смит, — заявил Жека, когда сели в машину и закурили по сигарете. — Кто он?
— А я, думаешь, тут всех знаю? — усмехнулся Олег. — Тут никому друг до друга дела нет. Но, судя по всему, похоже, в оружии он знает толк, да и в армии бывал. Выправка у него солдатская. На руке у него наколка орла. Это знак ветерана боевых действий. Скажу одно — он здесь легально работает. И знаком со многими шишками, полицейскими и армейскими чинами. Я не знаю, Жека… Мне кажется, он может быть полезен. Может свести с кем надо, многих знает.
— А Конрад этот? — поинтересовался Жека. — Он что за фрукт?
— Обычный полицейский, — подал плечами Олег. — Любит пострелять. Заходит часто. Как он по мишеням херачит, ты и сам видел. Странно…
— Что странно? — спросил Жека.
— В его работе не требуется так хорошо владеть огнестрелом, — заявил Олег. — Ну ты сам посуди — работает в дорожной полиции. А это далеко не спецназ. Он же ходит каждый день, стреляет помногу.
— Я тебе скажу, зачем он ходит каждый день и стреляет помногу! — уверенно сказал Жека. — Чтобы не сбить прицел с руки. Очевидно одно — он где-то стреляет ещё. Много. А здесь только тренируется.
— Думаешь, где-то ещё работает? — озадаченно спросил Олег. — Но где? В Германии полицаям запрещена вторая работа.
— А с чего ты взял, что эта работа легальная? — ухмыльнулся Жека. — Он может быть ликвидатором в преступном сообществе. Или в частной военной компании. Или ещё хер знает где. Но скажу тебе одно…
Жека помолчал, а потом продолжил.
— Не нравится он мне. А в людях я разбираюсь. Мутный он. Ну всё, погнали!
— Куда поедем? — поинтересовался Олег.
— Давай в клинику, где Фриц и Клаус лежат! — велел Жека. — Но сначала мимо бойцовского клуба проведем. Посмотрим, работает он или нет. Ночью мы порядочный шухер там навели.
— Конечно, он работает! — заявил Олег, выезжая на главную дорогу. — Я не думаю, что Адам откажется от такого прибыльного бизнеса. Но говна много может принести, если узнает, кто ты. У него много людей знакомых и в мэрии, и в полиции, и в преступном мире.
— Мне плевать! — холодно сказал Жека. — Я всех убью.
Начало уже темнеть, когда Олег на медленной скорости проехал мимо бойцовского клуба. На удивление Жеки, клуб и в самом деле работал! Так же у старого цеха стояли дорогие тачки. Только у главного входа стояли уже не двое охранников, а четверо. И у них было оружие, судя по оттопыренным карманам.
— Не нравится мне этот хрен моржовый, — заявил Жека. — Я у него там операционную видел и холодильники. Они, походу, людей на органы тут потрошат. Или проигравших бойцов, или вообще случайных прохожих. А я такую херню никак пропустить не могу, брат.
— Слушай, Жека, остынь… — Олег повернулся к Жеке, мрачно сидевшему на заднем сиденье. — Тут такого говна знаешь сколько? Воз и маленькая тележка. И что, ты на всех распыляться будешь? Тебе делом надо заниматься, а не в Робин Гуда играть. Извини уж, если что не так сказал…
— Не надо тебе извиняться! — заявил Жека. — Всё правильно ты сказал. Людей мне просто жалко. Не какое-то сраное быдло жалко, а обычных людей, которые страдают от этой херни…
Витёк сидел на переднем сиденье рядом с Олегом, и Жека увидел, как он посмотрел на в салонное зеркало и одобрительно кивнул головой, сверкнув чёрными, как ночь, монгольскими глазами…
Пока доехали до больницы, уже совсем стемнело, но город ещё не спал. По улицам шатались толпы гуляющего народа, ярко светились окна бесчисленных небоскрёбов, яркие неоновые рекламы и фонари. Движение стало достаточно плотным, и Олег с трудом пробирался по пробкам, но всё же примерно через час свернул к стоянке у главного входа в больницу.
