– Не очень-то шикарно.

Сара подумала, что у Мэгги несколько извращенное представление о шике и красоте. Если только такое возможно, Мэгги была еще более худой, чем в их последнюю встречу. Двойные борозды в уголках рта стали еще глубже, а скулы в любой момент готовы были прорвать кожу. От щедрого макияжа, нанесенного широкими мазками, лицо Мэгги напоминало разрисованный череп.

В молчании они принялись за еду. Атмосфера накалялась. Сара отчаянно хотела восстановить нормальные отношения с Мэгги, может, даже рассказать о потерянном ребенке, и, кто знает, вдруг общая скорбь залечит старые раны. Но, глядя на сидящий перед нею призрак, Сара сомневалась, возможны ли вообще нормальные отношения с Мэгги.

Все попытки поговорить о еде натыкались на мгновенно вспыхивающую ярость. И сейчас Сара злилась на неспособность Мэгги признать, как сильно болезнь изменила ее.

Мэгги тем временем злилась от того, что Сара следит за каждым съеденным ею куском. Ей пришлось полностью съесть свою порцию, но каждый кусок словно костью застревал в горле, и ощущение сытости вызывало чувство, похожее на панику. Мэгги казалось, что она теряет контроль над ситуацией.

– Что ты наденешь на свадьбу Кейти? – в отчаянии спросила Сара.

Мэгги скривилась.

– Я знаю, что она пригласила меня только ради тебя. И в ее изысканном приглашении нет ни намека на Хью.

– Как поживает Хью? – спросила Сара, не желая спорить.

– Мы немного подрались в прошлый уик-энд. Он обвинил меня в том, что я заигрывала с одним парнем в клубе.

– А ты заигрывала?

– Конечно. Нельзя позволять мужикам расслабляться. Хью просил меня пригласить тебя в «Тотем». Ты ему очень нравишься.

Сара украдкой взглянула на тарелку Мэгги.

– Неужели?

В ее вопросе Мэгги послышалось презрение. И это после всего, что было высказано в Нью-Йорке!

– Мне надо в туалет.

– Я пойду с тобой, – сказала Сара, поднимаясь.

«Невероятно!» – подумала Мэгги.

– Может, ты сначала закажешь десерт?

– Хорошо. Как насчет фруктового торта?

– Отлично.

Мэгги вошла в кабинку и заперла дверь. Опустившись на колени, она схватилась одной рукой за унитаз, а палец другой сунула в горло. «Что бы я ни делала, все плохо, – подумала она, изрыгая ужин. – Глупая. Жирная. Уродина».

Освободив желудок, Мэгги вытерла рот и почувствовала себя увереннее. Спустив воду, она отперла дверь и подкрасила губы. Остальные кабинки были пусты. Хорошо, что никто ее не слышал.

Когда Мэгги вернулась к столику, Сара расплачивалась по счету.

– Я не стала заказывать десерт, – сказала она, глядя Мэгги в глаза. – Какой смысл?

Февральский снег начинал таять, и рефери объявил, что земля пригодна для игры. Сидя между Стюартом и Стивеном Пауэллом в директорской ложе «Камдена», Сара подумала, что ощущала больше дружелюбия на матче «Арсенал» – «Тотенхэм».

Странно, почему Стюарт не поддерживает клуб, где к нему относились бы получше? К тому же, «Камден» бултыхается на самом дне дивизиона, и результат сегодняшнего матча против «Эштона» предрешен. Несмотря на слухи о том, что вратарь «Эштона» Билли Тод снова пристрастился к кокаину, команда играет великолепно. Однако за пять минут до конца игры на нападающего «Камдена» Леса Саттона снизошло редкое вдохновение, и он провел мяч через линию защиты «Эштона». Билли Тод бросился навстречу, и Саре показалось, что он даже не заметил, как мяч пролетел над его головой и попал в сетку ворот.

Когда просвистел финальный свисток, Сара впервые увидела легкую улыбку на лице Пауэлла и подтолкнула локтем Стюарта.

– Он выглядит довольным.

– Так и должно быть. Никто не думал, что у «Камдена» есть сегодня хоть один шанс. Особенно букмекеры.

Сара отклонила приглашение Стюарта выпить. Ее мучили угрызения совести. Хотя Билли Тод вернулся в «Эштон», своим разоблачением Сара отняла у него два года профессиональной жизни. И ради чего? Она все еще в «Войсе» и пишет всякую чушь.

