Я воздержался от представления о последствиях для этого отхожего места, где тридцать здоровенных легионеров поглощали целые миски горячего свиного рагу, приправленного рыбным соусом эскабеше, после того как каждый выпил по восемнадцати кувшинов кельтского эля и устроил соревнование по поеданию инжира...

Я вылил воду на Сильвано.

Ещё несколько кубиков, и мы добрались до места, где царила ругань. Ругался я. Он же лишь сидел, показывая слабость, и хранил угрюмое и агрессивное молчание.

Есть информаторы, которые будут хвастаться своим эффективным использованием техники.

«Напои их, чтобы они тебе всё рассказали». Это ложь. Как я уже говорил, свидетели быстро теряют сознание. Часто теряют сознание даже не свидетели, а информатор.

«Сильвано!» — единственный способ положить конец этой ситуации — крикнуть. «Проснись, желеобразный комок! Хочу знать, были ли у тебя обычно проблемы в районе Золотого дождя».

–Иди на хер, Фалько!

– Спасибо за предложение. Ответьте на вопрос.

– Дайте мне что-нибудь выпить. Я бы хотел ещё стаканчик.

«Ты уже выпил. Я дам тебе ещё, когда ты мне ответишь. Что происходит за доками, Сильвано?»

–Иди на хер, Фалько…

Такая рутина продолжалась довольно долго.

Я оплатил счет.

«Вы уходите?» — спросил хозяин. «Но он вам ничего не сказал».

Я никогда не собирался этого делать.

«Ты можешь подождать», — спокойно ответил я.

«Так в чём же дело?» Он был человеком, который совал свой нос в чужие дела. Стоило уделить этому немного времени.

Я изучал его взглядом. Это был лысый, льстивый человек в ярко-синем одеянии с неоправданно широким поясом. Я старался не отводить взгляда.

Пристальный взгляд. К тому времени я был настолько сонным, что не смог бы напугать даже робкого бумажного клеща.

–Проблемы в другом баре –Икота.

-Серьезный?

–Убит приезжий.

–Это ужасно! Кто это был?

–О… бизнесмен.

«Что он пытался ввязаться в какие-то темные дела», — заговорщически предположил владелец.

«В Британии?» Сначала я подумал, что он шутит. Владелец, похоже, был оскорблён таким оскорблением выбранного им места.

Я смягчил своё недоверие свистом. «Ух ты! Вот это сюрприз. Что ты предлагаешь? Шантаж? Азартные игры? Коррупцию?»

«Ну, вообще-то, я ничего об этом не знаю». Он молчал как гроб и начал убирать столы. Он двигался вокруг Сильвано с величайшей осторожностью, не прикасаясь к нему.

«У тебя тут проблемы?» — спросил я.

«Не мы!» Что ж, этого следовало ожидать. Это был практически военный бар.

«Понятно», — я сделал вид, что меняю тему. «Вы отсюда?»

Его лицо исказилось.

«Я что, похож на одного из них?» Я выглядел невыносимо. Я думал так ещё до того, как напился. «Нет, я перешёл, чтобы управлять этим баром».

«Ты переправился? Из Галлии?» Значит, он был частью огромного роя паразитов, что шевелятся в тени армии. Выгода была взаимной, если всё шло хорошо. Мальчики получали развлечения и комфорт; туземцы находили средства к существованию благодаря припасам и еде, средства к существованию, которые были бы невозможны без Рима. В другие времена этот человек проводил бы всю свою жизнь в скоплении круглых хижин; теперь же он мог путешествовать и вести себя изысканно. К тому же, он зарабатывал деньги. «В любом случае, спасибо».

Я мог бы дать ему чаевые побольше, но этот парень меня раздражал, поэтому я этого не сделал. В любом случае, я надеялся, что мне не придётся возвращаться.

Я прислонил Сильвано к стене и ушел.

VIII

Ну а теперь Я знал, что там творятся какие-то очень темные дела.

Мне потребовался почти весь день, чтобы извлечь кое-какую информацию, на которую я предпочёл бы не наткнуться. Чтобы добиться этого, я пил до тех пор, пока не достиг состояния, когда лучше было не следовать подобным указаниям.

Я был достаточно трезв, чтобы это осознать. Ещё один глоток мог стать фатальным.

