«Знакома». Сказал Миро.

— Миро говорит, что ему это знакомо.

— Сейчас Светлое Царство подошло к очередному кризису. Три наследника, Миро. И у каждого свое видение, как развиваться дальше. Власть для каждого из них — всего лишь инструмент. Раздвинуть границы державы, исследовать ближний космос, улучшить общество…

«Да мне и это знакомо!»

— Пятьдесят лет назад мой отец, царь Святослав Первый, сделал выбор в пользу предложенного мною пути развития. Мирное расширение, дипломатия, исследования ближнего космоса. Мой брат видел иной путь, отстаивал его, до хрипоты. Но мой отец поддержал меня, и мой брат смирился. Сейчас он занимается литературой, пишет картины. Его наследники не будут иметь прав на престол. А теперь похожий выбор придётся сделать мне.

— Борис Святославович, выбор придётся делать вам, Миро говорит, что будет относиться к любому вашему решению с огромным уважением.

«Чего? А, ну да. Гардарика ждет!»

— Это так, выбор делаю я. А как бы видел Миро последующее развитие державы? Что ждать, к чему готовиться?

«К гражданской войне. Стой, не отвечай так! Скажи, что будут кризисы, их преодолеем, устремимся в светлое будущее!»

«Это же ложь».

«Нам бы живыми из этой истории выпутаться. Царь своего сына не сдаст, хоть какого. Это же его сын».

— Борис Святославович, Миро говорит, что кризисы бывают, но преодолеть их всегда возможно. Он много таких примеров видел.

— Понимаю.

«Да долго он ходить вокруг да около будет?»

— Каждый путь развития — это чье-то творение. — Задумчиво сказал царь. — Ведь творить можно не только механизмы и картины, да… Можно создать торговую компанию, новую религию, великое государство. Это же тоже творение, Мирослав. Сплав таланта, данного при рождении, и приобретённых умений. Руководить великой державой нельзя, не отдавая себя этому полностью. Ничему другому не останется ни места, ни времени. И, когда этот путь оказывается не нужным… Что тогда делать человеку?

— Выбрать иной путь! — Ляпнул я, не подумав.

«Учишь тебя, учишь…»

— Если бы это было возможно. — Царь грустно улыбнулся. — Виктор, Сергей и Ирина увидели дальнейший путь нашей державы по-разному. И каждый посвятил себя этому пути, целиком и без остатка. Я был склонен принять путь, предложенный Виктором. Медленное развитие экономики и науки, объединение планет Старой Рутеники путем дипломатии и торговли. Ирина смирилась, а вот Сергей — нет. Он не смог мне простить того, что я не дал появиться на свет его творению.

«Некоторым творениям лучше никогда не появляться на свет». Сказал Миро. «Нет, только этого не скажи, ладно?»

— И я не представляю, что делать теперь. Организация, созданная Сергеем, вобрала в себя слишком много отпрысков влиятельных фамилий. Аресты вызовут недовольство верхушек боярских родов, что…

Вдруг в дверь постучали, резко, требовательно. Три стука, и дверь распахнулась, в кабинет влетел генерал Бельский с телефоном наперевес.

— Борис! — Выдохнул он. — Только что с Дороги возле Снегодара сошли пусковые установки! Они пробиваются через Обочину! Борис, какие будут приказы?

Царь закрыл глаза, и молчал.

— Борис, я жду приказа! Борис!

«О, началось». Сказал Миро. «Давай-ка наружу двигаем, хватаем машину, и дергаем отсюда!»

— Радек, ты должен быть в штабе. — Царь говорил, не открывая глаз. — Немедленно отправляйся туда.

— Борис, да какого…

— Он мой сын. Он не посмеет.

— Борис, он…

— А если посмеет, то я виноват сам. Генерал Бельский, приказываю вам отправиться в генеральный штаб, и принять все меры, которые сочтете необходимыми. Выполнять!

— Есть! — Вытянулся генерал Радек Бельский.

— Мирослав, вы поступаете в распоряжение генерала Бельского.

«Пошли отсюда! Сейчас тут будет жарко!»

Уже в коридоре нас догнал вой сирен.

«Ролс» ждал перед крыльцом, первым влетел генерал Бельский, я за ним. Охранник захлопнул за нами дверь, прыгнул вперёд, и машина рванула с места, визжа шинами. Мелькнули ворота, край бампера снес полосатый столбик.

Лес по бокам дороги слился в сплошную серо-зеленую полосу, машина мчала изо всех сил, двигатель не ревел, визжал на высоких оборотах. Генерал плотно сжал губы, и глядел назад. Лицо его стало восковой маской.

Я молчал, пряча взгляд.

И вдруг генерал решился, потянулся к телефону, расположенному на столике перед сиденьями-диванами. Снял трубку, ткнул в цифровую панель короткий код из трёх цифр.

— Иван! — Сказал в трубку Радек Бельский. — Тебе уже доложили? Ударь туда! Что? Уже? Понял!

Генерал отшвырнул трубку, ударил по кнопке связи с водителем.

— Код двенадцать! Пять минут!

Машина слетела с дороги на свободное пространство, остановилась. От дворца нас закрывал небольшой холмик, высокая луговая трава доходила до верха бампера.

Генерал рванул дверь, вышел наружу, и пошёл на холм.

Я двинулся следом.

— У тебя хорошие щиты, Мирослав?

— Ну…

Миро последовательно тронул Конструктора, Сердце Пламени и Скорлупу. Частоты, генерируемые Конструктором, напитались энергией Сердца Пламени, и Скорлупа накрыла нас прозрачным маревом энергии.

«Сейчас долбанет».

В безупречно-голубом небе над тем местом, откуда мы приехали, появился белесый след. Он тянулся и тянулся вниз, изгибая траекторию. Ниже, ниже, ниже! Короткие алые вспышки отмечали белесую траекторию в небе.

С такого расстояния летний дворец выглядел как игрушечный. Все эти бревенчатые здания, купола, башенки. Словно детский конструктор.

Резкая вспышка в небе поглотила мир. Скорлупа налила щит темнотой.

Земля под ногами ударила меня снизу, я едва устоял на ногах. Налетел ветер, принес с собой горящую пыль, сначала в лицо, а потом, почему-то, в спину.

Щит ворчал, питаемый энергией Сердца Пламени, и медленно светлел.

Над летней резиденцией вставало грибообразное облако. Тянулось выше, в небо, вбирая в себя столбы дыма с земли. Лес горел, горела трава вокруг.

— Все кончено. — Сказал Радек Бельский.

«Ну да, для этого государства все кончено. Давай-ка заберем Вещь и Низкоранговую, заберем биомехи из мастерской, и рванем на Гардарику! Транспорт у нас есть, доберемся как-нибудь»

— Все только начинается, Ваше Высокоблагородие. — Сказал я. — Наша машина цела? Давайте что-то делать. Вас ждут в штабе.

Генерал глянул на меня, и принялся спускаться с холма.

Я последовал за ним.