«Какой чудесный день,

Какой чудесный пень.

Какой чудесный я и песенка моя-я-я.

Ля-ля -ля-ля

Не скучно мне ничуть,

Пою, когда хочу.

Какой веселый я и песенка моя-я-я.

Какой чудесный день,

Кушать мне не лень!

Со мной мой папа Влад и дядя Егор. Вот так»!

Едва очумелая блондиночка заканчивает петь, как люди вокруг взрываются аплодисментами.

Я мысленно планирую, в какую академию отдам племяшку. В Гнесинку или в академию искусств.

Только серьезное выражение лица Влада не меняется. В довершение к жесткой маске, лицо оппонента покрывается алыми пятнами.

– Арина, я просил тебя не заниматься самодеятельностью в общественных местах! В метро, в электричке, в ресторане!

Аришка опускает глазки в пол и ее хрупкие плечики начинают дрожать.

– Зачем ты так с ней? – спрашиваю, сцепив зубы.

– Не очень приятно, когда она устраивает концерт, а тебе люди деньги за это бросают к ногам! – оправдывается Малышкин.

– Что плохого? Пусть в шесть лет знает, что любой труд оплачивается. К тому же она неплохо поет. Фальшивит, да. Но голос есть. Надо заниматься!

– Правда? – Ариша веселеет и обратно взбирается на свое место на уютном диванчике.

К этому моменту у стола появляется мужчина в форме с огромным подносом, уставленном всякими вкусностями.

– С мороженого начнешь или как? – с интересом смотрю на соперника. Краем глаза замечаю, как Ариша склоняется к булке с котлетой. Впивается в нее зубами, кромсает на куски. А в это время ее два хвоста шевелятся как антенны.

Я не голоден. Просто сижу и наблюдаю за этими двумя – отцом и дочерью, ворвавшимися в мою непростую жизнь и внезапно ставшими ее неотъемлемой частью.

Уже нельзя просто так взять и выбросить их обоих.

Ни эту странную девочку с лицом моего брата. Ни этого мерзавца, обрюхатившего мою законную вторую супругу.

Мы теперь вроде как родственники с Владом.

Твою мать! Звучит погано.

Аришка наконец заканчивает шевелить усиками – антеннами. Фу. Хвостами.

Откидывается на спинку дивана. Морщится. Трет ладошки друг об друга, чтобы стереть капли жира.

– Возьми салфетку! – бурчит нравоучительно Влад.

Девчонка покорно тянется к салфеткам, и я понимаю, что не стоит ей помогать. Она маленький член этого общества и должна сама учиться всему.

Наверное, Малышкин прав в чем-то, воспитывая дочь в суровом режиме, не потакая ей, он растит из нее такого же затюканного члена социума, как мы с ним.

И во мне зреет волна протеста. Вместо того, чтобы вытереть свою руку салфеткой, провожу ею по своей голове.

Арина смотрит, не моргая на мой жест, и моментально повторяет– вытирает пальцы, измазанные жиром, о светлые волосы.

Мысленно радуюсь. Внешне сохраняю спокойствие. Слежу за девчонкой, хлопающей невинными глазами на разъяренного отца. На чьем лице уже алеют аллергические пятна и сыпь.

– Арина! – Влад моментально придвигается к дочери. В руках у него гора салфеток – влажных, сухих.

То, что происходит потом не вписывается в мою оценку Влада Малышкина. Ни как отца, ни как человека.

Понимаю, что сильно ошибся.

Егор

Удивленно наблюдаю за умелыми действиями Влада. Мощный мужчина с огромными ручищами аккуратно пододвигает к себе послушную дочку. С неприкрытым ужасом в глазах отец разглядывает странную конструкцию на голове наследной блондинки.

Морщится неприязненно.

– Кто тебе сделал это убожество? – почему-то переводит вопросительный взгляд на меня.

– Точно не я! – зачем-то оправдываюсь.

– Тебе не идут такие хвосты! – отец аккуратно снимает цветные резинки с тонких волос ребенка, и пушистая копна с упругими пружинками крупных кудрей рассыпается, когда мужчина осторожно расчесывает волосы дочери пятерней.

