Торжество венчания, хоть и разрешённое по завещанию лорда Эдварда, происходило в месячный срок после его смерти и не должно было нарушать приличий. Общество было строго в таких вопросах: даже радость должна быть сдержанной, обёрнутой в траурную ленту. Я сама не знала, что чувствую. Немного печали и тревожное волнение.

Ранним утром, когда солнце только начало подниматься из-за холмов, я попросила Генри проводить меня к кладбищу. Он молча кивнул, и мы пошли по садовой дорожке. Вскоре мы оказались у аллеи, ведущей к усыпальнице. Это было старое здание с мраморным куполом и кованой дверью. Генри сам открыл её.

Внутри было прохладно и спокойно. Каменные стены хранили память о поколениях Рэдклиффов. Я подошла к нише, где покоился мой отец. Надпись ещё не была завершена, её собирались дополнить позже. Рядом стояла мраморная плита с именем матери Авроры. Я не знала эту женщину, но в этот день ощущала особую связь с ней. Возможно, потому, что именно она, как говорил отец, всегда мечтала, чтобы её дочь жила свободно, без чужого давления и расчёта. Я стояла молча, не пытаясь говорить, слова были бы лишними. Генри тоже не нарушал тишины. Мы просто посидели на скамье у стены. Мне казалось, будто отец где-то рядом. И я мысленно попросила у него благословения.

Возвращаясь обратно, я чувствовала себя легче. Внутри стало чуть светлее, радостно и спокойно. Как будто он простился со мной и отпустил. У крыльца нас встретили Элла и Бетси, обе в серовато-лиловых платьях, соответствующих этикету. Они суетились у кареты, укладывая последние чемоданы. Мои вещи были собраны ещё вчера: сундуки с одеждой, ящики с книгами, два ящика с лекарственными травами и сушёными лепестками, шкатулка с письмами отца, мамины блокноты, два стеклянных флакона из башни и, конечно, корзина для Марса. Лорд Николас предусмотрительно прислал три экипажа для слуг и багажа.

— Всё готово, миледи, — произнесла Бетси, поправляя вуаль на моей шляпке. — Остаётся только дождаться лорда Сеймура.

Она внезапно всплеснула руками, будто вспомнила что-то важное, и вихрем устремилась к дверям.

Марс вышел из дома с видом барона. Вымытый, расчёсанный, с бархатным зелёным ошейником, он выглядел как представитель королевского двора. Кот важно подошёл ко мне, сел рядом и выдохнул:

— Ну, хотя бы не первый раз выходишь замуж. Опыт уже есть какой-то. Это должно тебя утешать.

Я рассмеялась, хотя и немного нервно:

— Вряд ли мой прошлый опыт можно сравнить с тем, что происходит сейчас. Я теперь юная, невинная девушка и выхожу замуж за графа, а не за водителя газели.

— Зато ты уже знаешь, как себя вести. Главное — не упасть в обморок. И если уж упадёшь, то сделай это грациозно.

Я хотела ответить колкостью, но в этот момент к воротам подъехала знакомая карета. Колёса застучали по гравию, лакей открыл дверцу, и из кареты вышел лорд Николас Сеймур, граф Элдермур. Он был в чёрном сюртуке, с серебряным медальоном на шее и печатью рода на перстне. Его лицо было спокойным, даже немного сосредоточенным. Но когда он увидел меня, взгляд потеплел.

— Леди Аврора, — сказал он подходя. — Вы…

Он замолчал. Я не знала, что он хотел сказать, но, кажется, что-то хорошее. Я опустила глаза. Марс мысленно хмыкнул:

— Ну всё. Теперь точно не сбежишь. Беги наряжайся… Невеста.

Церковь была скромно украшена: несколько лилий у алтаря, ленты серо-синего цвета, свечи. Священник с достоинством и уважением принял наше решение. Присутствовали лишь близкие соседи, пара знакомых лордов и чета из соседнего имения. Генри подвёл меня к алтарю, передал жениху и встал рядом с леди Агатой. Бетси тихо всхлипывала где-то позади. Элла держалась бодро, но в глазах её блестела слеза.

Когда священник произнёс: «…согласны ли Вы, лорд Николас Сеймур, взять в жёны…», у меня похолодели пальцы. Голос Сеймура прозвучал ясно и твёрдо:

— Да, согласен.

Я тоже ответила утвердительно, стараясь, чтобы мой голос не дрожал. Кольцо казалось холодным, как зимнее утро. Мой палец чуть заметно дрожал, но лорд Сеймур держал мою руку крепко и уверенно.

