— Да Вань, случилось, — подтвердил тот и вновь не рассказал, что именно…

— Извините Семён Лукич, но меня зовут Александр или Саша, но не как не Василий или Вася, — решил я поставить точки над «и» в этом вопросе. — Да, фамилия Васин действительно созвучна с именем Вася, но всё же зовут меня не так.

— Извини, извини, — быстро затараторил дедуля. — Я не хотел тебя обидеть… Просто уж больно ты похож на нашего Васятку… Я тебе рассказывал о нём… Помнишь? Вот… Извини. Конечно же ты Саша… А он… он погиб тогда… эхэхэх… — с горечью в голосе выдал собеседник, лицо его уже не улыбалось, а нахмурилось и несколько посерело. Он с грустью посмотрел на меня, а затем ничего не говоря отвернулся.

— Да, вы рассказывали. Мне очень жаль, — произнёс я в спину плачущему собеседнику вспоминая трагическую историю сына полка Васи Сорокина. Действительно грустная история и вряд ли я в связи с этой трагедией стану для дедули, когда ни будь Сашей.

Повисла пауза, которую ни одна из высоко договаривающихся сторон нарушить несмела. Дедуля в задумчивости смотрел куда-то вдаль, а я не хотел своей бестактностью нарушить скорбную тишину…

Простояв так минут пять, Семён Лукич кашлянул и словно очнулся. Повернулся ко мне, вытер носовым платком скупые мужские слёзы и на лице его вновь появилась улыбка. Он глубоко вздохнул, вновь потряс меня за плечи и торжественно объявил: — Саша, я договорился! Всё воскресенье просидел на телефоне, но всё же мне удалось сначала узнать его телефон, а уж затем его поймать.

— Это конечно хорошо, — обрадовался я за пенсионера, — но не могли бы Вы пояснить о чём и с кем вы договорились? А самое главное, не могли бы вы сказать, при чём тут я?

— А я, что не сказал разве? — удивился тот и хохотнул. — Вот голова моя садовая. Говорю, говорю тебе, а ты, наверное, ничего и не понял… Вот дед даёт, стране угля…

Я согласно покивал вновь ничего, не поняв…

— Договорился я, с генералом! Весь день вчера звонил. Аж голова от телефона заболела. Но договорился о встрече!

— Эээ… О какой встрече? С каким генералом? — не понимая логики попытался выведать детали пионер у танкиста.

— Да известно с каким… С нашим генералом. Мы под его рукой воевали… Он тоже Васечку знал… Вот, это с ним я и того… договорился о встрече в общем, — объяснил он мне неразумному, но неразумный всё равно «не въехал в тему».

— Это хорошо и даже быть может отлично, что вы договорились о встрече со столь высокопоставленным лицом. Я очень рад за вас, но скажите мне раде Бога, причём тут я?

— Как? А кто же кроме тебя?.. — несказанно удивился старичок и показав на меня указательным пальцем заявил: — Ты ведь будешь пластинку записывать и выпускать!

— Я?

— Да. А кто же кроме тебя?.. Ты конечно!

— Гм… А разве я собирался записывать и выпускать пластинку? — спросил я «музыкального продюсера» уже понимая, что вопрос этот звучит чисто риторически.

— А как же! — горячо затараторил менеджер. — У тебя же много хороших песен. Вот и запиши их. Спой. У тебя же талант. А генерал их, значить, на пластинку запишет… Не сам конечно, но… Поможет!..

— Гм…

— Да ты не боись ты. Поговорим с ним, и он всё сделает. Песни у тебя замечательные. Наверняка они генералу понравятся. А такие песни нам нужны. Это не то, что всякие патлатые бездельники поют… «Мутата», а не музыка! И кто только такое разрешает им петь?.. Прям вражеская диверсия какая-то… Смотреть противно!.. Тьфу… — поморщившись сказал пожилой меломан и плюнул три раза через левое плечо.

