Сара не хотела приходить сюда, поскольку Кейти вот-вот должна была родить, но персоналу было недвусмысленно приказано присутствовать на презентации.

Когда Синтия впервые высказала идею «Прямого эфира» – смеси низкокачественных дешевых программ, в основном американских, – все посмеивались про себя. Но Синтия, с ее пробивными способностями и волей к победе, заручилась поддержкой банков и добилась своего. Все газеты корпорации рекламировали достоинства «Прямого эфира». Работавшим в «Комете», малоформатной бульварной сестрице «Геральд», было легче, но вся редакция была потрясена, когда Синтия заказала плакат в самой «Геральд», объявлявший конкурсы с призами – спутниковыми антеннами.

«Не успеем глазом моргнуть, как начнем устраивать лото», – с горечью говорил главный редактор «Геральд», но только тогда, когда Синтия не могла его слышать.

– Держу пари, угадал, о чем вы думаете.

Сара подняла глаза.

– Стюарт! Как я рада вас видеть. Я надеялась, что вы придете и скрасите этот вечер. Может, я ошибаюсь, но вы, кажется, похудели?

– Ничего подобного, – ответил Стюарт, отрицая очевидное. С Рождества, их последней встречи, он определенно потерял пару килограммов. Если в прошлом Стюарт всегда выглядел элегантным, сейчас болтающийся, как на вешалке, серый костюм от «Сэвил Роу» и слишком свободный воротник рубашки придавали его внешности хрупкость.

– Стюарт….

– «Прямой эфир» – для всей семьи», – со смехом процитировал Стюарт рекламу канала. – Между прочим, именно поэтому я здесь. Синтия решила продемонстрировать наше единство, но, к счастью, увлеклась этим отвратительным снобом Кристофером Хердом и пока меня не заметила. Чем вы занимались? Я вас вечность не видел.

– Простите, некогда было заглянуть в «Камден». Знаете, как это бывает, субботы у меня – самые занятые дни.

– Неужели мы должны ограничивать наши встречи футбольными матчами? Большую часть недели я провожу в своей служебной квартире в Вестминстере. Буду счастлив видеть вас в любое время. И я мог бы устроить вам экскурсию по палате общин.

– Ловлю вас на слове.

– О Боже. Сюда идет Синтия.

– Вот ты где, Стюарт! Ты опоздал.

Сара с интересом следила за выражением лица Стюарта. Вся Флит-стрит трепетала перед Синтией, но ее муж смотрел на нее с уже привычной воинственностью.

– Я – твой муж, а не служащий, – с вызовом заявил он, к полному удовольствию Сары.

– Это спорное утверждение, – возразила Синтия и ткнула длинным тонким пальцем в сторону Сары. – А это кто? Твоя последняя «ассистентка»?

Синтия не могла не знать, кто она. Синтия прекрасно знает всех, кому платит жалованье: от редакторов до уборщиц.

– Миссис Харгривс, я – Сара Мур, футбольный репортер «Геральд», – все же уточнила Сара и протянула руку.

Синтия проигнорировала ее жест.

– Полагаю, мой муж досаждает вам одним из своих нудных футбольных анекдотов. Стюарт, надеюсь, не о Кубке мира 1966 года. Бедная девочка в то время, наверное, еще и не родилась.

– Я как раз говорил Саре, как мне нравятся ее репортажи, – спокойно ответил Стюарт. – Она – отличная журналистка, «Геральд» очень повезло. Синтия, ты не хочешь вернуться к мистеру Херду? Тебя не волнует то, что этот жуткий сплетник говорит о тебе за твоей спиной?

Синтия стиснула зубы, ее тощая грудь бурно вздымалась от учащенного дыхания. Казалось, владелица корпорации готова разодрать мужа в клочья, но в этот момент появился один из банкиров, и она бросилась к нему поговорить о деле.

– Вы не должны бояться ее, – сказал Стюарт. – Власть Синтии подпитывается страхом, который она всем внушает. Принимайте ее как равную, и ее сила исчезнет. Вот так. – Стюарт щелкнул пальцами.

– Вам легко говорить. Как вы и сказали, она вам не платит жалованье, – возразила Сара, прекрасно представляя себе последствия этого инцидента.

– Вы заблуждаетесь. Как вы думаете, ради чего я на ней женился?

Его откровенное признание шокировало Сару.

– Стюарт, вы говорите ужасные вещи.

