Прополоскав рот, Сара посмотрела в зеркало. На шее остался след от укуса. Спасибо, что этот тип не пустил в ход нож. Спасибо? Ей некого и не за что благодарить.

Она попыталась размышлять спокойно. Все началось с анонимного письма, присланного ей в колледж. Мог ли послать его Пауэлл? Нет, это исключено. Зачем Стивену… Стив. Конечно. Какой же она была дурой! Фрэнк, Микки, Элен – все в клубе говорили о Стиве. Они говорили о Пауэлле! Наркотики, намеренные проигрыши матчей – за всем этим стоит Пауэлл. Он не мог послать ей письмо.

Кто-то другой хотел выяснить, чем занимается Стивен, и прижать его. Кто-то, кто знает ее и Стивена. Но между ними не было никакой связи, пока Стюарт не завещал ей футбольный клуб. Кроме самого Стюарта…

«Необходимо мыслить логично», – сказала себе Сара, ковыляя в гостиную, но, сколько она ни пыталась составить кусочки головоломки, все возвращалось к самому началу: к автору письма. Как ни больно это было признавать, но автором мог быть только Стюарт Харгривс.

Это имело смысл, если вообще в данный момент что-то могло иметь смысл. Стюарт тайно купил долю в «Камдене» в 1986 году и – в чем бы ни заключалась его проблема со Стивеном – хотел, чтобы Сара выяснила, что происходит в клубе, как когда-то – в баре Нэша.

Неужели она полюбила, как отца, человека, который семь лет дергал ее за ниточки, как марионетку?

Сара снова начала терять нить своих рассуждений. Если Стюарт все знал о Стивене, почему он не обратился в полицию? Или он хотел заполнить имеющиеся пробелы и использовал ее, честолюбивую начинающую журналистку, чтобы сделать ее руками грязную работу. В конце концов, он не мог позволить, чтобы такая грязная история запачкала его репутацию. А может, Пауэлл знал о Стюарте что-то, что могло разрушить его политическую карьеру, и поэтому ему приходилось молчать?

Если так, то при чем тут она, Сара? Почему он выбрал именно ее? Она мучительно пыталась вспомнить подробности разговоров со Стюартом за последние годы.

Получается, что Стюарт появился на церемонии вручения дипломов неслучайно. К тому времени он уже давно послал ей письмо. Зачем? Почему он так настойчиво добивался ее дружбы? Даже летал в Нью-Йорк, чтобы встретиться с ней. Это тоже не могло быть случайным совпадением. Именно в Нью-Йорке он помог ей получить информацию о Леонеле Пинто, еще одном преступнике, несомненно связанном с Пауэллом.

«Стюарт – хороший человек, – упрямо повторяла она себе. – Я не могла полюбить того, кто способен причинить мне столько вреда. Может быть, зная, что подвергает меня опасности, он постарался загладить вину своей щедростью?»

Нет, он оставил ей футбольный клуб, связанный с тайными махинациями. Завещание – не конец и не компенсация. Стюарт хотел, чтобы она продолжала его сражение. Почему же все-таки он выбрал ее?

Сара была напряжена, как струна, когда подъехала к «Камден юнайтед». Даже огромного роста телохранитель не помогал чувствовать себя уверенно. Норман весил не меньше ста восьми килограммов и с трудом помещался на пассажирском сиденье. Его плечо терлось о ее плечо, а колено все время оказывалось на пути рычага переключения передач. Норману, нанятому Сарой после нападения, было так же неловко от неизбежного физического контакта, как и ей. Хотя он был ненамного выше, Сара рядом с ним казалась маленькой и хрупкой. В общем, вместе они представляли собой Красавицу и Чудовище.

Поначалу Сара собиралась обратиться в полицию, но что она могла сказать? Что покойный член парламента несколько лет назад послал ей – своей любовнице, как считали все без исключения – анонимное письмо, в котором сообщил о незаконных сделках между владельцем футбольного клуба и мелким уголовником, с одной стороны, и с наркокартелем и игорным синдикатом, с другой? А где доказательства? В полиции ее просто сочли бы чокнутой.

В ночь нападения Саре вдруг пришло в голову, что в центре всего – не Стюарт и не Стивен, и не кто-то еще, а она сама. И она разгадает тайну, если поймет, почему Стюарт послал письмо ей. Вероятно, она подошла очень близко ко всем ответам. Иначе с чего бы кто-то так переполошился?