Эх дедуля… Да знаешь ли ты, что «твои» поклатые, это просто дети по сравнению с музыкальными коллективами будущего. Что бы ты интересно сказал, услышав музыкальные изыски двухтысячных. Как бы ты воспринял к примеру металлическую музыку типа black metall? Как? Наверняка услышав такое, ты получил бы разрыв сердца, но перед этим, предложил бы в категорической форме весь состав ансамбля, играющего в таком стиле, поставить к стенке… А что бы ты сказал про рэп батлы? Что бы сказал про артистов, участвующих в том спектакле, штаны которых спущены так, что видны оголённые «тузы»?.. Что бы ты на всё это сказал?.. Проклял бы наверняка во веки вечные?.. Придал бы Анафеме?.. А быть может ты просто обплевался бы, после чего взял бы да спился, ибо жить в одном мире с таким контингентом, тебе показалось бы верхом толерантности… А ты говоришь поклатые… Там, в светлом будущем, вообще писец, что твориться…

— Понял, — согласился я с очевидным прикидывая на скорую руку перспективы от такого поворота. — И на, когда вы договорились? Я просто в скором времени должен буду на пару неделек уехать…

— На четырнадцатое договорился. На десять часов утра. Это среда будет.

— Хорошо. Давайте съездим. Кстати, куда ехать-то?

— Ехать тебе отсюда не очень далеко. Метро Академическая. Он там работает. Давай мы с тобой встретимся в девять утра внутри метрополитена на станции, прям у первого вагона из центра. Лучше подождём в приёмной. Нам опаздывать никак нельзя, а то он сильно занятой, — объяснил мне «продюсер» после чего глубокомысленно добавил: — Генерал всё-таки…

«Генерал! Сына Ванюшку привёз,» — незамедлительно вспомнилась мне реплика Кузьмича из культового фильма «Особенности национальной охоты»…» и я просто сказал:

— Договорились.

Напомнив мне, что бы я обязательно взял с собой гитару мы с ним, попрощались. Напоследок Семён Лукич обнял меня и сказав: «До свидания Васечка, внучок!», вытирая слёзы отвернулся и пошёл в сторону метро.

«Нда… Вот зацепило человека, — размышлял я, смотря в след удаляющейся старческой фигуре. — Это надо ж было мне быть похожим на того парнишку… Вот же ж случайностей не бывает… Хотя… Тридцать лет с той войны прошло, а ведь память человеческая не компьютер, детали со временем стираются, остаются лишь образы. Быть может и не похож я вовсе на того мальчишку, что погиб под Будапештом… Тем не менее, факт есть факт, если дедуля не сумасшедший и действительно сумел договорится о встрече с генералом, то съездить на эту встречу просто необходимо. Конечно, о записи пластинок и тому подобного речи быть не может, в этом я иллюзий себе не строю, однако знакомство с «цельным» генералом само по себе будет не лишним. Так, что ждём среды, а там видно будет. Кстати, а неплохо было бы записать несколько песен на кассету и продемонстрировать. Песни под гитару звучат конечно неплохо, но всё же песни в исполнении ансамбля, где играет множество инструментов, звучат не в пример лучше. А посему…

— Алло. Сева? Здорова. Ты как насчёт порепетировать сегодня? Нормально? Обзвони пожалуйста ребят. Сегодня нужно будет несколько военных песенок записать. Пусть кто сможет тот приедет… У тебя же есть их рабочие телефоны? Вот и позвони им пожалуйста. Всё. До вечера, — сказал я и повесил трубку.

Быстро позавтракал и направился в школы и ПТУ Тимирязевского района Москвы… Раздавал там плёнки до двух часов дня, а раздав все до единой поехал на Казанский вокзал. Там, взяв из камеры хранения сотню кассет, решил, что на сегодня школ и детей было достаточно и неплохо было бы вновь окучивать «три вокзала» …

Увидев, что прибывает поезд Москва-Адлер, пошёл на платформу, дабы там начать внедрение «культуры» в массы. Встав у первого вагона, приступил к «высматриванию» потенциальных «жертв». Поезд остановился, и я уже было собрался выдвинуться на встречу потоку пассажиров, когда чья-то сильная рука схватила меня за кисть, а грубый мужской голос грозно произнёс:

— Стоять! Милиция!!

Я поднял глаза.

— Стоять! — повторил «хватальщик». — Что в сумке?

— А ты кто? — спросил задержанный, поднимая глаза.

— Милиция! Лейтенант Петров!

— Отпусти руку, — произнёс я пытаясь выдернуть кисть.

— Я сказал стоять! Ты арестован! Какие кассеты ты тут всем раздаёшь? Говори кто ты такой? Где учишься?