Если не считать обычного шума и журчания, это место было оазисом тепла и тишины.

Я не ожидала такой тишины. Это был просторный комплекс с парными, но посетителей не было.

В этом мрачном заведении не было той общительности, которую должны были предложить римские бани. Здесь не было ни философских дискуссий, ни обсуждения Игр, ни обмена сплетнями, ни упражнений с грушами. Это был очередной провал уроков вежливости, унаследованных от британской судебной системы. Более того, масла для ванн отдавали прогорклым запахом.

–Здесь всегда так пусто? Это же большое место!

–Предполагается построить новый форт.

– Кто знает, когда это случится! Чем вы зарабатываете на жизнь? Кто пользуется туалетами?

«Особенно солдаты. Им нравится бар по соседству. Они здесь раньше бывали. Их всех вызывали на манёвры». «Должно быть, именно тогда губернатор приказал войскам выйти на поиски ансамблей».

Мне пришла в голову идея. Хозяин гостиницы, который помогал мне развлекать центуриона Силуана (казалось, прошло уже около шести недель), упомянул, что собирается принести воды из бани.

–Есть ли военная база, которая пользуется вашей водой?

Хозяин кивнул.

«У нас есть колодец с водяной мельницей и водяным колесом, — гордо сообщил он мне. — Нигде к северу от Галлии нет ничего подобного нашей системе».

–Оно крыто?

Жестом он указал в сторону, откуда я пришел.

–Нам пришлось построить колодец там, где есть вода.

«О, я уже видел ваши весенние удобства». Из-за шторма всё вокруг было перевернуто, и я потерял к ним интерес. «Скажите, где этот бар?» — спросил я.

«Вон там», — ответила уборщица, словно удивлённая моим незнанием. «Его зовут Сезар. Так же, как и нас».

Что ж, это избавило пьяниц от необходимости запоминать два имени.

Я вышел из купален Цезаря и сделал несколько быстрых шагов по огромной луже, которая тянулась до бара Цезаря.

Как вы думаете, кого я увидел, войдя, пьющим из кувшина с печальным выражением лица? Моего дорогого друга Луция Петрония!

Он приподнялся, выглядя обеспокоенным. И тут же вся моя боль за Клорис всплыла на поверхность.

– Ты в порядке, Фалько?

-Нет.

Он заказал еще чашку и подтолкнул меня к скамейке.

«Плачь. Сделай это сейчас». Он имел в виду, что я должна плакать там, рядом с ним, а не с Хеленой. Мне было достаточно того, что она видела меня в отчаянии, по локоть вымокшего в крови и внутренностях бывшего любовника. Я взглянула на свою одежду. Хорошо хоть дождь смыл часть грязи. Что касается слёз, то им своё время.

Петроний облокотился на стол, его сапоги сушились на полу, а босые ноги покоились на полотенце.

Он казался подавленным, хотя и странно спокойным. Он потерял свою добычу под ливнем и уклонился от своих обязанностей. Я не мог с ним спорить, ведь сам сделал то же самое.

«Конечно, ты его нашел», — бросила я ему вызов, отряхивая воду с волос.

«Я найду его», — хрипло сказал Петро; он был одержим.

Я выпил и вытер рот.

«Он выглядел по-другому! Это был настоящий шок. Я помню его пьяным болваном с заусеницами и прямыми волосами, который мечтал открыть собственный ипподром, чего он никогда бы не сделал».

«Власть сделала его мудрым, — проворчал Петро. — Теперь он выбирает элегантную одежду».

–Эти чертовы детские штанишки!

Петроний позволил себе криво улыбнуться. У него был более консервативный вкус, чем у меня, если такое вообще возможно. – Штанины были сделаны из…

Довольно безвкусный стиль. Они бы идеально подошли вонючему погонщику мулов из Брусио.

-Так словно колокольчик на шее у коровы... Я заметил, что его конское кольцо было в три раза больше моего. — Я протянул руку и посмотрел на тонкую золотую полоску, означавшую, что меня втащили в средний класс.

На Флорио была надета шина, которая закрывала весь сустав его пальца.

«Разница в том, — сказал Петро, — что ты бы никогда не надел его, если бы это зависело от тебя. Елена купила тебе его. Она хочет, чтобы весь мир знал, что ты имеешь право на такую честь, а ты делаешь, как она говорит, потому что чувствуешь себя виноватым».

