— Хорошо. Но только вам. Когда-то… около полугода назад, я случайно услышала разговор леди Мэриэн. Она не заметила, что я стою за ширмой в бальном зале. Ну, я там шнуровку от её платья искала… Понимаете, иногда она улетает в сторону, как птичка на свободу.

— Не сомневаюсь, — пробормотала я. — И что она говорила?

— Она разговаривала с одной дамой — кажется, это была её подруга из Бата, та, с громким смехом, помните? Так вот… Леди Мэриэн жаловалась, что милорд «чрезмерно скуп в мужском отношении» и что все попытки завести наследника были, по её словам, «попытками вырастить розу на каменной клумбе».

Я удивлённо подняла голову и быстро взглянула на Марса.

— Она что, действительно обсуждала такие вещи вслух?

— Не только обсуждала. Она говорила, что «время уходит», что «Рэдклифф не вечен», а «будущее семьи может оказаться в руках молодого, крепкого мужчины, достойного её внимания».

Я подняла бровь.

— Ты уверена, что она имела в виду моего кузена?

— Да, миледи, — прошептала Бетси с выражением испуга. — Она упомянула его имя. Сказала: «Генри не только умён, но и благороден. И, возможно, заслуживает большего, чем просто место в тени своего дяди».

Я откинулась в кресло и прижала пальцы к вискам.

— О нет… — простонала я про себя. — Марс, твоя ирония сейчас очень нужна.

С подоконника тут же прилетела мысль:

— У меня больше нет иронии. Судя по рассказу Бетси, твоя мачеха решила сыграть в шахматы, но без королевы приличия.

— Она хочет прибрать Генри к рукам, — пробормотала я. — Или, по крайней мере, использовать его… возможно, как способ получить наследника, если лорд умрёт. Или, не дай бог, сделать вид, что этот наследник «его».

Бетси в ужасе приложила ладони к щекам.

— Вы не думаете, что она могла бы… ну… вы понимаете… «заменить» отцовство?

Я задумчиво посмотрела в окно.

— Я думаю, что если в этом доме кто-то и способен на подобное, то это она. Но мы должны быть осторожны. И наблюдать. Если Мэриэн действительно что-то замышляет с Генри… мы обязаны это выяснить.

Марс зевнул, вытянулся в полный рост и подмигнул мне своим изумрудным глазом.

После обеда, который я намеренно пропустила, сославшись на лёгкое недомогание, я всё же решила найти кузена и выяснить его отношение ко всей этой ситуации. Бетси, проскользнув ко мне в комнату, тихонько поведала, что Генри вышел подышать свежим воздухом на задний двор. Я почти бегом шла по дорожке, прижимая шаль к груди, а Марс трусил за мной с видом того, кто хочет вмешаться, но слишком горд, чтобы кричать «стой, женщина, не позорься». После утренней сцены в беседке мне не терпелось найти Генри. Я чувствовала, что после такого он заслуживает хотя бы какую-то поддержку и порцию сочувствия.

Он стоял у балюстрады западной террасы, опершись на каменный парапет, глядя на лужайку с видом человека, которому только что читали мораль, при этом не скрывая подтекста.

— Генри! — позвала я, и он обернулся. На его лице отразилось удивление, но затем уголки губ чуть тронула улыбка.

— Аврора. Не ожидал… Прогулка в одиночестве? Или, — он кивнул на Марса, — в обществе старшего советника?

— Мы с советником видели утром сцену в беседке, — призналась я, подходя ближе. — Прости, что подслушивали. В саду всё отлично слышно.

Он покачал головой, но не выглядел сердитым.

— Это уже не первая… попытка со стороны твоей мачехи. Обычно я стараюсь не поддаваться на её намёки. Но сегодня, похоже, вышло особенно неловко.

— Ты справился достойно, — уверила я. — Она умеет быть… настойчивой.

— Не самое подходящее слово, — буркнул он и посмотрел мне в глаза. — Я понимаю, как всё это выглядит. И, честно, я не хочу, чтобы ты думала обо мне… ну… будто я…

— Будто ты поощряешь её поведение? — мягко закончила я за него. — Нет, Генри. Я вижу, как неприятна тебе эта ситуация.

Он провёл рукой по волосам, явно нервничая:

— Знаешь, самое сложное — это сохранять вежливость. Она всё-таки жена дяди. Но порой… — он замолчал, подбирая слова.

