— Твоими бы устами… ну да ладно. Давай попробуем. Что по-твоему нужно делать в первую очередь? — вероятно осознав последствия, произнёс собеседник и я рассказал, как и кого я хочу мобилизовать на работы уже сегодня, абсолютно не понимая почему-й-то он согласился так быстро? Неужели и вправду осознал надвигающийся «песец» в случае неудачи?

Через два часа прения начались было вновь, но почти сразу же были закончены с формулировкой: «Для проведения дополнительных консультаций», и отложены на неопределённый срок. О новом заседании по этому вопросу мне пообещали сообщить и напомнили, что завтра начинаются съёмки.

Я не стал возражать, а вежливо попрощался и уехал в Минобороны.

Министерство Обороны СССР

— Вот, собственно, так он будет выглядеть, — сказал я и вытащил из папки с рисунками первое изображение антигероя в человеческом обличии.

— Гм, по-моему, на штангиста, на Власова похож, — сморщив лоб, произнёс генерал-полковник Порхунов и, посмотрев на изображение, передал их генерал-майору ГРУ Петрову.

Тот посмотрел на рисунок и кивнув подтвердил: — Да, похож.

— Так это он и есть, — пояснил пионер и достал несколько фотографий сделанных во время съёмки.

— Вот это да, — уважительно сказал полковник Сорокин, который был четвёртым и последним находившимся в кабинете.

— Действительно машина, — вновь взглянув на мощный торс и мышцы, обмазанные каким-то блестящим маслом, констатировал Петров, который и сам был ненамного меньше нашего спортсмена.

— Саша, ты говоришь, что это антигерой, а герой кто? — спросил хозяин кабинета, не переставая разглядывать эскизы и раскадровку к фильму.

— Главных положительных героев будет два. Первый, а точнее первая — это главная героиня. Её сыграет одна перспективная студентка Щукинского училища. Она подходит по возрасту и предварительные пробы выявили у неё определённый талант, — чуть покраснев, пояснил я и тут же пожаловался: — А вот с главным героем — Николаем Ризовым, который по сценарию прилетел к нам из будущего, дабы всех нас спасти, у нас получился затык.

— Что, найти не можешь подходящий типаж? — поинтересовался Петров.

— Да нет, типаж и актёр как раз уже давно найден. Просто не знаю, как к нему подступиться, — произнёс расстроенный пионер, вздохнув. — Боюсь может отказать.

— Ну, актёры вообще существа капризные. К ним подход найти нужно, — аккуратно вставил свои пять копеек Сорокин.

— И кто капризничает? — поинтересовался Порхунов.

— Да никто не капризничает. Актёр ещё сам не знает, что мы ему роль хотим предложить, — быстро разъяснил ситуацию я.

— Так и не узнаешь, если не предложишь, — хохотнул Петров. — Как у него фамилия-то? Известный актёр?

— Актёр известный. Он в недавно вышедшем фильме «В зоне особого внимания» играл командира десантной группы. Борис Сергеевич Галкин его зовут.

— Ха, — хохотнул Порхунов. — Так тот фильм снят при нашем содействии — Министерства Обороны. А ну-ка, — он снял трубку селектора и приказал адъютанту войти.

Как только военный секретарь влетел в кабинет, тут же получил задание немедленно найти информацию по фильму — кто снимал, где снимали, кто курировал.

— Не нужно. Вот тут всё есть, — сказал я и достал из портфеля сложенный в четверо листок.

— Что это?

— С титров списал, когда фильм в кинотеатре смотрел, — частично соврал я, ибо инфа действительно была списана с титров, но фильм я смотрел не в кинотеатре в Москве, а на планшете в деревне по интернету.

— Заранее готовился? — удивился Порхунов.

— Не то чтобы готовился… Просто, сценарий к фильму я писал уже давно. Воображал, фантазировал, и постоянно искал актёров, соответствующих тем типажам, что я придумал в воображении. Вот как-то смотрел этот фильм, увидел Бориса Сергеевича и сразу же понял, что именно он подходит на эту роль.

