Конечно был вариант, что руководство прикажет отдать рукописи в другие, более специализированные издания и печатать романы там, но рассматривать такой вариант Соломатину очень не хотелось и он всячески его от себя отгонял.

«Ладно, это дело нужно вечерком будет хорошенько обдумать, — продолжал размышлять Евгений Владимирович, — а сейчас, необходимо ещё раз прочитать рукопись «Портал в прошлое» на предмет иносказаний и вероятных недопустимых «искажений» реальной истории ВОВ».

При первом, втором и третьем прочтении до этого никакой «крамолы» к счастью выявить не удалось, а посему, попросив через селектор у секретарши чая, Главред, открыл папку и перед тем как отдавать текст цензору и далее в набор, решил сам быстренько пробежаться по нему ещё разок.

«Какой же автор хитрец! — восхищался Васильевым Главред. — Это ж надо так в сюжет хитро вписать Генсека, что попробуй теперь не напечатать… Вмиг с работы уволят, или ещё хуже — посадят. Ну ладно, не посадят, сейчас не те времена, но расположение потерять вполне можно. А мне это надо? Да и вообще, по большому счёту, такие произведения нашему народу очень нужны, ибо они восхваляют наш подвиг и подвиг руководителя страны, всеми любимого Генераль…»

Его размышления перервал телефонный звонок.

— Алло.

— Ну ты старик даёшь!

— Чего даю?

— Стране угля даёшь! Это же надо такое напечатать?! — поддельно восхитились в трубке.

— Рад, что вам понравилось уважаемый Александр Сергеевич, — сказал Саламатин опознав в звонившем Лапшина из «Москвы».

— Интересно, где же ты такого самородка отыскал? — ядовито осведомился собеседник. — Ведь совершенно неизвестный автор-то… Васильев говоришь у него фамилия?

— Товарищ Лапшин. Сейчас только рабочий день начался, — решил прервать разговор главред «Огонька». — Работы много. Давайте созвонимся позднее.

— Ну, ну, — недовольно проговорили в трубке. — Работай, работай. Заработался бедненький весь! Прям горит на работе! Один работает во благо страны!.. Остальные нет!! Так говоришь неизвестный автор, да? Одну говоришь страничку, да? Никому не нужный пионер, да?

Саламатин не стал отвечать, а попрощавшись чертыхнулся и повесил трубку.

— Вот же пристал как банный лист, — негромко произнёс он и вздохнул. Ясно было одно, новые романы нужно печатать как можно скорее. Желательно даже сегодня ночью, ибо абсолютно понятно, что главред журнала «Москва» словно гончая, взял след и преследует добычу.

«Зачем же я ему позавчера позвонил?.. Он же всё прекрасно понял, — корил себя Саламатин, — Ведь не позвони я тогда, то он бы наверняка и не сообразил, что и в их редакции тоже лежат рукописи Васильева… Эх… а теперь получается, что надо срочно объявлять аврал!»

Не успел он об этом подумать, как вновь раздалась телефонная трель.

— Алло, — сказал Саламатин, сняв изрядно поднадоевшую трубку.

— Алло, это товарищ Саламатин?

— Да.

— Главный редактор «Огонька»?

— Да. Что вам надо?

— Ты молодец Саламатин! Так и нужно! Это замечательно! Это великолепно! — восторженно прокричали на том конце провода. — Ты наш герой! Ура! Ура! — выкрикнули вновь и раздались гудки.

«Гм… И кто бы это мог быть?» — удивляясь непонятному звонку задумался Главред и аккуратно вернул телефонную трубку на место. — В высшей степени странный звонок. Что-то я не припоминаю, чтобы за пятнадцать лет работы, кто-то вот так нелепо высказался о прочитанном.»

Аппарат зазвонил вновь.

Главред прищурился и посмотрев на сумасшедший телефон стал думать об отключении неадекватного чуда техники.

— Я вас слушаю.

— Это журнал?

— Что вам надо?

— Вас беспокоит Сидоренко Антон. Я работаю на ГПЗ-21. Хочу узнать, когда выйдет продолжение повести «Звёзды — холодные игрушки»?

— В пятницу, — на автомате ответил Саламатин и подумал, что в рабочее время, телефон отключить, наверное, нельзя. Могут неправильно понять и заподозрить в нежелании работать.

