«Прямо сейчас можно рвануть на Гардарику». Напомнил Миро.

— Генерал, необходимо немедленно связаться с посольством. Сами не справимся. Нам нужна помощь, вся, которая только есть. По Каменецкой улице на нас двигается существо, равное по могуществу сущности Дороги.

Франчек Ковальский развернулся к адьютантам-полковникам.

— Вызовите помощь! — Рявкнул он.

— Ваше Высокоблагородие, вызов не проходит. — Растеряно сказал полицейский полковник. — Я не могу…

— Да позвоните вы по телефону, в конце-то концов!

«Не успеют. Минута, две, и начнется мясо».

Могущественная аура приближалась, проталкиваясь сквозь песню сирены. Вот-вот энергетика, которую несли звуки, начнет рассыпаться на гармоники.

Незаметные, едва уловимые частоты потянулись от чужака. Существо готовилось вложить в энергетику Милы свою долю. И я сомневался, что у него благие намерения. Светлая, чувственная злость ощущалась даже в едва уловимой волне сканирования.

— Если телефоны не работают, пошлите уже гонца! — Прикрикнул на своих подчиненных генерал.

«Гардарика…» Начал было Миро.

Я метнулся в автобус, где лежали Крылья. Вернулся, вышел на открытое место.

— Я с тобой… — Начал было говорить Петр Влажин.

— Отправляйся в посольство, приведи помощь. — Сказал я.

А потом Крылья бросили меня в небо.

Медленно кипящее море толпы, окутанное звуком, пропитанное энергетикой Милы. Сияние Сердца Пламени я видел даже отсюда, сирена отдавала все силы своей песне.

Кривые ряды старинных домов, вдалеке небоскребы центра города. Огороженный посольский квартал, там тоже почуяли неладное.

Среди островерхих крыш тянется к зеркальным стенам небоскрёбов улица Каменецкая, сейчас пустая. Замерли коробки «Маусов», «Смерч» задрал вверх стволы пушек.

«Будет тяжело». Предупредил Миро.

«Знаю». Ответил я, приземляясь посреди улицы.

Улица пуста, на дверях и окнах полицейские печати. За моей спиной оцепление, сдерживающее толпу. Охрана беспокоиться, энергетика существа касается их аур. Толпа пока ничего не замечает, люди впитывают песню сирены Милы.

Но это пока. Чужие частоты незаметно проникают в их сознание.

«Да вот тебя тут только не хватало». Сказал Миро.

Она ждала меня посередине улицы. Высокая, статная, стройная женщина в полупрозрачных одеждах, с идеальной фигурой и божественно-правильным лицом. Неведомо откуда взявшийся ветерок развевал её одежды, на лбу сияла диадема с драгоценным камнем-биомехом.

Старшая сирена Иоланта.

Качки с живыми клинками стояли полукругом позади неё, ауры светились от влитой энергии, пылали точки рабских меток. Несколько огромных волков, источающих энергию Обочины, скалили зубы, царапали когтями брусчатку. Троица искусников в балахонах опирались на посохи, укутавшись защитой. Толстяк под два метра ростом, в одной набедренной повязке, прокатывает по телу волны искусственных мышц, рожденных Танцором Плоти. Два отделения наемников держатся поодаль, их оружие и защита кипит вложенной энергией.

— Приветствую, Мирослав Трегарт. — Сказала старшая сирена.

Щит глотнул энергию Сердца Пламени, брусчатка вокруг меня начала трескаться. Сияние Разума напряглось, фильтруя мои намерения. Что, подчиняться? Вот этой женщине? Да как же, сейчас!

— И тебе привет. — Сказал я. — Зачем ты тут?

— Забрать свою сестру.

Мощь её голоса подавляла. Что у неё, Сердце Пламени? Сильное, какое же сильное!

«Энергетическое ядро полного цикла».

— Она не хочет к тебе возвращаться.

— Кто будет спрашивать её желания? — Казалось, что Иоланта улыбается. Фигура старшей сирены плыла в воздухе, её силуэт подернулся маревом гармоник энергии.

— Я.

Сирена не ответила ничего.

А её рабы бросились на меня.

Я рванул ножны с тесаком с пояса, в движении вливая в металл энергию. Мы же творцы, Миро, да? Так сотворим же живой клинок! Пусть сталь оживет!

И сталь ожила, вырвалась на волю, разрубив ножны.

Первых нападавших я отшвырнул телекинезом, давая время Конструктору на расчет нужных частот.