— Порой хочется просто сказать всё как есть? — подсказала я.

— Именно. Но я не могу. Это разрушит семью. Дядя счастлив с ней, или думает, что счастлив… — Генри вздохнул. — И я не хочу быть тем, кто разрушит его иллюзии.

«Благородно, но глупо», — прокомментировал Марс, устроившись на перилах.

— Возможно, стоит поговорить с леди Агатой? — предложила я. — Она могла бы…

— Леди Агата… моя мать, — Генри нахмурился. — Она… знаешь, она живёт немного в своём мире. Все эти тонкости этикета, правильно завязанные ленты на платьях юных леди… Это её страсть. И, боюсь, она настолько поглощена своими обязанностями и подготовкой к разным светским мероприятиям, что просто не замечает… ну, всего этого.

Он вздохнул.

— К тому же, она видит только то, что хочет видеть. А Мэриэн умеет быть очень убедительной, когда нужно. С матерью она всегда сама любезность и почтение. Мама привыкла верить тому, что ей показывают. Вряд ли она поверит мне, если я вдруг заявлю, что её невестка откровенно флиртует со мной. Ей, скорее всего, покажется, что я выдумываю или пытаюсь посеять раздор.

«Ну да, ей же некогда, она учит юных дам, как грациозно оттопыривать мизинец при чаепитии», — мысленно проворчал Марс фыркнув.

— Это правда, — согласилась я. — Она словно соткана из сахара и милых улыбок. Но как она не видит… того, как ведёт себя леди Мэриэн с тобой? Отец тоже ничего не замечает. Ведь это же очевидно для стороннего наблюдателя!

— Не для всех, видимо, — Генри пожал плечами. — Или, может быть, они просто не хотят этого видеть. Лорд Эдвард только тем и занимается, что решает финансовые трудности. А мама… она просто… не от мира сего, когда дело касается таких вещей. Её больше волнует, не опоздаем ли мы к обеду, и достаточно ли хорошо накрахмалены воротнички у слуг.

Мы помолчали немного, глядя на лужайку, залитую мягким утренним светом. Тишина была нарушена только пением птиц и тихим мурлыканьем Марса, который, похоже, полностью одобрял наше общество.

— Тяжело, когда ты оказываешься в такой ситуации, — наконец сказала я, нарушая тишину. — Чувствуешь себя… в ловушке. Я, как никто, понимаю это. Не можешь ничего сказать, чтобы не навредить, но и терпеть сложно.

— Именно, — Генри кивнул. — Порой мне кажется, что я просто хожу по тонкому льду. Одно неверное слово, один неверный взгляд — и всё может рухнуть. Я не наивный юнец и прекрасно понимаю, чего добивается…

Но договорить ему не удалось. К нам подбежал запыхавшийся Томас, младший конюх:

— Мистер Генри! Там… Лорд Грэхем просит вашей помощи! Его охотничья собака… Лили… Она… — Мальчик пытался отдышаться.

— Что с Лили? — резко спросил Генри.

— Её рвёт, и она странно дышит, хрипит… Лорд Грэхем в отчаянии!

Генри мгновенно преобразился. Исчезла задумчивость, появилась собранность:

— Где они?

— В охотничьем домике, сэр!

— Аврора, — Генри повернулся ко мне, — ты же, по-моему, немного разбираешься в травах. Может быть, понадобится какое-то лекарство. Пойдёшь со мной?

Я кивнула, подхватывая юбки:

— Конечно.

Мы почти бежали по дорожке к охотничьему домику. Марс, вопреки своему обычному достоинству, спешил за нами.

Когда мы влетели в домик, я сразу увидела прекрасную охотничью суку, лежащую на боку. Её дыхание было хриплым, а из пасти текла слюна. Лорд Грэхем стоял рядом, его лицо было бледным от волнения.

Генри сразу опустился рядом с собакой, осторожно ощупывая её живот и грудную клетку:

— Давно это началось?

— Час назад, — ответил Эван, нервно сжимая руки. — Лили сначала просто, отказалась от еды, потом начала задыхаться…

Я тоже присела рядом с собакой, осматривая её:

Мои руки действовали быстрее, чем я успела подумать — старые навыки взяли верх. Я опустилась рядом с собакой, осторожно ощупывая её горло.

— Кость, — уверенно произнесла я. — Застряла в горле. Генри, мне нужна твоя помощь — держи её голову. Крепко, но осторожно.