– Взять след! – приказал он.

Кейн спрыгивает с песчаной тропинки и скрывается в темноте густых зарослей и высоких деревьев. Он бежит вперед, часто дыша, втягивая запахи в дальнюю часть горла и носовые пазухи. После целого часа преследования крепкий смрад добычи ярким огнем горит у него между глазами. Дующий со стороны реки ветерок приносит тот же самый терпкий запах.

Уловив его, Кейн бежит быстрее.

Он слышит позади топот бегущих шагов – его напарник также преследует цель.

Кейна переполняет гордость, а вместе с ней и черное вожделение. На языке у него по-прежнему металлический привкус крови. Сердце колотится в пламенной ярости. У Кейна еще не было времени избавиться от этого огня. Охота продолжается. Он несется вперед, влекомый запахом своей добычи, и постепенно нагоняет ее.

Но тут правую переднюю лапу пронзает острая боль. Кейн не обращает внимания на старую травму. Это что-то знакомое, привычное. Кейн упрямо не хочет сбавлять скорость.

Особенно когда прямо перед ним трещат ветки, увлекая его вперед.

Кейн слышит судорожное дыхание, пронизанное паническим сипом.

До него доносится соленая горечь страха.

Кейн устремляется прямо на этот запах.

Но тут раздается негромкий звон разбитого стекла – и все звуки пропадают.

И все же Кейн сохраняет уверенность. Он крепко вцепился в след своим нюхом – однако через три прыжка все запахи исчезают после одного-единственного вдоха.

Приторный сладковатый аромат заполняет носовые пазухи, начисто стирая все остальное.

Поняв, что он проиграл, Кейн вынужден остановиться.

К нему подбегает его напарник.

Кейн скулит, выражая отчаяние и стыд.

Но ласковая рука треплет его по спине.

– Все хорошо, Кейн!

Такер бежал следом за своим напарником, стараясь не отставать от овчарки, которая неслась между высокими деревьями, перепрыгивала через клумбы и подстриженные кусты. Погоня привела в дальний угол парка, отведенного под японский сад, с прудами и перекинутыми через них изящными мостиками. Вокруг сплошной стеной стояли ряды вишен, только-только начинающих цвести. Повсюду кружились бело-розовые лепестки, сорванные с деревьев ночным ветерком. В воздухе стоял сильный аромат распустившихся цветов.

Должно быть, этот аромат перебил запах Марича.

Такер мысленно выругался, проклиная везение, улыбнувшееся хорвату.

– Рядом! – отдал он команду, первым углубляясь в японский сад.

Через несколько метров они наконец покинули вишневую рощу, однако нос Кейна все еще оставался закупорен сильным сладковатым запахом. По предыдущему опыту Такер знал, что овчарке потребуется несколько минут, чтобы полностью восстановить чутье.

Но тут впереди появилась преграда – оранжерея высотой с шестиэтажный дом, одна из многих, возведенных в саду. Простираясь на длину футбольного поля, она занимала площадь в целый акр.

«Но в какую сторону скрылся Марич? Направо или налево?»

Такер остановился в нерешительности, но тут вперед рванул Кейн.

Решив, что его напарник снова взял след, Такер поспешил за ним. Добежав до главного входа, овчарка обнюхала осколки стекла, разбросанные на земле сбоку от него. Окно внизу было разбито, кто-то смахнул осколки с подоконника.

«Мерзавец не стал обегать вокруг оранжереи – он прошел напрямую сквозь нее!»

Такер осторожно заглянул в окно. Изнутри пахнуло теплым влажным воздухом. В оранжерее росли пальмы и орхидеи. На вид заросли казались непроходимыми, словно тропические джунгли. Марич запросто мог спрятаться внутри, а может быть, он намеревался выбраться с противоположной стороны.

Не имея выбора, Такер пролез в разбитое окно. Кейн запрыгнул следом за ним, бесшумно опустившись на землю. И все же Такер успел заметить, что собака неловко подогнула правую переднюю лапу, ту, которую едва не оторвало при взрыве.

