Понимание комфорта, чувство комфорта, стремление к комфорту — тоже один из признаков интеллигентного элитария. Гораздо важнее, чем знание наизусть исторических дат и событий, да и — чего уж там! — всевозможных лишних наук, вроде истории и устаревших философий, да и, по правде говоря, учений древних мудрецов. Запомните это, мальчики! В гимназии вам такого не скажут! Как вас зовут?» — с ласковой улыбкой обратился к близнецам Миней. Оба парня почувствовали, что их языки как будто приклеились к нёбу от смущения. Сдавленным голосом они промямлили один за другим: «Галь… Гай…» Мезимотес понимающе улыбнулся. Повисла пауза. Помолчав, Миней задумчиво произнёс: «Скоро Коба подойдёт… — и, повернувшись к Тиму, оживлённо добавил: — Уж этих-то наших юных друзей мы угостим дорогим коньяком, правда, Тимми?» — «Конечно, ведь мы все нынче победители!» — «Не говори о победе, пока она не превратится в реальность».
— «Миней, вы знаете, я очень хочу расширить функциональные возможности фелиофона.
Название — самое что ни на есть то…» — «Уговорил, Тимми! — пусть будет фелиофон. Хорошо, что не рутиофон, что тебе больше по душе фелиофон…» — и хитро улыбнулся. Тим покраснел, скосил глаза на близнецов, потом на Офелию, которая возилась со своим репортёрским та-фоном, и быстрым движением приложил палец к губам. Мезимотес понимающе кивнул и вдруг спросил: «Кстати, Тим, а если наши уважаемые оппоненты захотят выступать без микрофона?» — «А фелиофон в принципе должен быть приспособлен к любой ситуации — он работает на акустической энергии!.. Долго объяснять… Как-нибудь потом… Это только первый образец! И ещё — посмотрите, какая чёткая маскировка! Если кто чужой рядом окажется… — парниша как бы просто играет, или клипы ловит… Конечно, в будущем нам понадобится фелиофон с охватом больших пространств… Это уже в следующей модели…
Когда отработаю кое-какие варианты…» В этот момент под сень шалаша просочился Арпадофель: «Какая следующая модель?
Какие варианты?» — с порога профанфарировал Коба, и его левый глаз принялся лихорадочно косить во все стороны, испуская желтовато-бежевые каскады света. — «Не кипятись, Кобушка! Тимми рассказывает о своём новом изобретении — фелиофоне. Ты, надеюсь, обратил внимание на навалившуюся на Лужайку тишину, на вызванный ею переполох? Так вот: это сам по себе фелио-эффект работает!» — «А что это такое — фелио-эффект? Почему я не знаю? Всё от меня скрываете? Без меня запатентовать хотите?» Мезимотес не без опаски увидел на лице Арпадофеля признаки надвигающейся грозы и тут же быстро добавил: «Пока рано говорить о патентовании.
Тимми разрабатывает разные варианты. Когда закончит, сможем это и на патентование представить! Конечно, закрытый патент… — понизил Миней голос. — Мы с Тимом тебе потом всё расскажем!» — засуетился босс. — «Между прочим, — заметил Тим со странной усмешкой, — опробовать следующий вариант я хотел бы на «Цлилей Рина»!.. Посмотрим, как они задёргаются!» — и Тим ослепительно улыбнулся Арпадофелю.
Офелия во все глаза глядела на Кобу, о котором ей Тим столько рассказывал. Она и раньше видела его, даже, кажется, как-то сидела рядом на концерте в «Цедефошрии», но тогда он был никому не известным в Эрании человеком, разве что паре-другой высокопоставленных элитариев из группы «Доберман». Она раздумывала, стоит ли взять у него интервью, или дождаться более подходящего момента. Тим как-то обмолвился, что Коба Арпадофель — фигура, которая лучше всего смотрится в мягком освещении полутеней. Ладно, у неё уже и без того материала — на пару-тройку колонок в «Бокер-Эр». Близнецы восторженно кивали, хотя не понимали, о чём разговаривают между собой уважаемые коллеги их daddy. Лица мальчишек раскраснелись, они радостно поглядывали то на Мезимотеса, то на Арпадофеля, то на Тимми, потом переводили торжествующий взор в центр Лужайки, стараясь отыскать глазами своих родителей. Ну, будет чем похвастать и приятелям, и предкам!.. А сестрица… пусть завидует!.. Тут Галь нечаянно поймал оценивающий и заинтересованный взгляд знаменитой журналистки, который она время от времени кидала на него с братом. Он вспыхнул, жар поднимался от низа живота, где что-то аритмично пульсировало, и покрыл его лицо до лимонно-белокурых корней крашеных в разные цвета волос. Взглянув на брата, он понял, что тот испытывает те же ощущения, и ему они кажутся скорее возбуждающими, чем комфортными.