Жека вышел и размял ноги, оглядевшись по сторонам. Очевидно, что посещения уже закончены, так как народу на ресепшене почти не было, а больница уже погрузилась в полумрак, горел лишь редкий дежурный свет.
Жека подошёл к стойке ресепшена. Медсестра разговаривала с каким-то мужиком, и Жека терпеливо ждал конца разговора. Потом мужик ушёл, и Жека спросил, можно ли позвать доктора Шольца.
— Доктор сегодня не работает! — очаровательно улыбнулась медсестра, по виду, обычная немецкая фройляйн, белокурая и не слишком симпатичная.
— А… Можно ему позвонить? — поинтересовался Жека и положил 200 марок на журнал. — Сегодня ночью он принимал наших друзей, но где они лежат, непонятно…
— Ничего страшного! — улыбнулась медсестра. — По журналу можно определить, куда их положили. Тааак… Как фамилия ваших друзей?
— Я толком не знаю, недавно познакомились, — признался Жека. — У одного перелом голени, а у другого травма лица.
— А… Да… Здесь написано, что это господа Траум и Берг. Да… Совершенно верно. В дежурство доктора Шольца больше поступавших не было с такими признаками. Палата номер шесть. Правда, есть один нюанс. Посещения в это время суток строжайше запрещены.
Жека положил на журнал ещё 200 марок и сестра махнула рукой. Входите, мол…
Шестая палата находилась на первом этаже, рядом с операционной, куда Жека с пацанами сутки назад притащили Фрица и Клауса. В коридоре ещё прохаживались пациенты и с удивлением посмотрели на троих посетителей. Но люди были одеты солидно, поэтому местные быстро успокоились, подумав, раз ходят, значит, разрешили. А может, посетители вообще из полиции…
Жека толкнул дверь шестой палаты и осторожно заглянул внутрь. Там было полутемно. Судя по обстановке, палата оказалась двухместная, разделённая двумя белыми ширмами на два отделения.
— Есть кто живой? — осторожно по-русски спросил Жека.
Слева раздалось невнятное мычание. Жека отдёрнул ширму и сначала не увидел никого, но потом обнаружил, что из-под кровати выглядывает лицо Клауса, наполовину залепленное пластырем.
— Жека? Ты что-ли, братан???
— Я! Ты чё там делаешь? — с удивлением спросил Жека. — Нахера ты под кровать залез?
— Там! Они его грохнули! — Клаус показал рукой на соседнее отделение, где должен был находиться Фирс. — Я сразу понял, что дело швах, когда услышал, как дверь открылась и едва слышные шаги протопали. Повезло мне, что он первым делом к Фирсу наведался. Я просто тихо лежал, а Фирс постоянно орал что-то, телевизор смотрел. Вот и досмотрелся…
Жека мотнул головой Олегу и Витьку, чтоб посмотрели, что там за ширмой. А там было очень херовое зрелище. На кровати лежал Фирс. На левой ноге у него был гипсовый сапог чуть не до колена, больничные штаны и пижама. И дыра во лбу, из которой вытекала темная кровь, при тусклом освещении казавшаяся совсем чёрной.
— Бляха-муха! Вот мы встряли, звиздец! — с досадой выругался Жека. — Так по-детски зашквариться, это надо ещё уметь! Потащили нас черти сюда! Сейчас от этого места, наоборот, нужно держаться подальше. Сейчас у нас ни алиби нет, ни хера.
— Чё делать будем? — спросил озадаченный Олег.
— Валить надо отсюда! — заявил Жека. — И жмура с собой заберём, чтоб на нас не свалили. Иди, поищи каталку. И пистолет свой дай. Дело серьёзный оборот приняло. Где-то тут шкерится наёмный убийца.