Кейн действовал на пределе.

Такер опустился на колено.

– Стоять! – твердо приказал он, после чего смягчил команду более ласковыми словами: – Охраняй выход. Нельзя допустить, чтобы негодяй подкрался ко мне сзади.

Кейн зарычал, едва слышно, лишь вибрация груди. Команда собаке не понравилась.

Тем не менее Такер подкрепил ее.

– Стеречь! – добавил он, указывая на разбитое окно.

Фыркнув, Кейн описал круг и застыл на месте.

Удовлетворившись, Такер направился в глубь оранжереи.

«Теперь мне придется охотиться одному…»

11 мая, 04:12 по Московскому поясному времени

Санкт-Петербург, Российская Федерация

Нагнувшись, Джо Ковальски заглянул в заднюю часть разбившегося внедорожника. Тонкий луч фонарика осветил распростертое на сиденье бесчувственное тело. Это была женщина, лет тридцати – тридцати с небольшим, с белоснежно-светлыми волосами, забранными в хвостик. Под одним глазом у нее уже начинал наливаться багровый синяк, однако оглушил ее не этот удар.

Пощупав женщине шею, Ковальски убедился в том, что пульс сильный и ровный. Посветив фонариком женщине в глаза, он увидел остекленевшие расширенные зрачки.

«Ее чем-то накачали…»

Ковальски одобрительно посмотрел на ссадину на скуле.

– Ты сопротивлялась, – пробормотал он. – Молодец!

«Но кто ты такая, милая дама?»

Женщина была одета в серовато-зеленый комбинезон. Даже несмотря на эту мешковатую одежду, чувствовалось, что она в хорошей физической форме. Ковальски переместил луч фонарика на табличку с фамилией, закрепленную на нагрудном кармане комбинезона.

– Доктор Элла Штутт, – прочитал он вслух, после чего недоуменно посмотрел на слова, написанные русскими буквами. «Ботаник-исследователь».

Ковальски пожал плечами, ничего не поняв, однако эту загадку можно было отложить на потом.

Он выбрался из машины. Оба трупа уже были оттащены в густые заросли за оградой Ботанического сада, однако Ковальски ничего не мог поделать с лужицами крови. Великан хмуро покосился на запасное колесо, закрепленное на задней двери «Хантера».

«Наверное, нужно заменить пробитое колесо».

Марич бросил машину, оставив ключ в замке зажигания. Если придется тащить бесчувственную женщину, машина будет очень кстати.

И все же сначала Ковальски взглянул на свой планшет. Он отслеживал продвижение Такера по Ботаническому саду. Светящаяся точка, обозначающая местонахождение вживленного Кейну микрочипа, застыла на месте.

«Неужели им наконец удалось догнать этого мерзавца?»

Если так, тем более следовало поскорее поставить внедорожник на ход. Вздохнув, Ковальски сел за руль. Заведя двигатель, сдал задом на улицу. Заглянув в багажник, отыскал инструменты и принялся откручивать запаску. Отвинченные гайки упали на асфальт; сняв колесо с болтов, Ковальски уронил его на мостовую.

Прервавшись на мгновение, он снова взглянул на планшет. Точка, обозначающая местонахождение Кейна, по-прежнему не двигалась. Ковальски поморщился, предположив, что случилось что-то неладное.

– Они должны были уже возвращаться назад, – пробормотал он вслух.

Он посмотрел на выломанную секцию ограды, затем оглянулся на распростертую в машине женщину. Проведет в отключке еще несколько часов… По крайней мере, так предположил Ковальски. Медицинского образования он не имел.

– Твою мать!..

Ковальски достал из кобуры свой «Дезерт игл». Он терпеть не мог, когда его отодвигали на второй план. Если все пошло наперекосяк, нельзя рисковать, оставаясь нянчиться с этой бесчувственной женщиной.

«К тому же я и так уже слишком долго работал нянькой».

Ковальски хмуро посмотрел на своего маленького напарника, молча стоящего рядом.

– Пошли, – проворчал он. – Пора приниматься за работу.

04:33