Один из журналистов заметил ее.

– Вон она! Сара, это правда, что вы и Стюарт Харгривс были любовниками?

Вспыхнули фотовспышки, и Сара задернула занавески.

Кейти в кухне кормила Бет, и Сара с удивлением и облегчением обнаружила, что сложившаяся ситуация развлекает ее подругу.

– Ты их видела? – со смехом спросила Кейти. – Они уже перехватили молочника, но вряд ли можно многое извлечь из того факта, что он принес две пинты нежирного молока и картонку йогурта.

– Я делала и худшие вещи. – Сара открыла холодильник. – У нас есть что-нибудь на завтрак?

– Нет, если только ты не хочешь отнять еду у Бет. У нас кончились продукты, так что мне придется бросить вызов этому войску.

– Ты не сможешь!

– Понимаю, это тяжелое испытание, детка, но кто-то же должен через него пройти, – ответила Кейти, подражая низкопробным фильмам.

Через несколько минут она появилась в темных очках и намотанном на голову шарфе.

– Ну как?

– Отлично.

Сара с удовольствием отметила, что Кейти вновь обрела свою прежнюю жизнерадостность, и открыла подруге дверь, стараясь не попадаться на глаза репортерам. Под вспышками фотокамер Кейти пробежала к машине и чуть не оттяпала руку Джулиана Марша, пытавшегося заблокировать дверцу.

Как только Кейти уехала, внимание репортеров снова переключилось на дом, и у Сары снова испортилось настроение. Она отвлекала себя от грустных мыслей, играя в прятки с Бетти. Когда девочка заснула, Сара решила привести дом хоть в какое-то подобие порядка.

Позже она заметила, что репортеры устроили пикник, и с раскаянием вспомнила, сколько раз сама сидела на чужих порогах. Может, она и заслужила все это.

Если бы только она могла найти рациональное объяснение завещанию Стюарта! Словам «просто хорошие друзья» никто не поверит, и газетчики оставят от нее мокрое место. Она сама не поверила бы и сделала бы то же самое.

Сара стояла в прихожей, стирая с автоответчика послания, не прослушивая их, когда открылась щель почтового ящика.

– Ну же, Сара, сделай одолжение себе и своей подруге. Расскажи все, и мы уйдем. Вся эта суматоха вредна ребенку.

Сара выглянула в щель и испытала сильное искушение проткнуть Джулиану Маршу хотя бы один глаз-пуговку.

– Убирайтесь!

– Послушай, если ты будешь молчать, нам придется копаться в твоем грязном белье. Что ты на это скажешь? – гнусавил Марш. – Как давно это продолжалось? Жена Харгривса знала? Ты ведь не первая его девочка на стороне.

Хорошенького понемножку! Сара пошла в кухню, наполнила большую миску холодной водой, открыла парадную дверь и плеснула в Марша.

– Как я уже говорила, никаких комментариев.

– Я тебе это не скоро забуду! – завизжал мокрый репортер.

Кейти вернулась на поле битвы пару часов спустя с продуктами и газетами. Всю первую страницу «Санди миррор» занимал снимок Сары и Стюарта, увлеченных беседой. Фотография была сделана на благотворительном футбольном матче. Камера исказила действительность, сделав из них гораздо больше, чем «просто хороших друзей». В короткой заметке Сару называли «близкой подругой» Стюарта, которой он оставил значительную сумму денег, и приводили реакцию Синтии: «Без комментариев».

«Санди Войс» не поместила Сару на первую страницу, раскопав фотографию полуобнаженной дамы из королевской семьи. Сара не спешила раскрывать газету, пытаясь уяснить степень родства бедняжки с королевой. По ее подсчетам, выходило, что сама она ближе к трону, чем жертва папарацци.

На третьей странице оказалась все та же чертова фотография невинного разговора Сары со Стюартом и хронология всех моментов, когда их видели вместе, включая Стокгольм.

«Войс» осторожничал, боясь нарваться на судебное преследование за клевету, и не писал прямо об их любовной связи, но намеками не брезговал. Вторая часть статьи касалась футбольного клуба: маленькая фотография разъяренного Стивена Пауэлла и избранные цитаты его речи типа: «Мой клуб не пустит ее даже через черный ход».

