– Вам нужен переговорщик. Если его процент зависит от этого, он обеспечит вам справедливую цену.

–Но они кажутся очень дорогими.

«А какая у вас альтернатива? Вы что, собираетесь лично следить за всеми бочками с солёной водой на пути в Рим? Так вы потеряете кучу времени, не так ли?» А что потом? Нет никакой гарантии, что вы найдёте покупателя, который предложит самую высокую цену. Каждый торговец будет клясться, что римлянам нужны только традиционные устрицы из озера Лукрино; а потом, скупив их по дешёвке, они перепродадут их как экзотический британский продукт с огромной прибылью.

Это их выгода, а не ваша!

–Но я хотел бы увидеть Рим.

«Тогда иди, друг мой. Сходи один раз, просто ради удовольствия. Пока будешь там, найми переговорщика по продукту. Поверь, ты сможешь оплатить его гонорары. Без посторонней помощи ты обанкротишься среди акул империи».

Он горячо поблагодарил меня. Возможно, он даже доверял мне. Возможно, так и было. С другого конца комнаты Елена одобрительно улыбнулась мне, на что я ответил вежливым кивком. Продавец устриц тоже был бледным и седым, узловатым, как его собственный продукт. Я написал свой адрес в Риме на табличке, улыбнулся и сказал ему, что он может прислать туда бесплатную бочку, если сочтет мой совет полезным. Возможно, это сработает. Возможно, он познакомится с системой обмена наградами и взятками, которая делала римскую торговлю интересной. Или, возможно, я просто научил его быть таким же скупым, как большинство торговцев.

После десерта мы все вышли в сад. Ночь была тёплой, что было удивительно для Британии, хотя я помнил, что там лето длилось около двух недель. Должно быть, дело было именно в этом. С жарой было не справится: во всех банях либо подогревали воду, либо текла ледяная. Днём никто не закрывал ставни, поэтому в домах было душно.

Когда люди обедали на открытом воздухе, там стояли только скамейки; ни у кого не было настоящей столовой на открытом воздухе с закрепленными каменными триклиниями или фонтаном, украшенным ракушками.

Я подошла и села рядом с последним из гостей, тем, кто молчал. Мы принялись изучать вазу с финиками. Они проделали долгий путь и требовали некоторого поиска.

– Я бы сказал, что эти ребята не очень-то умеют путешествовать! Я заменяю вашего хозяина.

Маркус Дидий Фалько.

–Лусио Норбано Мурена. – Я пытался найти себя.

«Неужели ваша непринужденная уверенность на официальном ужине говорит о том, что вы из Италии?» Теперь пришла моя очередь попытаться его опознать. У него было три имени. Это ничего не значит. У меня самого их было три, и всё же большую часть жизни я кое-как сводил концы с концами, чтобы платить за квартиру.

Ему было лет сорок, может, чуть больше; он был крепкого телосложения, но поддерживал форму. Говорил хорошо, без акцента. Казалось, у него было достаточно денег, чтобы прилично одеться; кажется, он приехал в тоге. В провинции (где у большинства местных жителей её и вовсе не было) тога была не нужна, но для посещения резиденции она была как нельзя кстати. Аккуратная причёска, чисто выбритый подбородок и ухоженные ногти – всё указывало на то, что он знал хорошие бани.

С острым подбородком, тёмными глазами и густыми прямыми волосами, зачёсанными назад, его, пожалуй, можно было назвать привлекательным. Об этом лучше спросить у женщины.

«Я из Рима», — сказала она. «А вы?»

«Я тоже», — улыбнулся я. «Они объяснили тебе обстоятельства сегодняшнего вечера?»

В связи с внезапным приездом важного британского короля мы неожиданно лишились присутствия губернатора и прокуратора.

Мы находимся в доме последнего, поскольку губернатор еще не построил достаточно большого; дама в вышитом платье — Элия Камила, ваша рачительная хозяйка, жена Хилариса.

Они ветераны в Британии. Она позаботится о том, чтобы вас включили в список будущих приглашений, что даст вам возможность познакомиться с важными людьми.

–А какова ваша роль?

– Я родственник. Привёз сюда жену к тёте.

–А которая из них твоя жена?