– Знаю, но это правда. К моему стыду, ее имя и ее деньги помогли моей политической карьере. – Казалось, Стюарта не волнует, что Сара может плохо подумать о нем. – Теперь я ненавижу себя за это, но уже слишком поздно нарушать наш договор. Мне остается только надеяться, что компенсация не за горами. – Последнее замечание слегка озадачило Сару, но Стюарт положил ладонь на ее руку. – Боюсь, в основном моя жизнь не сложилась.

– Но вы сделали такую успешную карьеру.

Он воодушевился и сразу стал похож на прежнего Стюарта.

– Сара, я знаю, как важна для вас работа, но никогда, ни одной секунды, не смейте думать, что этого достаточно. Не повторяйте мою ошибку. Давным-давно я отверг любовь ради карьеры, а без любви жизнь не может быть полноценной.

Весь вечер Сара составляла на компьютере обзор побед «Арсенала» за последние двадцать лет, заказанный субботним приложением «Геральд». Она устала, и не только от работы. Ее мучили воспоминания.

Наполняя ванну, она размышляла над предупреждением Стюарта. Да, она нашла любовь, встретив Билла. Но ее любовь была так мимолетна. Никогда больше она не полюбит. Никого. Билл останется ее первой и последней любовью. Слезы набухли в ее глазах. «Перестань плакать», – упрекнула она себя, стягивая футболку.

Зазвонил телефон.

– Алло? Сара? У меня начались схватки. Приезжай прямо в больницу.

– О Боже, Кейти, где Джозеф? Он с тобой? Он вызвал «Скорую помощь»?

В ответ раздавалось лишь покряхтывание – Кейти боролась с болью. Затем она резко втянула воздух.

– Нет, его нет. Он ушел. Я вызвала «Скорую» сама.

Сара взглянула на часы. Половина первого ночи. Какого черта Джозеф ушел из дома, если жена в любую минуту должна родить? Но Сара давно перестала спрашивать, что происходит между Кейти и Джозефом. Когда бы она ни пыталась заговорить на эту тему, Кейти отвечала, что беременность превратила ее в ведьму и Джозеф, видимо, предпочитает держаться подальше. Сара ни на минуту не могла поверить в эту версию.

– А-а-а-ах! – выдохнула Кейти.

– Кейти! Кейти! Как ты? – Сара с трудом сдерживала панику. – Постарайся расслабиться и глубоко дыши. «Скорая» вот-вот приедет.

– Иди прямо… а-а-а, мой Бог, это невыносимо, – Кейти разрыдалась. – Прямо в родильную палату…

Сара снова натянула футболку, схватила пальто и выбежала из квартиры. Будто на автопилоте она вела машину по полупустым улицам северного Лондона к больнице королевы Марии в Паддингтоне, стараясь не думать о том, как переживет эту ночь, не разбив свое сердце.

Сара долго металась по коридорам больницы, пока не нашла родильное отделение.

– Где Кейти Маккейб? – задыхаясь, спросила она.

– В палате номер четыре, – ответила медсестра, показывая на дверь напротив.

Сара постучалась и вошла. Ее подруга, в больничной рубашке, сгорбившись, сидела на высокой кровати.

– Кейти, как ты? Держишься?

Сара бросила пальто и сумку на пол и подошла к подруге.

Кейти вцепилась в ее руку и ответила не сразу.

– Я так рада, что ты здесь. Спасибо… за… О-о-о…

– Дыши, Кейти. Все будет хорошо.

– Вы будете ей помогать? Я думала, что муж…

Сара удивленно подняла глаза. Она не заметила, что в комнате, кроме них, кто-то есть.

– Нет… э… да. Да, я, раз его здесь нет.

– Я – Люси, акушерка, – улыбнулась женщина.

– Пожалуйста, дайте мне кислород, – взмолилась Кейти.

– Хорошо, дорогая. – Акушерка подала Кейти маску. – Дыши глубже. Мне нужно посмотреть, насколько расширилась матка. Пожалуйста, постарайся не дергаться.

Сара убрала влажные волосы с лица Кейти.

– Все будет хорошо, – снова прошептала она.

– Ну, Кейти, девять сантиметров, ждать осталось недолго. Ты молодец, – подбодрила Люси.

Кейти снова вдохнула газ и взвизгнула.

– Я больше не могу. Где мой чертов муж?

– Все будет хорошо, скоро все кончится, – успокаивала Сара, чувствуя себя совершенно бесполезной. Страшно было смотреть, как мучается дорогой ей человек, но в глубине души она знала, что сотни раз вытерпела бы эту боль ради собственного ребенка.