— Ёлки палки! Что за невезение такое! Какой к чёрту отпуск, ещё в такое время?! Позже пойдёшь отдыхать, а сейчас работать надо! Думай лучше, что нам теперь делать? — вскрикнул Евгений Владимирович чувствуя, что конкуренты с их толстыми многостраничными монстрами могут его хилый журнальчик легко обойти «на повороте», напечатав более массивные фрагменты.
— Так, так, так… Что же делать, — лихорадочно пытаясь найти выход из сложившейся ситуации размышлял в слух Саламатин, — что же предпринять? Как же нам быть?.. У тебя есть идеи?
— Есть одна.
— Иии… — вновь поторопил чрезмерно «тормазнутую» сегодня заместительницу.
— А позвоните им…
— Кому? — не понял главред.
— Главным редакторам журналов.
— Зачем?
— Ну, что вы Евгений Владимирович как маленький? Что, да зачем… Позвоните, поговорите, разведайте обстановку. Попробуйте убедить, что это наш автор и печатаем его только мы.
— Гм… Слушай Оль, — «прикидывая» последствия такого обзвона сказал главный редактор, — а это не спровоцирует ли их прочитать рукописи немедленно?
— Не знаю, — ответила та, — но если мы не выясним их намерения, то можем попасть впросак, когда напечатаем тоже самое, что и они. И имейте ввиду, по объёму-то их отрывки будут в разы больше чем наши. К тому же, Главлит за это по головке никого не погладит.
— Ты права, надо звонить. С кого начнём?
— Давайте с «Искателя». У них же раз в месяц приложение выходит. Так ведь?
— Да, так, — подтвердил тот.
— Вот и замечательно, — протянула Ольга Ивановна. — Последний номер у них вышел тридцатого августа. Значит следующий будет не раннее двадцать девятого-тридцатого сентября. Так? так. семнадцатое?
— Шестнадцатое, — приправил её Саламатин.
— Пусть будет шестнадцатое, — легко согласилась Золотова. — Завтра, то есть семнадцатого, выйдет наш журнал и если прибавить к этому семь дней, то есть неделю, то получится, что двадцать четвёртого выйдет наш новый номер с другими романами. Получается, что успеваем!.. Следовательно, их нужно опасаться меньше всего. Согласны?
— Да, — согласился главред, — ты права. Их мы опередим. А ещё куда?
— Потом, давайте позвоним в «Москву». У них тоже журнал выходит раз в месяц. Последний номер вышел двадцать седьмого августа. Значит и их, если что-то пойдёт не так, мы опередить сумеем… Ну а потом предлагаю позвонить Полевому в «Юность». Их журнал должен выйти на днях.
— Тогда может подождём? — предложил Саламатин. — Пусть «Юность» выйдет, а уж потом мы?
— А «Искатель» с «Москвой»? — напомнила заместительница.
— Ах да, эти же ещё… Ты права, медлить нельзя, — горько вздохнул начальник и полез в стол за записной книжкой.
* * *
— Алло. Семён Павлович? Это Саламатин тебя беспокоит. Узнал?
— Кто? — не понял главный редактор ежемесячного журнала «Вокруг света».
— Саламатин из «Огонька».
— Узнал Евгений Владимирович, узнал. Как поживаешь дорогой?
— Всё нормально. Ты как? Как жена как дети?
— Да тоже всё хорошо. Работаем, — ответил Ерёмин.
— Замечательно… Я вот, что тебя беспокою. Вам там на днях пионер один свои писанины должен был принести. Вот хочу поинтересоваться, вы их печатать в «Искателе» не собираетесь или как?
— Хахаха, — засмеялся главред «Вокруг света», — да ты что Женя. Если хочешь знать мне эти пионеры и комсомольцы каждый день тонны своей макулатуры приносят. Её уже девать некуда. Две комнаты их гениальными творениями забито доверху… А ты говоришь… У меня тут из наших маститых и известных авторов целая очередь на два года вперёд выстроилась. Многие обижаются, что мы их долго не печатаем и строчат письма в Главлит и даже ЦК. А это тебе не пионеры какие-нибудь это исполины! Это серьёзные писатели и литераторы! Заслуженные! — он вновь засмеялся, — А ты: пионер рукописи принёс…
— Так значит никаких новых авторов вы печатать в ближайшее время не собираетесь?