Но в этот момент Тим взглянул на близнецов и как будто вычислил их ощущения. Он тут же постарался в присутствии Мезимотеса и Арпадофеля напустить на себя строгий вид: «Запомните, зайчики мои! О том, что мы тут говорили, никому ни единого слова! Поняли?» — «Поняли… Но не поняли, о чём вы говорили! Вся эта техника… ну её…» — заикаясь, пробормотал Гай. А Тим продолжал тем же строгим тоном: «Это оч-ч-чень важ-ж-ж-но! — и незаметно подмигнул Офелии, та в ответ понимающе усмехнулась. — Можете сколько угодно хвастать о том, что были приглашены на боссо-мангал. Но о наших задумках — никому ни слова. Даже слово фелиофон забудьте! От этого зависит наш успех!» Мезимотес улыбнулся и спокойно проговорил, обращаясь к Тиму: «Не волнуйся! Мальчики умные, они всё понимают.
Они будут молчать! Правда, ребятки?» Близнецы согласно и часто-часто закивали.
Тим улыбнулся близнецам и подмигнул, а потом тихонько прошептал Минею: «Хватит об этом, шеф. Мы сюда наших молодых друзей не для нотаций пригласили, а оказать им уважение!» Тот понимающе кивнул.
Боссо-мангал продолжался. Вскоре мальчики почувствовали, что пора покинуть шалаш и, пошатываясь, вышли и направились в сторону родителей. А за их спинами трое мужчин обменивались тревожными взглядами. Офелия, напротив, испытывала радостное возбуждение. Она поиграла кнопочками на своём репортёрском та-фоне, запихнула в ухо крохотный наушник и, жмурясь от удовольствия, прослушивала записанный материал, ритмично постукивая ногой по земле. Наконец, Тим решился нарушить молчание: «Простите, хаверим! Я уверен, что эти милые мальчики, которых я помню ещё во-от такусенькими, — и он не без труда согнулся к земле, показывая обеими ладонями, какусенькими он помнит близнецов, — никому ничего не скажут. К тому же, сочетание грозного предупреждающего взора нашего уважаемого адона Кобы (низкий поклон в его сторону) с достаточным количеством вкусного ликёра, а до этого коньячок… Не беспокойтесь!» Арпадофель стрельнул в Тима ослепительным лучом странного белесовато-гнойного оттенка, исторгнутым из чуть не вылезшего из орбиты левого глаза. Мезимотес сделал успокаивающий жест обеими руками: «Кобушка, всё в порядке! Тайна вкладов соблюдена! Мальчишки ничего не поняли, клянусь тебе!
А помощь нам оказать могут нешуточную! Правда, не в технических вопросах, в этом на них природа отлично отдохнула… после папеньки-гения. Ну, и занятия восточными единоборствами даром не проходят… Зато в их преданности нашему делу не изволь сомневаться!..»
* * *
Когда близнецы чуть заплетающимися ногами добрели до места, откуда гремели вихрящиеся звуковые пассажи, к ним подошли их приятели: «Эй, где вы были?» — «На боссо-мангале… Отстаньте!.. Наверно, немножко лишнего хватанули… Говорил я тебе, Гай, чтобы ты не пил столько, а ты всё наливал и наливал!» — напустился на брата Галь, а тот только слабо и глуповато улыбался, вспоминая некстати Офелию:
«Эх, хар-рашо-о!!!» Товарищи недоуменно на них поглядывали, кое-кто с откровенной завистью: «И за что это вам такая честь?» Братья нетвёрдой походкой направились к родителям и плюхнулись прямо на землю возле неубранного стола. Сестры ещё не было, daddy куда-то названивал по та-фону.
Мама всё ещё слушала свои кассеты, что-то напевая и ритмично взмахивая пухлой ручкой. Небо начало интенсивно лиловеть… Близнецы плюхнулись на землю, облокотились на ствол дерева, привалились друг к другу и задремали, с посвистом похрапывая. Их лица неестественно покраснели, на что Моти, закрыв свой та-фон, с удивлением обратил внимание. Он подошёл к Рути, легонько дотронулся до её плеча и указал на спящих мальчишек. Она кинула летучий взор на сыновей и снова погрузилась в звуки музыки, льющиеся прямо из наушников с совершенными заглушками. Моти понял, что он остался один на один со своим недоумением, и оставил жену в покое. Его гораздо больше беспокоило столь долгое отсутствие дочери. «И даже не позвонит! Это на Ширли не похоже!» — с досадой думал Моти.