Когда обряд завершился, мы поклонились, и Сеймур прошептал мне:

— Всё будет хорошо. Обещаю.

Мы вышли из церкви под звон колокольчика. Не было лепестков, не было аплодисментов. Только лёгкий ветерок, запах лилий и взгляды — сочувственные, уважительные, спокойные.

Кареты остановились у ворот. Элла и Бетси уже устроились внутри. Марс, вытянувшись на коврике, лениво зевнул. Я оглянулась на Рэдклифф-Холл — дом, который стал мне дорог. Тётя Агата и Фелисити по очереди обняли меня. Слуги стояли в стороне: кто-то утирал слёзы, кто-то махал платком. Генри подошёл ко мне и мягко взял за руку.

— Он был бы рад, — тихо сказал брат. — Твой отец. Он действительно считал лорда Сеймура достойным.

— Я знаю, — прошептала я. — Спасибо, Генри. За всё.

Он наклонился и поцеловал меня в лоб, как делал отец.

— Теперь вы — графиня Элдермур, Аврора. Живите так, как вы достойны. Не забывайте нас, помните, что вы Рэдклифф, но и не бойтесь идти вперёд.

Слёзы подступали к глазам, но я сдерживала их с улыбкой. Поднялась в карету, Сеймур сел рядом. Дверца захлопнулась. Колёса медленно покатились по дороге, увозя меня от прошлого — не в неизвестность, а в новое, неизведанное. И это было по-своему прекрасно.

Марс тихонько фыркнул в моих мыслях:

— Ну что ж, поехали. К новой жизни. Только давай без трагедий, ладно?

Я улыбнулась. И наконец-то ощутила, что, может быть, всё действительно будет хорошо.

Дорога петляла между холмами, словно и сама не была уверена, куда нас ведёт. В экипаже было тихо: я сидела, аккуратно сложив руки на коленях, Сеймур — напротив, с видом человека, который вот-вот скажет что-то важное… но в итоге просто поправил перчатку и облокотился на окно. Колёса поскрипывали, словно сетовали на судьбу — кто-то оставался в Рэдклифф-Холле, а кто-то, то есть я, ехал прямо в супружескую жизнь. Марс, устроившийся у моих ног, тихо сопел, внутренне комментируя каждый поворот.

— Придётся остановиться на ночь, — неожиданно произнёс лорд Сеймур, глядя в окно и чуть улыбаясь, будто сообщал нечто особенно интригующее. — Ехать ночью опасно. Дороги разбиты, лошадям нужен отдых, да и мои обязанности заботливого мужа никто не отменял. Я хочу, чтобы вы выспались.

Я заметно напряглась. Всё-таки... одна карета, одна гостиница, одна фамилия. Как бы чего не вышло.

Лорд Сеймур, заметив, как я слегка сжала ридикюль, громко рассмеялся. Этот смех был неожиданным — глубокий, искренний и почти ободряющий.

— Леди Аврора, прошу вас, успокойтесь. Я не намерен нарушать наш уговор. Неужели я похож на нетерпеливого сластолюбца, который заполучил молодую жёнушку. Всё будет строго прилично. Я заказал раздельные апартаменты, и если угодно, вы можете даже поставить между нами охрану из своих служанок и насыпать кольцо соли.

Я моргнула.

— Солёное кольцо звучит заманчиво, — пробормотала я. — Особенно если его можно положить и вокруг постели, и в суп.

— Разумный подход, — кивнул он, не без иронии. — Могу заверить вас: я человек чести. Хотя мне и не впервой пугать дам своей… как бы это сказать… ироничностью.

Я хмыкнула.

— Вы не такой уж и пугающий.

— Благодарю. Пока это лучший комплимент, что я получил от новоиспечённой жены.

На постоялом дворе, украшенном пыльными геранями и гордо именуемом «У Четырёх Колёс и Одного Петуха», нас встретила хозяйка с усами, достойными кавалера ордена. Она тут же проводила меня в комнату с цветастыми портьерами, кроватью, которую можно было назвать плацдармом и кувшином с водой, пахнущей… ну, водой с привкусом вчерашнего чая.

Я села на край кровати, выдохнула. Марс прыгнул ко мне, обнюхал подушки, фыркнул неодобрительно и улёгся у окна. Через несколько минут в дверь тихо постучали.

— Леди Аврора? — раздался знакомый голос. — Хотел лишь сказать: у меня комната напротив. Если что-то понадобится — постучите. Или, если не понадобится, тоже стучите. От скуки.