— Спасибо вам огромное, что печатаете такие интересное произведение про космос, — заговорили на том конце провода. — Однако вот в рассказе про подводную лодку мне кажется, что автор слегка… — продолжил товарищ вероятно решив перейти к обмену мнениями и устроить дискуссию об атомном ракетном крейсере, однако Главред не стал вступать в полемику, а кратко расставил все точки над «И» сказав:

— Извините, мне пора работать, — повесил трубку.

Аппарат словно ждав этого мгновения и мигом зазвонил.

— Алло! Здравствуйте, я Петросов Аким Георгиевич, инженер завода… — Саламатин даже не стал слушать, где работает товарищ и быстро бросил трубку.

Через секунду телефон вновь затрещал, но на этот раз звонок был с длинными промежутками, что говорило о том, что звонят ему по междугородней или даже международной связи.

— Саламатин слушает! Говорите!

— Добрый день. Меня зовут Мальцева Зинаида Микулишна. Я доярка из колхоза…

Трубка была брошена, а в голове застряло необычное отчество звонившей колхозницы — Микулишна.

«Микульевна, наверное, — думал Главред, — Что за Микулишна-то? У неё как папу-то звали? Микула? Или может Микул? Очень необычно. Что-то старорусское напоминает. Так сказать, имя «по мотивам». Никогда таких имён не слышал. Наверное, откуда-то из глухой глубинки звонила.

Телефон вновь затрезвонил…

За десять минут непрерывных снятий и бросаний трубки Главный редактор журнала поговорил с: пятью слесарями, пятью водителями, четырьмя инженерами разных специальностей, тремя моряками, тремя поварами, двумя авиадиспетчерами, двумя малярами, двумя студентами, двумя милиционерами, двумя доцентами одним биологом и одним академиком.

В приёмной у секретаря тоже было неспокойно и телефон не замолкал ни на секунду.

Евгений Владимирович понял, что в такой атмосфере работать просто невозможно, а посему принял единственно верное, как ему казалось, решение — взяв копию рукописи «Портала…» поехать домой и прочесть всё там находясь в «человеческих условиях».

Он снял с телефона трубку, нажал пару раз на рычаг и положил трубку рядом с аппаратом.

Было слышно, как из трубки идёт монотонное гудение и теперь кто бы не позвонил на номер поймёт, что телефон занят и Саламатин с кем-то разговаривает.

«Ну да, поездка домой в такой момент, это конечно бесспорно дезертирство и прогул, но если, что, то сошлюсь на болезненное состояние и возьму денёк за свой счёт. Жаль сегодня Золотова не вышла. Тоже приболела. Но ничего, сейчас найду на кого все дела перевалить. Собственно, им и делать-то нечего. Пусть тексты редактируют, хотя их особо редактировать даже и ненужно, они изначально хорошо написаны. Поэтому пусть проверяют их на ошибки и начинают набирать. Вот собственно и всё. Я завтра приеду, всё проверю, подпишу номер в печать и завтра же вечером отдадим в типографию,» — решил Главред и поднялся с кресла.

Не успел он сделать и пары шагов, как услышал какие-то крики в приёмной, дверь в его кабинет без стука распахнулась и на пороге появилось пять фигур, позади которых маячила вся побледневшая и растерянная секретарша.

Фигуры же незваных гостей, не здороваясь без спроса прошли в кабинет и главный среди них зло глядя на Главреда немедленно заорал:

— Ты Саламатин, какого х** тут творишь?!

Евгений Владимирович был давно мыслями уже дома, поэтому такой нежданный и негаданный визит заставил его попятится к стенке и опешив опуститься на стул для посетителей.

— Что тут у тебя происходит?! Почему до тебя не дозвониться?! — вновь заорал Романов, быстрым шагом подошёл к столу, схватил лежащую на нём трубку и закричал ещё сильнее: — Ах вот ты б*** как работаешь?! Мы тебя сюда на какой чёрт поставили?! Чтобы ты спал на работе?! Чтобы ты трубки бросал?!

— Телефон просто не замолкает с самого утра, — стал оправдываться вмиг вспотевший редактор.

— Ах не замолкает?! — зло прорычал «высокий» гость из курирующей организации.

— Работать мешают, — прошептал Саламатин пытаясь объяснить руководителю Главного управления по делам литературы и издательств (Главлит) Павлу Константиновичу Романову, свою позицию.