Появление в пресс-баре Джона Рудмена не улучшило ее настроения, напомнив, что такие бесталанные лентяи, как Рудмен, продвигаются только благодаря тому, что висит у них между ног, а ей – чтобы свести концы с концами – придется вернуться к постылым скандалам. Саймон Холлэнд поставил ей ультматум: или бросить футбол, или выметаться из газеты. Ее финансовое положение не позволяло спорить.

– Я подвезу вас, – сказал Стюарт, беря ее под руку.

Они шли по заснеженной автостоянке к «Даймлеру», и Сара вдруг поняла, что Стюарт не ведет ее, а тяжело опирается на ее руку.

– Стюарт, как вы себя чувствуете? – Она встревоженно взглянула на него. За последний месяц он сильно сдал.

– Погода играет злые шутки с моим ревматизмом. Мне не следовало приезжать сегодня, но я так мечтал провести день с вами.

– И я тоже. – Сара открыла ему дверцу. – Но как бы мне хотелось появляться здесь в качестве репортера.

Стюарт тяжело опустился на заднее сиденье, и Сара скользнула вслед за ним.

– Вы знаете, что «Геральд» ищет футбольного обозревателя? – спросил Стюарт, доставая из кармана плоскую фляжку и вручая ее Саре.

Она глотнула виски и вернула Стюарту фляжку.

– Я не видела объявления.

– И не увидите. Синтия считает, что, если человек достаточно умен, чтобы узнать о вакансии, он уже наполовину достоин работы в «Геральд». Почему бы вам не позвонить спортивному редактору?

– Дину Гейвину? Позвоню в понедельник утром. Можно мне…

– Сара, только не говорите, что узнали о вакансии от меня, – попросил Стюарт. – Синтия немедленно внесет вас в «черный список». Один Бог знает, как она до сих пор не пронюхала про нас.

– Я только хотела спросить, можно ли еще выпить. Я не согрелась. Стюарт, вы же знаете, я никогда не ссылалась на нашу дружбу. А о чем Синтия может «пронюхать»?

– Ни о чем. Но она все истолкует по-своему. Вот, держите. – Он вернул Саре фляжку.

– Вы не знаете, эта работа штатная?

Стюарт утвердительно кивнул.

– Правда, я не знаю деталей. Стараюсь не влезать в дела Синтии в тщетной надежде, что когда-нибудь она ответит мне тем же.

– Это было бы замечательно. Постоянная зарплата поможет мне расплатиться по больничным счетам. Боюсь, что останусь должником американской страховой компании до конца своих дней.

– Вы никогда мне об этом не говорили.

– Долг в пятьдесят тысяч фунтов – это не то, о чем можно кричать во весь голос.

– Пятьдесят тысяч? Бедная девочка.

– Не спорю.

«Сегодня поп-звезда Мэт Френтон в эксклюзивном интервью «Санди Войс» признался, что ложится в клинику – пятьсот фунтов стерлингов в сутки – чтобы избавиться от одержимости сексом».

Сара прекратила печатать, размышляя, не добавить ли, что, делая свое душераздирающее признание, звезда пыталась сжать ей колено.

– Чушь, – сказала она вслух, стирая с экрана написанное.

– Зря, – засмеялся Дэйв. – Бедняга измучился. Все эти поклонницы – слишком сильное искушение.

– А тебе не кажется, что его признание связано с выпуском нового альбома после полного провала предыдущего?

– Это одна из версий, – пожал плечами Дэйв.

– Типичная история для этой газеты, – вскипела Сара и уже хотела произнести очередную речь, обличающую «Войс», когда зазвонил телефон.

Пытаясь успокоиться, она не сразу взяла трубку. Ее нервозность объяснялась ожиданием звонка из «Геральд». Неделю назад она прошла собеседование, и Дин Гейвин сказал, что даст ей знать о результатах.

– Сара Мур. «Санди Войс».

– Привет, Сара. У тебя такой деловой голос.

Сара разочарованно поникла.

– Привет, мам.

– Я быстро, любовь моя. – Джун явно нервничала. – Миссис Сэмюэлс уже поставила чайник, но я решила позвонить. Я перевожу кое-какие деньги на твой банковский счет.

– Зачем?

– Чтобы помочь тебе расплатиться с долгами.

Сара была тронута. Мама всегда спрашивала, хватит ли ей денег заплатить за отопление.