Хотели быть поближе к моим деньгам? Будут! Только под контролем.

– Ты пока посиди в машине, я утрясу одно дельце и вернусь за тобой, – командую Арише, пытающейся открыть дверцу.

В детских глазах полыхает огонь негодования.

– Я с тобой! – спорит настырная.

– Нет! – отвечаю жестко, подзывая рукой одного из охранников. – Митя, пригляди за барышней, чтобы она смирно сидела в машине.

Ариша прикусывает губу, делает бровки домиком, и бросает на меня уничтожающий взгляд.

Почему-то ни черта не удивляюсь. Что она –милашка, что ее мать со сладкой мордашкой – одинаковые. Если гладить их по шерстке, будут мурчать, если против – царапать.

Размашистым шагом направляюсь к желтому зданию, недавно облагороженному ремонтом руками моих рабочих.

Охранник и ресепшионист здороваются, кланяясь на восточный манер. Я же лишь сжимаю губы плотнее, чтобы выглядеть более грозным.

Мне нечего терять. Всё равно меня считают мерзавцем, скорпионом, и еще черт-те кем. Так что одним эпитетом больше, одним меньше, уже не играет роли.

Подхожу к номеру, за дверями которого прячется женщина с которой делил постель целый год, пока меня не сделали парнокопытным – рогатым оленем. Конечно, в постели Маринка была огненной богиней, но на этом ее положительные качества заканчивались.

Если раньше меня устраивал подобный расклад, то теперь нет!

В душе вдруг поднялась теплая волна эмоций и чувств, о которых давно забыл. Но теперь всё по-другому! Хочу вспомнить, как это – жить по-настоящему.

Громко барабаню в дверь.

– Кто? – слышу испуганный голос жены… бывшей.

– Твоя смерть! – отвечаю издевательским тоном.

– Полицию вызову! – отвечает срывающимся голосом.

– Я тебе вызову! – стараюсь смягчить тон, выкидываю из голоса издевку и недовольства.

– Я по делу. К Владу Малышкину.

За дверью наступает оглушающая тишина. Через мгновение слышу спешащие громкие шаги.

– Что надо?..

– Совесть не шевелится? – снова угрожаю, не сдержавшись.

– Должна?

– Так-то ты жену с дочкой на улице ночевать оставил!

– Кристина – сама растяпа, ключи потеряла. Я здесь при каких делах? – отвечает "недомуж", огрызаясь.

– Ладно. Принимаю твое оправдание. Дверь открой…

– Зачем?

– Еще один вопрос, и я ее вышибу. А потом перейду на другой тон.

«– Лучше открой ему. Он псих, – слышу Маринкин испуганный голосок».

Вот именно. Лучше не шутите со мной.

Спустя минут дверь открывается, и я тут же встречаюсь с испуганными лицами изменщиков.

Отталкиваю плечом высокого, широкоплечего соседа в сторонку, и прохожу в глубь номера.

Маринка сидит на кровати, в халатике. Вся такая-растакая. Накрашенная. При марафете. С причесочкой.

– Офигеть! Когда успела? Главное, зачем!

– Женщина должна оставаться женщиной в любой ситуации, – парирует «недожена».

– Женщина – да, но ты здесь при чем?! – продолжаю наступать, чем сильно пугаю ее. Подскакивает, бежит к любовнику, прячется за его широкой спиной.

– Ах да! Тебе же всё по фигу, – внезапно вспоминаю про сущность молодой женщины. – Главное, ты в комфорте, а то, что твой любовник выгнал в дождь дочь из дома, а ты его не остановила. Это как понимать? – руки машинально складываются в кулаки. Делаю шаг в сторону парочки.

Влад молчит. Смотрит на меня огромными темно-карими ненавидящими глазами. Поправляет нервно длинную темную челку. И я машинально отмечаю, что Аришка явно «не его яблочко». Тут и тест ДНК не нужен, если есть глаза и желание увидеть правду.

– Ты! Отец года! – слегонца бью мужика в грудь.

Не отвечает, лишь хватает мою руку и отводит в сторону. Хотя, я отдаю себе отчет в том, что мускулатура у соперника мощная, и, если захочет, может вступить в бой. Только видимо, не хочет он. Кишка тонка связываться с психом и подлецом, каким меня нарисовала ему Маринка.

– Личную жизнь устраиваете на глазах у всего поселка?