Рой шаровых молний впился в атакующих рабов сирен, выжигая медицинские биомехи. Отчаянные крики и вспышки бледного-алого огня заполнили мир.

Пара шагов, мах клинком разбивает защиту и сносит голову рабу сирены. Присед, пропускаю над собой удар клинком, и своим тесаком разваливаю человека надвое. Толкаю верхнюю половину тела в несущуюся на меня волну мороза, и бью, сжигая искусника в пепел. Ногой подбиваю валяющийся на мостовой живой клинок, свожу сталь с ума, и отправляю в другого искусника. Лопается защита, и меч превращает человека в фарш.

Гаснут вечные светильники на улице, короткие вспышки и искры летят с фонарных столбов. Мчится волна энергии, сжигающей людскую плоть и камень. Мерцает сиреневым защита, отражая льющиеся на неё потоки энергии.

Ревет обрадованно Сердце Пламени, прокачивая через энергию, урчит Скорлупа, довольно скалится Сияние Разума.

Волки, с шерсти которых опадают ярко-белые светлячки, бросаются на меня. Ловлю правого за лапу, и швыряю в левого. Твари тяжелые, они не настоящие звери, а подчиненные сиренами существа Обочины, энергия Основы миров бурлит в них. Третий пятится, припадает на задние лапы, стремительно бросается на меня.

Сияние Разума подсказывает способ действия, я отдаю команду Конструктору. Универсальный Эффектор выпивает энергию тварей, а потом обращает против них же самих.

Шерсть сгорает в один миг, распадаются мышцы и кости.

Акустический удар, от камней летит мелкая крошка. От сирены ко мне тянется полоса распадающегося камня, стекла домов разлетаются брызгами.

Скорлупа наготове, миг, и она прикрывает меня, укутывает мощнейшим экраном покоя. Энергия, вложенная Иолантой в удар, частью распадается гармониками, а частью превращается в тепло. Камень вокруг горит бледным огнем.

Искусник окутывает защитой наемников, и в меня летят пули. Серебристые огоньки вспыхивают на краю Скорлупы. В ответ бросаю шаровые молнии, которые моментально перегружают защиту. Взрыв разбрасывает наемников как кукол.

«Да сколько же вас тут!» Завопил Миро.

Троица двигающихся с невероятной скоростью рабов сирен возникла передо мной. Скорлупа треснула, принимая на себя удары керамических клинков, растущих из локтей.

Заморозка, враги замедляются, размазанные в пространстве силуэты превращаются в человеческие фигуры. Я по очереди срубил им головы, и тела тварей рассыпались кровавыми кусками промороженного мяса.

Не останавливаться.

Двигаться.

Убивать.

Танец, сложивший воедино и искусство, и науку управления энергиями. Я рисовал этот бой, как художник рисует полотно. И я создавал его, как инженер создает новую машину. Я превзошел сам себя? Наверное. Об этом не было времени думать.

Пение сирены внезапно изменилось.

Выстрел раздался слева, пуля расплескалась по Щиту. Я повернул голову, и наткнулся на пустой взгляд полицейского, целящегося в меня из пистолета. Повел рукой, и оружие в руке полицейского рассыпался за составные части.

Очередь автоматической пушки швырнула меня назад, щит пошёл цветными разводами. Осколки хлестнули по людям вокруг. «Смерч», стоявший в конце улицы, окутался дымом, с башни стартовала ракета, взвилась в небо, и спикировала вниз.

Сияние Разума швырнуло в мой разум ледяную, острую логику мыслей. Сработал Конструктор, Сердце Пламени дало энергию, Универсальный Эффектор отправило навстречу ракете десяток алых искр.

Металлическая болванка, начиненная электроникой, воткнулась в брусчатку, и разлетелась на части. Взрывчатка растеклась небольшой серо-зеленой лужей, вспыхнула неуверенным пламенем.

Следующие искры унеслись к броневику. Не убивать, не убивать, пусть просто спят! Пусть уснут, пусть не слушают этой песни! Пусть слушают другое! Пусть слушают то, что поет Мила! Отныне тут нет место смерти, тут любовь и красота!

Рой искр рвался с Универсального Эффектора. Искры мчались в разные стороны, охотились за людьми, на свою беду оказавшимися на этой улице. Они не несли с собой гибель, они усиливали частоты энергии Милы, теплого солнышка, греющего меня, и гасили частоты Иоланты.