— Нет конечно. Я же тебе объяснил — очередь на два года.
— Я тебя понял. Спасибо. Пока. Обнимаю, — попрощался Саламатин и услышав в ответ: «Бывай», повесил трубку.
— Ну, что?
— Говорит не читал и печатать не будет.
— Хорошо, теперь в «Москву»?..
Разговор с Александром Сергеевичем Лапшиным, главным редактором ежемесячного журнала «Москва», протекал фактически также, как и с главредом «Вокруг света», однако окончание беседы было несколько иным.
— Ну так значит вы точно не будете печатать Васильева?
— Какой там Васильев ещё?! Ты шутишь что ль? Какие нафиг школьники могут быть в серьёзном журнале? Это ж тебе не газета «Пионерская правда». Так, что нет и ещё раз нет. Печатать этот мусор мы не собирались и не собираемся.
— Ладно, тогда пока, — обрадовался Саламатин и только было решил повесить, как Лапшин как будто опомнился и настороженным голосом спросили: — Слушай Жень, а почему ты так этим пионером интересуешься? Там, что, что-то стоящие?
«Вот же блин горелый… Учуял, что ль?» — подумал Саламатин, а вслух с безразличием в голосе произнёс: — Там-то? — а затем искусственно рассмеялся, — Да нет конечно! Что-ты… Просто обычный бред школьника. Мы заметку хотели сделать по этому поводу. Вот и решил вам позвонить…
— Заметку значит… — подозревая коллегу в нечестности протянул Лапшин, — про школьника… ага… в журнале значит… ага…
— Ладно Александр Сергеевич, мне пора бежать! Дел много. Счастливо! До встречи! — быстро проговорил главред «Огонька» и бросил трубку.
* * *
— Что там? — видя нервную реакцию босса поинтересовалась Ольга Ивановна.
— Да п*** там! Ёлки-палки, я, наверное, облажался. Нельзя было так строить разговор! — корил Саламатин себя. — Нельзя было спрашивать несколько раз: будут они печатать или нет?
— Теперь в «Юность»?
— Нет. К чёрту. Полевой меня расколет на раз-два, — он взъерошил себе волосы и продолжил: — Будем считать, что у на эксклюзив и в понедельник выйдет номер с отрывками из первых двух рассказов. Так?
— Так!
Помолчали…
— Знаешь, что, — сказал Саламатин, — вновь набирая номер поворачивая пальцем диск телефона, — а позвоню-ка я ещё и в «Пионерскую правду» …
— Зачем? — удивилась заместительница.
— Во-первых мне Лапшин, что-то намекал про «Пионерку», а во-вторых, если этот пионер действительно не помнит куда носил рукописи, то ведь мог же он отнести их и в газету? Она ведь выпускает материалы как раз для его возраста. Логично?
— Более чем, позвоните, — согласилась с начальником Ольга Ивановна.
Через пол минуты его соединили с главным редактором газеты «Пионерская правда», товарищем Беловой Маргаритой Игоревной.
Заведя интересующий его разговор Саламатин получил полное заверение в том, что никакие сказки её газета печатать никогда не собиралась, не собирается и не будет!
Удовлетворённый ответом, Евгений Владимирович, попрощался и со вздохом облегчения откинулся на спинку кресла.
— Не будут печатать?
— Нет!
— Хорошо.
— Кстати, — вспомнил о главном главред «Огонька», — а что цензор говорит? Почему не возмущается?
— А чего ему возмущаться-то? Он вообще, последние два дня не говорит почти ничего.
— Почему?
— Ему некогда говорить! Он по третьему кругу начал рукописи Александра Васильева перечитывать…
— Штудирует значит, ищет крамолу, — хмыкнул Саламатин. — И как у него успехи? Нашёл он какие-нибудь недостатки в повествовании? Может быть какие-то идеологические несоответствия?..
— Он сказал, что рукописи идеальны.
— Так и сказал? — не притворно удивился шеф. — Так, зачем же он их тогда перечитывает?
— Говорит, что повести ему очень понравились и он теперь будет читать, только их.
— Повести? Романы наверно, — поправил свою заместительницу начальник, не поверив услышанному, потому как цензор был придирчив как заноза и всегда цеплялся даже к маленьким мелочам.
— Правда был один нюанс… — вспомнив протянула Золотова.