Наняв Нормана, она выиграла немного времени, чтобы выяснить, почему эти люди так жаждут избавиться от нее. Как только она узнает правду, то сразу передаст дело полиции и освободится от этого кошмара.

– Хотите, чтобы я зашел вместе с вами? – спросил телохранитель, поправляя узел галстука. Несмотря на устрашающую внешность, Норман иногда напоминал Саре наседку.

– Я зайду одна, но хорошо, если бы вы были поблизости.

– При подготовке спрашивают, готовы ли мы принять пулю за охраняемого. Если скажешь «нет», выгоняют. Но это не просто слова…

– Спасибо, Норман. Только ваше присутствие еще больше разозлит Стивена.

– Ну и что?

– Не знаю.

Сара больше ни в чем не была уверена. Вся ее жизнь перевернулась с ног на голову. У нее началась мания преследования. Она даже стала подозревать собственную мать.

Позвонив на днях матери и не упоминая о нападении, она попыталась осторожно выяснить причину неприязни Джун к Стюарту.

– Для человека, встречавшегося с ним лишь один раз, ты уж слишком сильно его не любишь. Как будто он нанес тебе личное оскорбление.

– Его партия оскорбила и меня, и всех пенсионеров.

Сара не поверила ни на долю секунды. Джун лгала, и доказательством тому – ее дрожащий голос.

– Я помню, как ты смотрела на него на церемонии в колледже. Как будто ты увидела привидение.

– Уж лучше бы он был привидением.

– Никогда не слышала, чтобы ты кому-нибудь желала смерти…

Джун прервала ее:

– У твоего отца были твердые политические убеждения. Он не выносил таких, как Стюарт Харгривс. Гарри был честным, скромным рабочим…

Джун расплакалась, и Сара поняла, что ничего не выяснит, даже если мать что-то знает.

– Ну? – спросил Норман, смахивая воображаемые пылинки с безупречного черного костюма.

– Что? О, простите, я задумалась. Зачем я ввязываюсь в это?

В отсутствие других подходящих кандидатур, Норман стал ее доверенным лицом. Она посвятила его во все события последних семи лет и нашла в удивительно рассудительном телохранителе поддержку и утешение.

– Почему я продолжаю делать за Стюарта его грязную работу? Почему не бросаю все это?

– Еще не поздно отступить. Но так вы никогда не узнаете правду. За короткое время, проведенное с вами, я понял, что вы не из тех, кто мог бы все бросить на полпути.

– Да, вы правы, – устало согласилась Сара, открывая дверцу машины.

В приемной секретарша Линда, женщина лет пятидесяти, разбирала почту. Видимо, работа на Стивена расшатала ее нервы, казалось, что Линда постоянно пребывает в патологическом состоянии тревоги. Она сновала по кабинетам «Камдена», отчаянно пытаясь выглядеть деловитой, однако Сара подозревала, что достижения ее невелики.

Увидев Сару, Линда натянуто улыбнулась, но тут же в ужасе уставилась на появившегося в дверях Нормана.

– Мисс Мур, мистер Пауэлл сказал, что очень занят и не сможет принять вас сегодня утром. Если хотите, я покажу вам клуб.

– Простите, Линда, возможно, я воспользуюсь вашим предложением позже, но кое-что мне надо уладить со Стивеном немедленно.

Сара прошла к двери кабинета Пауэлла, Норман следовал за ней как тень.

– Но… – попыталась протестовать секретарша, однако под свирепым взглядом Нормана умолкла.

– Доброе утро, – сказала Сара, без стука входя в кабинет и с удовлетворением отмечая, что ее появление испугало Стивена. – Как понимаю, ты меня не ждал.

Стивен выскочил из-за стола.

– Вон!

Сара театрально щелкнула пальцами, и появился Норман.

– Проблемы, мисс Мур? – спросил он, грозно глядя на Стивена.

– Сядь, Стивен, – сказал Сара, а Норман сложил руки на груди и застыл за ее спиной.

Стивену оставалось лишь подчиниться.

– Ты называешь это женским подходом, а? В зоопарке не спохватятся, куда он подевался?