— Любовь не причиняет боль, Дима, — тихо сказала я. — А ты причинил мне слишком много.

Он поднялся, и на его лице появилась глубокая боль, которая раньше была скрыта за маской власти и самоуверенности. Он хотел, что-то сказать, но его слова застряли в горле. Я развернулась и пошла в спальню, оставляя его одного в пустой гостиной, всё ещё надеющегося, что сможет вернуть меня назад.

Я стояла перед офисом партии моего мужа, сжав кулаки так, что ногти вонзались в ладони. Мне было тяжело сделать первый шаг. Я уже много раз прокручивала в голове этот разговор, искала слова, которые смогли бы выразить мою боль, гнев и отчаяние, но каждый раз они ускользали от меня. Почему я вообще иду к ней? Что мне даст эта встреча? Ответов не было, лишь тупая боль в груди и отчётливое понимание: я должна знать правду.

Когда я наконец открыла дверь, Ольга сидела за своим столом, сосредоточенно глядя на экран компьютера. Она выглядела такой же безупречной, как всегда. Её волосы были аккуратно уложены, а макияж идеален, но взгляд, когда она увидела меня, выдавал неуверенность.

— Анна? — произнесла она, приподняв брови. — Что-то случилось?

Я вошла в комнату и тихо закрыла за собой дверь. Сердце бешено колотилось, но я держалась, не позволив себе показать слабость.

— Нам нужно поговорить, — начала я, стараясь сохранить голос ровным.

Она напряглась. Было видно, что она поняла, о чём речь. Не отворачиваясь от неё, я медленно подошла к столу.

— Ты знаешь, о чём я, Ольга. И давай не будем притворяться, что это просто работа.

Её глаза слегка расширились, но она быстро взяла себя в руки. Она откинулась на спинку стула и сложила руки на груди.

— Я не знаю, о чём ты говоришь, Анна.

— Не лги, — перебила я её. — Я видела ваши сообщения. Я знаю всё.

Молчание. Ольга на секунду замерла, затем тяжело вздохнула, словно весь её тщательно построенный образ вдруг рухнул. Её взгляд стал более откровенным, и в нём уже не было привычной маски.

— И что ты хочешь? — наконец спросила она, избегая прямого взгляда. — Устроить скандал? Выгнать меня?

— Я пришла не для этого, — я сдерживала гнев. — Я пришла спросить. Давно вы вместе?

Она пожала плечами, её лицо на мгновение смягчилось.

— Очень. Пять лет. Ты должна была это понять. Он давно смотрит на меня иначе, но ты, возможно, не замечала этого. А может, не хотела замечать.

Слова резали, как нож. Я знала это. Где-то в глубине души давно понимала, но не хотела верить. Пять лет? Эта цифра врезалась мне в мозг. Это же…

Я достала из сумки влажные салфетки и стерла толстый слоя макияжа, демонстрируя застарелый синяк. Я заметила, как округлились глаза Ольги.

— Уверена, что он не будет тебя бить точно так же?

— Ты все врешь! — взвизгнула она. — Специально все подстроила, чтобы я стала сомневаться.

— Если бы это было так, — вздохнула я. — Я была бы рада, если бы это было не так. Несмотря на то какую боль вы оба мне причинили, я искренне переживаю за тебя. Он — монстр.

— Со мной такого точно не будет, — заявила она, складывая руки на груди. — Я — беременна.

На ватных ногах я вышла из офиса и чувствовала себя так, будто мир вокруг потерял все краски. Каждый шаг по улице отдавался гулом в моей голове, но мысли были затянуты серым туманом. Внутри пустота, отчаяние и боль. Она беременна. Это звучало в моей голове, словно приговор. Ольга ждёт ребёнка от моего мужа. Ребенок.

Пальцы сами нажали номер, и я тут же услышала веселое:

— Тебе так быстро понадобилось лекарство?

— Дааа, — я буквально зарыдала в трубку.

— Что случилось? Где ты? — голос Алексея в секунду стал серьезным.

— Я…я…я… — слезы сплошным потоком заструились по моему лицу, голос дрожал и заикался, мешая говорить.

— Понятно, ты можешь скинуть мне свою геолокацию? — так странно, что, практически, незнакомый человек проявлял столько заботы.