-Виновный?

–Виновен в том, что вел себя как неряха, хотя заслуживает лучшего.

Но Флорио… — Петро замолчал; он не хотел выказывать всё своё презрение. Я однажды видел, как Петроний взял кольцо мафиози, тестя Флорио, и раздавил его каблуком ботинка.

Обескураженный, он налил себе еще вина.

«Флорио — сутенер борделя?» — вдруг спросил я.

Петро отступил. Я понял, что это не новая идея.

«Ты имеешь в виду Каптора? Да, это он. Старая банда всегда имела дело с проститутками Рима, не забывай. Они держали бордели, как ради того, что они символизируют, так и ради преступности, которая в них процветает. Это не только маникюрщицы, болтающие с подругами целыми днями, или гадалки, которые не могут отличить Рака от Козерога. Я говорю об ограблениях. Мошенничестве. Незаконных азартных играх. Наёмных убийцах. Всё это, в дополнение к обычному разврату».

–А сам Флорио ищет новые таланты?

«И он первый подверг их испытанию», — заявил Петроний. Мы оба бросили пить. «Всех кобыл в его более чем замечательной конюшне лишил девственности сам Флориус».

–Изнасиловали?

–При необходимости, многократно. Чтобы запугать их и заставить делать то, что им говорят.

–Той девчонке, которую он поймал, той, что с нами, лет четырнадцать.

–Некоторые моложе.

–Вы наблюдали и ничего не сделали, чтобы это остановить? –

Я сердито посмотрел на него. «Ты осознавал, что наблюдаешь...»

Флорио напрямую?

– Сначала нет. Как вы и сказали, всё выглядит совсем иначе.

«Твой друг на таможне сказал мне, что он использует бордель как офис, когда приезжает в город. Значит, он вешает свои ботинки где-то в другом месте?»

Я предположил, что в «Старушке-соседке» ей сдали место в аренду.

Петро подтвердил: «Он несколько раз прошёл мимо меня, прежде чем я понял, кто он. Потом я быстро понял, что это владелец, и что он был очень вовлечён в бизнес».

-И Где же он еще?

«Ниже по реке. У него лодка», — сказал мне Петро. «Именно лодка меня и насторожила. Ты помнишь, кто-то был на носу в то утро, когда избавлялись от тела пекаря?»

– Вы сказали, что вас что-то беспокоит.

«Я не мог понять, что это такое. Я закричал, когда понял, что это он. Он просто стоял там, практически ничего не делая…» Петро поморщился. «Наверное, смотрел, как его люди выбрасывают тело за борт. Типичный Флорио. Ему нравится смотреть. Вся семья такая. Они наслаждаются страданиями, прекрасно понимая, что сами их и вызвали».

– Чувство власти и таинственности. Держу пари, Флорио шпионит за клиентами, когда они с девушками в борделе.

-Конечно.

Мы молчали. Мы потеряли Флорио, а погода была невыносимой. Ничего не изменилось бы, если бы мы просто сидели и размышляли.

Мы всё ещё обсуждали что-то, когда дверь распахнулась. После того, как вновь прибывшим удалось её захлопнуть, хозяин вежливо обратился к ним:

–Женщинам вход воспрещен.

Поскольку в комнату случайно вошли Елена и Альбия, Петроний улыбнулся и сказал ей, что эти бедные, промокшие насквозь женщины пришли с нами. Официант решил, что это проститутки, и мы платим за их услуги, но мы всё равно обращались с ними вежливо.

Увидев меня, Елена подошла ко мне с той же заботой, которую проявил Петроний.

–О, Марко!

«Всё хорошо», — солгал я. Хелена, всё ещё стоя, обняла меня; это чуть не сломало меня. Я сдержал слёзы.

– Её забрали друзья. Никто ничего не мог сделать. Ты же знаешь.

Когда она отпустила меня, я успокоился. Она села рядом со мной.

Альбия уже успокоилась после истерики и в тот момент была тиха и сдержанна. Елена подергала её за волосы, потом за юбки.

Девочка просто сидела. Елена заправила растрёпанные волосы Альбии за уши и, как могла, вытерла лицо полотенцем Петро.

-И Флорио? – тихо спросила Елена.

Петроний с ворчливым видом наполнил кувшин.