– Егор, я не хотел оскорбить твоих чувств, так вышло – внезапно Влад вступает в диалог. Лучше бы он продолжал молчать. Молчание было ему к лицу. И бесил он меня чуть меньше.

Как же хочется вдарить по его симпатичной морде лица. Разукрасить так, чтобы…

Обрываю свою мечту, вспоминая, что пришел сюда, чтобы осуществить мечту Арины.

Отступаю на шаг, и тут Маринка делает неожиданный ход – выпрыгивает из-за спины Малышкина, бросается на меня с кулаками.

– Ты сам во всём виноват. Всегда обращался ко мне как к вещи, унижал. Не доверял. За год семейной жизни ни разу не впустил в оранжевую комнату. Знаешь, как это больно и обидно? Нет. Я же тебе всегда была безразлична. Мои желания, чувства. Даже сексом ты занимался со мной ради наследника. Знай, секс с тобой был наказанием! И я пила таблетки, потому что не желала связывать свою жизнь с монстром. Думаешь, я глупая и не поняла, что ты хотел превратить меня в контейнер?

– Ду-ра!!!

Меня бомбит так сильно, что едва справляюсь с эмоциями. Прикрываю глаза, считаю до десяти. Всё это время мои оппоненты сохраняют молчание.

Открыв глаза, громко хохочу. Тут же мщу за обидные слова (о том, что любовник из меня никудышный), бросая жене в лицо:

– Ты отвратительно готовила!

Маринка отвратительно смеется в ответ:

– Я кормила тебя едой из местной кафешки!

Стерва.

– Прелюдия закончена! Сейчас будет оргазм! – жестко хватаю Влада за руку и тащу за собой к дверям.

Марина громко визжит: – Не убивай!

– Я привез твою дочь, – решаю объясниться с Малышкиным. – Аришка ждет тебя в машине. Подойдешь, обнимешь, поцелуешь, съездишь с нами в кафе, где дочка накормит тебя мороженым. Сожрешь всё, что она посчитает нужным. Понял?

Влад делает резкое движение и вырывается из моего мощного захвата.

– Не пойду! Не могу смотреть в эти глаза. Неродные. Чужие. Когда гляжу в них, сразу представляю мужика, с которым кувыркалась Кристина…

– Вот именно! – вступается за любовника Маринка. – Если ты такой сильный, езжай, найди засранца, обрюхатившего Кристу. Пусть он растит и кормит свою дочурку.

Ведьмино отродье! – шипит женщина себе под нос.

И я считаю до трех, чтобы не натворить дел, о которых позже пожалею.

Егор

– Значит, так, милая изменщица, – пытаюсь договориться по-хорошему. – Твой женишок сейчас выходит из здания, лобызает дочурку и едет с ней есть мороженое. За этот поступок я оставляю ему яйца и всё, что к ним прилагается. А ты не сопротивляешься его общению с ребенком, а всячески уговариваешь его на этот поступок.

Разве так сложно любить эту маленькую девочку? Милую. Красивую. Любознательную.

Не нравится цвет ее глаз и волос. Не смотри, чтобы не смущаться и не сбиваться с пути истинного.

Понятно объясняю? – вспарываю взглядом обоих.

Маринка пытается открыть рот, и я предусмотрительно поднимаю руку. Подношу ладонь к ее красивому лицу.

Испуганно смотрит, но молчит.

Я никогда не поднимал на нее руку. Никогда не бил женщин, и она об этом знает. Но также она осведомлена, что могу разукрасить любую мужскую рожу и поломать ребра. Ибо в молодости я не был хорошим мальчиком. Имел неосторожность попадать во всякие передряги. В отличие от брата мне было некуда деть прущую из меня энергию. А её было неприлично много!

Разворачиваюсь, уже хочу выйти за дверь, когда мне прилетает в спину:

– Егорушка, что я буду иметь с этого?

И тут я понимаю простую истину, Марина сейчас беременна, впереди ее ждут тяжелые времена с женишком – неудачником (приложу к этому руку). Значит, могу ее шантажировать также как она меня. Могу манипулировать ею при помощи того, что она хочет.

– Я пересмотрю своё решение – оставить тебя с голым задом, – выдыхаю жестко. – Сумма вознаграждения за «услугу» будет прямо пропорционально тому, как будет себя вести «отец года».