Не прерывая звонка, я зашла в мессенджер и отправила Алексею свое местонахождение.

— Получил, — сказал она. — Оставайся на месте. Я сейчас подъеду.

Я плюхнулась на ближайшую лавочку. Мне казалось, что я резко опьянела. Я не слышала окружающего мира, лица людей были для меня размазанными блинами, мое тело меня не слушалось, а сердце болело так, что хотелось вырвать его.

Через несколько минут я заметила черную машину, что резко притормозил у обочины. Алексей выбежал из машины, подбежал ко мне и, увидев моё лицо, в его глазах вспыхнуло беспокойство, смешанное с болью.

— Анна… — он осторожно обнял меня, будто боялся сломать. Его руки были тёплыми, и я почувствовала, как моё напряжённое тело немного расслабляется.

Он открыл дверь машины и, поддерживая меня за плечи, усадил на переднее сиденье. В его движениях была такая забота, что мне захотелось просто раствориться в этом моменте. Уткнувшись в его плечо, я снова заплакала, на этот раз громко, безудержно, словно все эмоции, накопленные за столько времени, наконец-то вырвались наружу.

— Всё хорошо, — шептал Алексей, поглаживая мои волосы. — Я с тобой. Я заберу тебя отсюда.

Он сел за руль, и машина плавно тронулась с места. Я смотрела в окно, чувствуя, как улицы города пролетают мимо, но в голове у меня всё ещё витал хаос. Я не знала, куда еду, не знала, что будет дальше.

— Что произошло? — спросил он, не сводя глаз с дороги. Его голос был тихим, но полон решимости.

— Она беременна… — прошептала я, едва выговаривая слова, с трудом подавляя новый прилив слёз.

Я услышала, как Алексей шумно выдохнул, словно собирался с силами. Я чувствовала, как его руки напряглись на руле, но он оставался спокойным ради меня.

Машина выехала на шоссе, и мы мчались прочь от всего.

— Они вместе пять лет, — слова легко лились из меня. — Пять! Он трахал ее, пока я лежала в больнице после выкидыша! Он трахал ее, пока я оплакивала нашего не рожденного ребенка!

— Ты не обязана принимать это, Анна, — его голос был тихим, но твёрдым. — Ты сильнее, чем думаешь. Ты заслуживаешь большего.

Когда мы подъехали к дому Алексея, я едва осознавала, где нахожусь. Мысли путались, сердце стучало, а чувство опустошённости разрасталось во мне, не оставляя места для других эмоций. Новость о том, что Ольга беременна от Дмитрия, оглушила меня. Это был последний удар, от которого я уже не могла оправиться.

Алексей помог мне выйти из машины, его прикосновения были осторожными, словно он боялся сделать мне больно. Я чувствовала себя совершенно беспомощной, словно в коконе боли и шока, не способной двигаться самостоятельно.

— Пойдём, — тихо сказал он, ведя меня к двери. — Ты устала. Тебе нужно отдохнуть.

Его дом был таким же тёплым и спокойным, как и он сам. В прихожей висели его картины — яркие мазки, полные жизни и движения, но сейчас они казались мне далекими и чужими, как напоминание о том, что мир продолжает вращаться, даже когда у меня всё рушится.

— Садись, — Алексей мягко усадил меня на диван в гостиной и быстро ушёл на кухню. Я слышала, как он наливает воду, как тихо двигается по дому, создавая вокруг меня ощущение заботы и безопасности.

Он вернулся с чашкой горячего чая и накинутым на плечи пледом. Присев рядом, Алексей бережно взял мои руки в свои, словно пытаясь согреть не только мои замерзшие пальцы, но и замершую душу.

— Анна, я здесь, — прошептал он, смотря на меня с таким состраданием и болью, что мои слёзы снова потекли.

— Я не могу поверить… ребёнок… — прошептала я, моя грудь сжалась от очередного прилива отчаяния.

Алексей смотрел на меня молча, его глаза были полны понимания и нежности. Он не стал говорить банальных утешений, не стал обещать, что всё наладится. Он просто сидел рядом, был со мной в этот момент.

— Я чувствую себя такой опустошённой, — сказала я. — Как будто меня предали дважды. Как я могла не увидеть этого раньше?