Возвращаться домой в таком состоянии было разумно. И не в гостиные с флейтами в резиденции прокурора на берегу реки. Мне было всё равно, что думают высокопоставленные сотрудники, но моя жена и моя дорогая сестра – другое дело. И Елена, и Майя видели меня пьяным раньше, и обе могли произнести уместные речи на эту тему. Я чувствовал себя довольно усталым и не желал выслушивать череду взаимных обвинений. Мне нужно было убежище, чтобы успокоиться. В Риме было полно мест, где я мог провести часок, болтая с дружелюбными собеседниками, пока прояснялся разум. Лондиниум не предлагал ничего подходящего.

Ну какой бизнесмен всерьёз переедет в такой город? Только дурак.

Я был городским парнем. Я поступил так же, как мы. Я направился к форуму. Первая часть пути шла под гору. Это помогло. После ручья, куда орды Боудикки сбросили отрубленные головы убитых поселенцев, путь лежал в гору. Мне показалось, что это ошибка.

Даже Ромул лучше представлял себе, где разместить форум. В Риме, проведя обеденный перерыв за выпивкой, можно спуститься с Палатинского или Эсквилинского холма, чувствуя себя невероятно слабым, и вам не нужно идти дальше. В долине Виа Сакра можно лечь на древнюю мостовую и созерцать внушительные храмы и городские здания, украшенные статуями, зная, что вы в самом центре всего. Если вы упадете в удобное для вас время, вас оставят одного, сгорбившись в длинном тенистом портике или прислонившись спиной к внушительной каррарской колонне, на которую, возможно, когда-то опирался благородный пьяница Марк Антоний. Базилики и святилища тянутся полосой славы длиной более мили, где веками

Величественные полководцы и князья воздвигли триумфальные арки; густая тень защищает спящих от палящего солнца. Рядом находятся фонтаны и бассейны, предлагающие прохладную воду умирающим от жажды. В крайнем случае, здесь есть последнее прибежище: в храме Исиды женщины лёгкого поведения предложат отвезти вас домой, чтобы вы могли немного отдохнуть.

На данный момент Лондиниум представлял собой лишь четырёхстороннее ограждение с безмолвной базиликой. С трёх других сторон пустовали склады, магазины и конторы. Колоннада казалась безлюдной. За периметром возвышалось новенькое здание одинокого храма. Вот и всё. По крайней мере, солнца не было.

Я сел на маяк, тяжело дыша. Было начало августа. Пока я пил с Сильванусом, должно быть, прошёл долгий, сильный ливень. К тому времени он прекратился, и день был достаточно тёплым, чтобы комфортно было ходить в открытой обуви и тунике с короткими рукавами; но блестящая вода на узких тропинках исчезала по мере того, как я шёл к ним. Среди немногих прохожих, которых я встречал, я видел некоторых, искренне подавленных, всё ещё стоявших в дверях, словно ища убежища. В воздухе висел мелкий дождь, а вокруг зданий завывали взволнованные порывы ветра. Небо было однотонно-серым, и, хотя был ещё полдень, свет, казалось, безнадёжно мерк. Это была характерная черта Британии, которая заставляла меня тосковать по бесконечным, сияющим, ароматным летним дням дома.

Юлий Фронтин пытался произвести на меня впечатление разговорами о долгосрочном расширении городской территории. По его словам, существовал генеральный план, учитывавший возможность постепенного строительства новых зданий на форуме по мере роста города и его амбиций. Я ему не поверил. Сидя на этом общественном месте на пустынной вершине холма, в мокрой одежде и с рухнувшим моральным духом, я понимал, что нам всем там находиться бессмысленно. Мы, римляне, пришли сюда в надежде добыть драгоценные металлы; нам следовало уйти, как только наша вера в богатства Британии угасла. Худшим наследием племенного восстания было то, что теперь мы чувствовали себя прикованными кровью и болью к этой жалкой, неинтересной и унылой земле.

Я всё ещё был пьян, но всё равно пошёл домой. Сестра взглянула на меня и промолчала. Как разумно!

Хелена заперлась в наших комнатах, играя с девочками. Джулия, наша двухлетняя дочь, догадалась о моём поведении своими большими тёмными глазами, которые ничего не упускали, и просто решила понаблюдать за происходящим. Малыш, которому тогда было пять месяцев, лежал на коленях у Хелены, жестикулируя и брыкаясь во все стороны; он продолжал делать это, воркуя, погруженный в свой гимнастический мир, пока его изящная мама уворачивалась от самых сильных ударов и щекотала те части тела, которые этого хотели.