— Ну ты, Саша, даёшь, — восхищённо сказал Порхунов, после чего поучительно произнёс, посмотрев в сторону подчинённых: — Вот, товарищи, что значит целеустремлённость. Юноша совсем, только-только, понимаешь, мужчиной стал становиться, а уже вон как рассуждает, и уже вон чего добился и наверняка добьётся ещё большего! — и повернувшись ко мне, — Молодец, Саша!

— Служу Советскому Союзу! — неожиданно для всех и в особенности для себя вскочил я со стула и вытянулся по стойке смирно.

— Ну ты, Васин, даёшь!.. Ой, молодец! — похвалил меня генерал Петров, который отошёл от шока быстрее всех.

— Видали, какое у нас поколение растёт? — риторически, но восхищённо произнёс хозяин кабинета, после чего улыбнулся и махнул рукой, — Вольно. Садись, — а затем, — ты говорил, что у робота человеческая плоть обгорит и он станет выглядеть как робот. У тебя фотографии такого робота есть?

— Ну что Вы, откуда у меня фотографии. Роботов только с завтрашнего утра делать начнут. После утренней планёрки. Сейчас есть только рисунки и наброски, — сказал пионер, достал из папки несколько листов и протянул их товарищам.

— Н-да, действительно чудище какое-то. Такой во сне присниться и хочешь не хочешь, а весь в поту проснёшься, — задумчиво произнёс полковник Сорокин, рассматривая рисунок с идущим через огонь киборгом, а затем посмотрев на меня предложил: — Тут, наверное, музыку надо бы вставить какую-нибудь тревожную. Можно взять у кого-нибудь из классиков, а можно самим попробовать написать. Что-то с духовыми и барабанами, — и спросил: — Ты сам об этом думал? Помочь? Или ты уже сам написал?

— Написать-то написал, но от вашей помощи в записи и аранжировке, конечно, не откажусь, — ответил я, обрадовавшись, что они сами мне это предложили, что значило, что и их поддержку можно будет ожидать. Поэтому я решил ещё больше разузнать о их заинтересованности и, как бы невзначай, ни к кому конкретно не обращаясь, спросил: — А вы не решили вопрос с группой? Мы будем делать ещё один коллектив или как?

— Группа уже собрана. Сейчас подбираем хорошего певца. Кстати говоря, мы подобрали уже несколько кандидатур. Неплохо было бы, тебе их послушать и принять участие в утверждении вокалиста, — сказал Петров и добавил: — Разумеется инкогнито.

— Не вопрос. Конечно помогу.

— Сорокин, доложи, — приказал ГРУшник и полковник рассказал, что уже сделано и что они сейчас делают.

Как оказалось, весь репертуар, который я отправил на Запад новыми набранными музыкантами полностью выучен и отрепетирован. Также отрепетированы, на всякий случай, наши песни, которые были придуманы и записаны «мной». В общем и целом, всё с новым ансамблем было нормально, но не хватало одного — хорошего солиста. И если того, кто поёт на русском языке, вполне легко можно было бы подобрать, то того, кто поёт на английском, и может спеть так, как спел я, им найти пока не удалось.

— Товарищ полковник, а почему Вы сами-то не поёте? — поинтересовался я, вспомнив, что тот мне говорил, что английский он знает.

— Ты, что, Саша, я уже староват. Да и как это будет выглядеть со стороны? Всем музыкантам по двадцать-двадцать пять лет, а поёт старик, — логично пояснил Сорокин и в этот момент произнёс фатальную для своей военной карьеры фразу: — Да и музыка же там у тебя больше для молодёжи — для молодого поколения.

Его коллеги поддержали эту мысль, но я думал уже совсем иначе. Хлопнув ладонью по полированному столу и встав от нашедшего на меня озарения, громко прошептал: — Оба-на!! Есть! — а затем оперившись на стол более пристально рассмотрел лицо полковника и спросил: — А у Вас борода хорошо растёт?

— Что значит растёт? — не понял тот, впрочем, как и все присутствующие.

Я молчал и продолжал рассматривать гладко выбритый подбородок потенциального бородача.

— Саша, что случилось? — прервал затянувшееся молчание Порхунов.

— Уже не важно, — сказал я, вспомнив, что трио «ZZ Top» уже давно образованно, аж в 1969 году, поэтому соригинальничать тут уже не получиться.