Читая статью на центральном развороте, Сара с раздражением поняла, что «Войс» пытается извлечь выгоду из связи с ней, поместив краткое изложение ее некоторых самых пикантных материалов, включая первый – о Микки Нэше.

В «Новостях» материал о Саре и Стюарте занимал первую страницу и был подписан Джулианом Маршем. Джулиан не ограничился завуалированными намеками и выдвигал недвусмысленные обвинения. «Новости» явно не боялись судебного преследования, если поместили заголовок: «ЧЛЕН ПАРЛАМЕНТА ОСТАВЛЯЕТ ПОСЛЕ СМЕРТИ СВОЕ СОСТОЯНИЕ МОЛОДОЙ ЛЮБОВНИЦЕ».

Но больше всего Сару шокировали интервью, раздаваемые людьми, которых она едва знала, и давно забытые школьные фотографии.

– Ты только посмотри на себя! – воскликнула Кейти, показывая на снимок любительского спектакля. – А это – Мэгги, если не ошибаюсь. Господи, в чем она?

– В мешке. Она играла фермера. – Сара невольно рассмеялась. – А ты читала измышления Шона Боттомли?

– У которого отец был дантистом? Тот, что обещал тебе дешевые коронки, если ты с ним переспишь?

– Он самый. Ты только послушай. «Мы все знали, что с такой внешностью Сара далеко пойдет». Дегенерат. И у него были ужасные зубы.

Кейти посерьезнела.

– Ты не думаешь, что в этом замешана Мэгги?

– Нет. Мэгги не допустила бы опубликование такой фотографии. Кроме того, я не думаю, что Мэгги настолько коварна.

– Шутишь!

– Послушай, если бы Мэгги захотела, то могла бы нагадить гораздо больше.

В глубине души Сара еще верила, что, несмотря ни на что, в Мэгги сохранились дружеские чувства и она ее не предаст.

В своем кабинете в «Камден юнайтед» Стивен Пауэлл читал статью «Сан» о владельце «Тотема» и его «ночи любви» с Сарой Мур, подтверждавшую его подозрения: Сара Мур – самая настоящая продажная тварь. И не надо быть гением, чтобы понять: именно Стюарт снабжал эту суку информацией, начиная с Микки Нэша. Ну, она еще пожалеет. Только что именно мог этот ублюдок рассказать ей? Как много знал Харгривс?

Стивен перелистал спортивные страницы, пестревшие комментариями по поводу перехода его клуба в руки Сары, и, рассвирепев, позвонил Джеки.

– Ты, глупая шлюха. Почему ты продала свои акции? Почему?

Было только девять утра, но у Джеки уже заплетался язык.

– Занимайся своими делами.

– Этот клуб и есть мое дело.

– Тогда почему ты не знал, что Стюарт Харгривс владеет его половиной?

– Предупреждаю, корова, передо мной нос не задирай. Почему ты продала акции?

– Мне нужны были деньги.

– На что? На виски?

Джеки тут же сникла, как всегда сникала от жестокости и грубости Стивена.

– На дом престарелых, – заныла она. – Я не могла допустить, чтобы маму отправили в муниципальное заведение. Ты же знаешь, как там обращаются с…

– Заткнись! И слышать об этом не хочу. Из-за сумасшедшей старой ведьмы я потерял контроль над клубом. Надо было придушить ее подушкой.

– Как ты можешь так говорить? У нее старческий маразм.

– Что мать, что дочь, – заорал Стивен. – Неужели ты не понимаешь, что наделала?

– Питер сказал, что это не имеет никакого значения.

– А ты была трезвой в тот момент? Ты же не думаешь ни о чем, кроме выпивки, но разницу между сорока девятью и пятьюдесятью одним процентом ты можешь понять? Надо было давно развестись с тобой, мерзкая алкоголичка.

Не успел он бросить трубку, как дверь открылась. В кабинет вошла Сара и, не дожидаясь приглашения, придвинула стул к его столу.

– Привет, Стивен.

Сара села, закинула ногу на ногу и скрестила руки на груди, скорее для того, чтобы скрыть нервную дрожь, а не ради демонстрации своей уверенности. В голове назойливо звенели насмешки, не раз слышанные от сотен мужчин: «Что она делает здесь? Женщинам не место в футболе, детка!»

– Я уже все объяснил по телефону, и мне нечего добавить. Я не пущу в свой клуб ни одну из шлюх этого ублюдка.