Густые локоны, обмазанные жиром, сияют и «отец года» моментально вычленяет пальцами проблемные пряди, берет влажные салфетки, старательно смывает жирную субстанцию.

– Так лучше.

Что это было? Мужчина с темной гривой волос и темными глазами, сидящий чуть поодаль от меня в одну минут превратился из урода в настоящего отца, включив режим «заботливой мамочки».

Может, за эту мягкость его и полюбили женщины? Сначала одна, затем вторая.

А то я мучился, не мог найти причину привлекательности Владика.

Или… Или Влад ведет себя так не потому что должен, а потому что любит эту маленькую заботливую добрую девочку, похитившую у меня сегодня банковскую карту, чтобы накормить отца-неудачника, засевшего в мотеле с любовницей.

Пытаюсь заглянуть в глаза Малышкина, чтобы окончательно для себя решить любит он дочь, или нет. И мне не стоит настаивать на их общении.

Конечно, было бы проще погадать на ромашке или на картах. Или спросить в лоб. А лучше звездануть в лоб.

Снова начинаю мечтать о том, чтобы выбить из Малышкина всё, что мне нужно.

Странно это. Обычно, я – любитель переговоров, а не мордобоя. Но ярдом с Владом у меня включается другой режим. Будто ощущаю, что происходит естественный отбор, и женщины выбирают между нами двумя.

Почему-то пока я проигрываю. А Влад – царь зверей, блин! Доминирует.

Враки. Всё это надуманное. Как можно нас сравнивать, мы же абсолютно разные. Он – изменщик, я – нет. Он не любит жену, я свою… Мда. Похоже, мы одинаковые.

Приходится признать, что я любил только первую жену, а второй позволял себя любить. Только она не воспользовалась этим правом. Гадина. К другому уползла. Меня так и подмывает, расспросить соседа, когда и как долго они встречались, где познакомились и при каких обстоятельствах.

Но я понимаю, это всё уже не важно.

Во все глаза гляжу как Влад вытирает дочери подбородок и губы. Тщательно.

Старается гад!

– Арина, ты сыта? –спрашивает у дочери.

Та кивает, и белокурая грива, приведенная отцом в полный боевой порядок, вмиг рассыпается по худеньким плечикам девчонки, по спине.

– Иди погуляй, – заканчивает Влад.

– В детский городок можно? – звенит Аришкин голосок.

– Нет, – командует отец. – Только здесь, чтобы я тебя видел!

Девчонка вмиг становится грустной.

– Уверен, что ей нельзя в городок? Это же рядом. Ничего не случится, зато у нее будет ощущение свободы, – встреваю я со своими мыслями.

– Уверен! – отвечает запальчиво Влад. И мы оба глядим в спину Арины. Она уже приблизилась к фонтану и начала объединяться с другими детьми, болтающимися рядом с неглубоким красивым сооружением. – Я за нее отвечаю. Не хочу, чтобы жена оторвала мне голову за дочь. А еще не хочу искать Арину по всем этажам Меги. Времени нет лишнего.

– Ты не доверяешь дочери? Думаешь, она может тебя ослушаться?

– В Арине я на сто процентов уверен, сам воспитывал, говорил, что можно что нет. Она никогда не сделает чего-то, что создаст угрозу ее безопасности. А вот другим людям не доверяю, – бросает на меня злой взгляд. – Например, тебе. Какого черта ты вьешься рядом с моей женой и дочкой?

– Ого! Значит, тебе можно забираться в постель к Марине, а мне нельзя даже принять на себя роль добропорядочного соседа? – спрашиваю удивленно.

– Можно. Но судя по рассказам Маринки, ты не из числа добропорядочных соседей, помогающих нуждающимся, – огрызается Влад.

– Охамел?! Я в отличие от тебя не трогал чужих баб! – рычу немного громче, чем положено в общественном месте. Гости кафе оборачиваются, смотрят на нас.

Чтобы снизить градус напряжения, перевожу взгляд на фонтан и усмехаюсь.

– На твоем месте я бы не был так сильно уверен в том, что ты правильно воспитал дочь! – показываю рукой.

Наблюдаем за тем, как наша девочка забирает у мальчика из ладошек какие-то мелкие металлические предметы.

Монетки?

Трет их в своих маленьких ручках. Мило улыбается.