«Элегантная Елена Юстина», – сказал я, указывая на неё, пока она вела приятную беседу с довольно непривлекательными галлами. Она терпеть не могла подобные сборища, но её воспитали не насмехаться над понятием долга. Она производила впечатление спокойной и изящной женщины. «Высокая женщина в изысканно белом». Я подозревал, что Норбанус бросил на Елену сладострастный взгляд. Я заметил, как она посмотрела на нас, а затем поправила накидку на плечах с неосознанно оборонительным видом; я понимал, когда ей было неловко.

Но, возможно, я неправильно истолковал царящую атмосферу.

«Ах, да! Ваша жена очень любезно присоединилась ко мне за аперитивом». Норбано говорил с лёгким, добродушным оттенком. Он был культурным, утончённым и вежливым человеком. Если такие мужчины и пользуются чужими жёнами, то они не делают этого открыто, и уж точно не на первом свидании; не в присутствии мужей. Для умных прелюбодеев (а у меня сложилось впечатление, что он был умён) скрывать это от мужей — часть удовольствия.

–Её добрая мать научила её быть полезной спутницей за столом. –

Я участвовал в сатире, содержащейся в нём. Елена Юстина, должно быть, позаботилась о том, чтобы вы чувствовали себя комфортно, расспрашивая вас о вашей поездке в Британию и о том, что вы думаете о местной погоде. Затем, несомненно, она поместила вас в

Во время подачи второго блюда я протянула руки наглому даме в красном, чтобы он вежливо поинтересовался, есть ли у вас родственники и как долго вы намерены у нас пробыть. «Моя сестра», — добавила я, когда он перевел взгляд на Майю.

«Очаровательно». Майя всегда была привлекательной. Мужчины с наметанным глазом сразу же обращали на неё внимание. Будучи её братом, я никогда не понимал, как ей это удаётся. В отличие от Хелены и тёти, Майя в тот вечер почти не носила украшений. Двое других двигались в мерцающем, нежно-золотистом свете, даже там, на закате, где только маленькие лампы, покачивающиеся в розовых кустах, отражали филигранные бусины их ожерелий и браслетов. Драматический стиль моей сестры был естественным; он исходил от её тёмных локонов и поразительной непринуждённости, с которой она носила свой фирменный малиновый цвет. Я не удивился, когда Норбано вежливо спросил: «И…»

Муж твоей сестры тоже здесь?

«Нет», — я на мгновение замолчала. «Моя сестра — вдова». Мне так и хотелось добавить: «У неё четверо капризных детей, ужасный характер и нищета. Но это было бы излишней опекой. К тому же, она могла бы узнать, а её характер меня пугал».

– А расскажи мне, чем ты зарабатываешь на жизнь, Фалько?

«Я управляющий Священными Гусями в Храме Юноны». Моя странная синекура имела некоторые преимущества. Она создавала очень хорошее впечатление, что, если не считать моей сомнительной роли уборщика курятников авгуров, я был слабаком, живущим на широкую ногу на деньги жены. «А ты?»

«Возможно, тебе не понравится!» Он обладал неподдельным обаянием. Но, по иронии судьбы, я не был поклонником искреннего обаяния. «Я работаю в сфере недвижимости».

«Я жил на съемных квартирах!» — возразил я, мысленно вычеркивая слово «честный».

– Я не работаю с частными домами. Только с коммерческими.

– Так в чем же твоя специальность, Норбано?

–Я покупаю или строю помещения, а затем превращаю их в бизнес.

–Это крупная организация?

-Расширяется.

«Какая осмотрительность! Но, конечно же, ни один проницательный бизнесмен не раскрывает подробности своего баланса!» Он лишь вежливо улыбнулся и кивнул в ответ. «Что привело вас в Британию?» — рискнул спросить я.

«Я слежу за рынком. Ищу способы выйти на него. Может быть, ты мне подскажешь, Фалько. Вот главный вопрос: что нужно Великобритании?»

«Чёрт, абсолютно всё!» — я тихонько рассмеялся.

Сначала нужно объяснить им, как сильно им это нужно… Туземцы всё ещё поддаются соблазну спуститься из горных деревень; некоторые из них только что вышли из своих круглых хижин. Можно начать с того, что им нужно объяснить, что у зданий должны быть углы.